Прокурор - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Они не могут не пустить... Не имеют права... Я жена...
- Да-да, Броня, вы жена, но мы пойдем к Маю завтра вместе, и вы убедитесь, что все будет хорошо...
У Соколовой вдруг непроизвольно скривились губы, она как-то по-детски поднесла кулачки к глазам и разрыдалась.
Малыш, безмятежно копошившийся в манеже, замер и с испугом смотрел на мать.
Гранская подошла к плачущей женщине, положила ей руку на голову и стала говорить какие-то ласковые, успокоительные слова.
Потом Инга Казимировна осторожно, пропуская страшные подробности, объяснила Броне, как и почему Май попал в больницу.
Затем она принесла воды из кухоньки. Плачущая женщина сделала несколько глотков, после чего они долго разговаривали, как будто знали друг друга давным-давно и были задушевными подругами. Броня говорила о том, какой хороший у нее муж. Они познакомились до его ухода в армию, и Броня дождаться не могла, когда же он вернется, все боялась, что найдет там себе другую. И свадьба была сыграна через месяц после прихода Мая со службы.
- Инга Казимировна, миленькая, я действительно завтра его увижу? спросила Броня.
- Я за вами заеду, и мы отправимся в больницу вместе...
Когда Гранская вышла на улицу, то почувствовала, каким тяжелым был сегодняшний день. Но еще предстоял допрос родственников Марчука.
Обычно в такое время (а было уже около девяти вечера) она не решилась бы беспокоить людей. Но закон разрешает в исключительных случаях проводить допрос даже среди ночи. А это и был тот самый неотложный случай.
По улочке носилась детвора, на скамеечках у заборов сидели старухи типичная картина, которую можно было увидеть на любой окраине Зорянска.
Уже подходя к дому номер четыре, Гранская услышала сзади шум автомобиля. Возле следователя остановилась темно-зеленая "Волга", и из нее вышел Коршунов. Он попросил шофера ждать за углом.
- Что с Марчуком? - спросила Инга Казимировна.
- Ищем, всех поставили на ноги, - ответил старший лейтенант. - А вы? Сообщили?
Гранская молча кивнула.
- Ну и как? - с тревогой посмотрел на нее инспектор.
- Да как, Юрий Александрович, - вздохнула Инга Казимировна. - Я сама чуть не разревелась. Броня молодец, держится. - И, прежде чем постучать в калитку, сказала: - Значит, как договорились?
- Да.
Еще в горотделе милиции следователь и инспектор набросали план допроса родственников Марчука. Условились - она говорит с Разуваевой, он с ее мужем. Параллельно.
Открыл хозяин. Высокий пожилой мужчина в меховой безрукавке, хотя и стояло лето. Руки у Разуваева были перепачканы машинным маслом.
Гранская и Коршунов представились, предъявили удостоверения.
Разуваев пригласил их во двор и, заперев калитку, настороженно спросил:
- А по какому случаю?
- По поводу вашего родственника Григория Марчука, - ответила следователь, осматриваясь.
Под навесом стояли красные "Жигули" с иногородним номером. Рядом мотоцикл с коляской. Заднее колесо мотоцикла было снято и лежало рядом на подстилке из мешковины. Видимо, хозяин занимался ремонтом.
- Григория? - удивился Разуваев. - А что он натворил? - По его лицу пробежала тень тревоги.
- Где мы можем побеседовать? - не ответив на его вопрос, спросила Гранская.
- Где хотите... Вот только... - Разуваев показал замасленные руки. В доме, наверное, лучше.
- А супруга ваша дома? - продолжала Инга Казимировна, шагая вместе с Коршуновым за хозяином.
- Тут, тут, - поспешно ответил Разуваев, подходя к водопроводному крану возле крыльца.
Услышав, видимо, разговор, вышла хозяйка. Худая, она выглядела старше мужа.
- Здравствуйте, - посмотрела она вопросительно на пришедших.
- Вот, товарищи из органов, - представил их Разуваев. - По Гришкиному делу...
- Так его же нет.
В отличие от мужа жена явно перепугалась.
Коршунов остался с хозяином на веранде, а Гранская прошла с Разуваевой в комнату.
- Так что же с Григорием? - не выдержав, спросила та, когда они расположились за столом.
- Это потом, - ответила Инга Казимировна. - Скажите, пожалуйста, когда вы его видели последний раз?
- Утром уезжали на работу, Григорий еще спал... А чего ему спозаранку вставать? Мы ведь с мужем в совхозе трудимся, начинаем с семи, а то и раньше. Ехать, считайте, полчаса. Хорошо, свои колеса, а на автобусе более часа уходит...
- А что он делает в Зорянске? Я имею в виду, по какому случаю приехал?
- Не знаю. Дела у него тут какие-то на заводе.
- Давно приехал?
- С неделю.
- А какие именно дела?
- По его службе.
- В командировку, что ли?
