Романов. Том 8 - Владимир Кощеев

Гости поддержали своего монарха одобрительным гулом и выкриками. Наблюдавшие за нами царские люди смотрели на происходящее с нескрываемым интересом. Не каждый день становишься свидетелем настолько масштабных событий.

Хотя, конечно, большая часть все равно желала убраться подальше с Красной площади, где чуть не случилось непоправимого. Но это было совершенно нормально — когда гражданам страны угрожает опасность, защищать их должна власть. И сейчас Михаил II на глазах набирал очки уважения у своих подданных.

А князья и бояре, стоящие вокруг него, исполняли свой долг. Теперь уже не откажешься прислать бойцов, когда сам кричал, что Англию нужно уничтожить.

Михаил II посмотрел на меня и, усмехнувшись, продолжил:

— Романовы, — обратился он к нам. — Вы в очередной раз доказали свою верность Русскому царству, спасли людей и не дали врагу совершить теракт на территории моей страны. Я этого не забуду. Емельян Сергеевич, наведи порядок, и ко мне с докладом. Романовы, пойдете со мной всем родом, — продолжил распоряжаться царь.

Отец, опуская веки на полопавшиеся от напряжения глаза, склонил голову. Сергей, поддерживающий отца под локоть и обнимающий сестру, ответил за нас всех:

— Как прикажешь, государь.

Глава 17

В кабинет царя прошли только мы с отцом и братом. Ирина Руслановна и Ксения остались дожидаться нашего возвращения в приемной. Ажиотаж среди благородного сословия после случившегося на Красной площади медленно стихал, и в это время Демидовы стали магнитом всеобщего внимания, как наиболее приближенный к нам род.

Руслан Александрович воспользуется случаем, чтобы намекнуть кому нужно о своих новейших разработках и своем влиянии на нашу семью. А значит, через руки князя Уральского потекут новые денежные потоки.

С ними же остались и Морозовы. Инга Валентиновна как боярыня Уральская вошла в свиту Марии Евгеньевны Демидовой. В то время, как Виктория Львовна и вовсе была моей невестой, что автоматически повышало отношение к ней окружающих аристократов.

В царском кабинете ничего не изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз. Разве что слуги подготовили еще пару кресел перед столом государя, чтобы мы могли разместиться перед Михаилом II все вместе.

Невский и его ЦСБ пока еще наводили порядок на площади перед Кремлем, собирали показания, снимали копии с камер видеонаблюдения. Емельян Сергеевич вряд ли закончит сбор информации раньше утра, так что времени поговорить без посторонних у нас с царем хватало.

— Сперва хочу послушать, что расскажет Дмитрий, — объявил Михаил II, и я приступил к рассказу.

Государь не перебивал, хотя я видел, как его пальцы то и дело пытались сжаться в кулаки. Однако по итогу моего повествования больше всего царя заинтересовал финал схватки.

— И ты можешь мне показать, что это за ключник? — спросил он меня.

На настенном телевизоре появилось изображение с камеры видеонаблюдения из Тауэра. По моему жесту «Оракул» приложил рядом чуть смазанный кадр, где Виндзора с переломанными руками буквально перехватывают на бегу. И третьей была картина. На всех трех изображениях, безусловно, был один и тот же человек.

— Это и есть наш Людвиг? — уточнил государь, разглядывая мужчину на экране.

— Во всяком случае, так к нему обращался сам Виндзор, — ответил я. — Насколько это имя реально, мне пока установить не удалось. Возможности «Оракула» за границей серьезно ограничены.

Михаил II повернулся к моему отцу. Князь Романов, которого по пути в кабинет исцелил Ерофеев, еще немного щурил глаза, хотя белки уже были чистыми.

— Я его не знаю, государь, — пояснил Алексей Александрович. — Но судя по тому, что мы уже дважды видели, как работает его родовой дар, могу предположить, что этот Людвиг никак не связан с Воздухом. Его скорость не просто нарушает законы физики, этот ключник вообще не подвержен влиянию времени. И для того, чтобы и Виндзор смог уйти, Людвиг вынужден его касаться, как видно на кадрах из Тауэра и с Красной площади.

— Если художник ничего не переврал, — заметил, наклонив голову, Сергей Алексеевич, потирая восстановленную личным целителем государя ногу. — В те времена точность не особенно ценилась, когда речь шла о портретах аристократов. Вполне вероятно, что на картине — далекий предок Людвига.

Царь кивнул, не отводя взгляда от экрана. Наконец, он вздохнул:

— Или, может быть, этот одаренный сделал пару пластических операций, чтобы превратиться в человека на картине, — произнес Михаил II негромко.

— Это исключено, — покачал головой я. — Можно нарастить мясо, отрезать лишнее, но не править кости черепа. Брат, конечно, прав, сходство между картиной и реальным человеком может быть преувеличенным, но это единственное доказательство существования Людвига до его появления в Тауэре. А я сомневаюсь, что есть хоть одна влиятельная семья на планете, члены которой ни разу не попадали в объектив камеры или на видеозаписи.

Государь хмыкнул.

— Так и что вы мне предлагаете, Романовы? — спросил он чуть раздраженно. — Поверить, что среди общества ключников, которых никто никогда всерьез особенно не воспринимал, на самом деле существует бессмертный нестареющий одаренный?

Мы с отцом переглянулись, и я кивнул.

— Я бы хотел попасть в закрытый архив, государь, — произнес я, глядя на Михаила II. — Если у нас и есть какие-то свидетельства существования подобной магии, они должны иметься в царской библиотеке.

Государь легко наклонил голову.

— Это можно устроить, — подтвердил он. — Однако если бы там что-то подобное имелось, я бы об этом уже знал. Каждый царь спускается в архив, чтобы узнать реальную, а не переписанную набело историю. И никакого упоминания о подобных манипуляциях со временем там нет, — пояснил он. — Впрочем, беды от этого все равно не будет — я сам проведу тебя, Дмитрий. Для меня сейчас важнее понять, как противостоять подобным силам, которые свободно ходят по всему миру, как у себя дома, и могут позволить себе воровать людей из государственных тюрем, не боясь попасть в объективы камер. Карл IX может быть каким угодно правителем, но с безопасностью у него все на уровне.

Царь кивнул в сторону экрана.

— Он, может быть, и не подвержен времени, — произнес князь Романов, чуть наклонив голову. — Однако существование «Оракула» в модификации Дмитрия — это серьезное преимущество. Ни ЦСБ, ни Милославские не смогут того, на что способен искусственный интеллект «Оракула», который Дмитрий уже развернул на