- Вроде бы. Знаете, интересоваться неудобно. Зачем да на сколько. Чтобы не подумал - стесняет нас...
- И часто он приезжает в Зорянск?
- Когда как. То подолгу нет, а то вдруг зачастит.
- В прошлом месяце, то есть в июне, он был?
- Был, был, - закивала Разуваева. - Аж два раза.
- Припомните, пожалуйста, когда именно? - попросила следователь.
Хозяйка приложила палец к губам, задумалась.
- Значит, первый раз в воскресенье...
- Число?
- Дайте вспомнить... В середине месяца. Под вечер самый, мы только легли с мужем спать. Не то пятнадцатого, не то шестнадцатого...
- Воскресенье было шестнадцатого, - подсказала Гранская.
- Во-во, - подхватила Разуваева. - Значит, пробыл он денька четыре и махнул к себе. В Южноморск.
- В четверг, выходит?
- Ага.
- Двадцатого июня, - подсчитала Инга Казимировна.
- Стало быть, двадцатого... А на следующую неделю - опять здесь.
- Какого числа?
- Во вторник, как сейчас помню.
- Хорошо, во вторник, - повторила следователь. - Значит, двадцать пятого июня... И долго пробыл?
- До пятницы. Стало быть, до двадцать восьмого, - сама подсчитала хозяйка. - И вот снова приехал три дня назад...
- Как он обычно приезжает - поездом?
- Зачем. На своей машине. Во дворе видели?
Гранская кивнула. И подумала: почему Марчук приехал на "Жигулях", а обратно в этот раз решил ехать поездом?
- Когда он теперь собирался домой? - продолжила она допрос.
- Я же говорила, не спрашивали мы Григория...
- А дома у него как, все спокойно?
Разуваева вскинула на следователя встревоженные глаза:
- А что?
- В Южноморске у Григория как? Все здоровы? Никаких неприятностей?
- Вроде нет...
- И теща здорова?
- Капитолина? - удивилась хозяйка. - Так она в Ростове живет. Вчера письмо получили...
- Можно посмотреть?
Разуваева суетливо встала, открыла сервант, нашла письмо.
Гранская прочла небольшое послание, в котором теща Григория Марчука сообщала, что живет, слава богу, хорошо, вот только артрит мучает, ходить трудно. Но собирается поехать лечиться куда-нибудь на грязи...
- А с сердцем у нее как? - спросила Инга Казимировна, возвращая письмо.
- Никогда не жаловалась.
Потом Гранская поинтересовалась, с кем в Зорянске общается Григорий, приходят ли к Разуваевым его друзья.
- Какие у него тут могут быть приятели? - ответила хозяйка. - Бывает наездами. Все дни занят по делам... А сюда никто не приходил... Да и я, честно говоря, против...
И снова попросила рассказать, что же все-таки натворил Марчук, если им интересуются милиция и прокуратура.
- Он покалечил одного человека, - сказала Инга Казимировна, не вдаваясь в подробности.
После этих слов Разуваева испугалась уже не на шутку и на дальнейшие вопросы следователя твердила: "Ничего не знаю", "Не могу сказать", а между ответами искренне удивлялась: "Никогда бы не подумала, что он способен на такое", "А ведь почти не пьющий", "Да и в родне никто под судом не был".
Напоследок Гранская оставила свой номер телефона, сказав при этом:
- Если Марчук объявится или вам станет известно его местопребывание, незамедлительно позвоните мне... Можете и в милицию...
- Хорошо, хорошо, а как же... - бормотала Разуваева.
...В машине следователь и старший лейтенант обменялись впечатлениями. Разуваев дал приблизительно такие же показания, как и его жена. Выходило, что и в самом деле супруги мало вникали в то, чем занимался и с кем водил знакомство в Зорянске их южноморский родственник.
- По-моему, хозяин что-то знает, но скрывает, - сказал Коршунов.
- Из чего вы это заключили? - спросила Гранская.
- Закинул я удочку, нет ли здесь у Марчука дамы сердца, - объяснил инспектор. - Разуваев замялся. Иногда, говорит, Григорий вечерами уезжал на своих "Жигулях" и возвращался поздно. А вот к бабенке закатывался или еще куда - не докладывал, мол.
- В женщине ли тут только дело? - задумалась Инга Казимировна. - Ну, Юрий Александрович, каковы же итоги?
- Странно вел себя сегодня Марчук, - сказал Коршунов. - Непонятно. Наврал три короба на вокзале. Про тещу, подсвечники...
- Главное, зачем ему было бежать? Я вот сейчас вспоминаю: только одна задача - поскорее избавиться от нас! Любым способом! Смотрите, даже паспорт оставил! Выпрыгнул из окна отделения милиции, вскочил в товарняк. Затем - эта драка с Маем на крыше вагона. Ведь сам рисковал головой! Да и когда в окно... Стеклом небось порезался?