Контрольная с чужими - Владимир Кузьмин

Эльза едва не сползла с каменного дивана, но встрепенулась.

– Ничего, Семка, ничего. Это я просто устала.

– Это твой клон развалился, и тебе кажется, что у тебя что-то очень важное отобрали, – не согласился Семен. – Вроде отката или платы за его использование. Тут потерпеть нужно, все, что ты ему отдала, потихоньку вернется. Войцек, Настя, вы как?

– А что нам сделается? – браво отозвался Войцек. – Мы тут удивляемся, как ты это терпишь! У нас по одному клону было, у тебя полсотни.

– Что я, дурак что ли? – Семен расплылся в хитрой улыбке. – Я тоже одного сделал. А потом с него остальных слепил, научно говоря, скопировал.

Вошел Ким, осмотрелся, словно не видя нужного ему человека, хотя ребята как раз на самом освещенном месте сидели. Дерганой походкой прошагал к ним и, ткнув пальцем в Семена, заявил:

– Чтобы ты больше никогда к ней не подходил ближе десяти шагов!

Чих, лежащий рядом, грозно заворчал.

– Тебя, зверь, это тоже касается, – зло бросил Ким и почти истерично выкрикнул: – Всех вас касается!

Семен сделал несколько шагов навстречу Киму, портить отношения с которым ему меньше всего хотелось.

– Ким, я же… – сделал он попытку объясниться, но Ким, глядя на него снизу вверх, сам шагнул вперед и очень чувствительно толкнул его в грудь.

Кольцов отступил на шаг, но кореец решил не останавливаться и даже схватил противника за грудки. Точнее, попытался это сделать, потому что Семка вдруг оказался у него за спиной. – Ты еще и трус! – крикнул Ким, пытаясь найти Кольцова и несколько раз уже повернувшись на все триста шестьдесят градусов.

Семка же стоял в двух шагах от него и пребывал в полнейшей прострации. Во-первых, он никак не ожидал такой ярости от Кима. Во-вторых, даже подумать не мог, что у него вот так вдруг да запросто выйдет телепортироваться. В-третьих, никак не мог понять, отчего Ким сейчас смотрит на него и явно не видит?

– Выходи!

– Да я бы вышел, если бы меня не держали! – Голос потонул в какой-то вязкой вате, и до Семена дошло, что это Настя сделала его невидимым, неслышимым и неподвижным. Освободиться было несложно, но, пожалуй, Настя права. Ким явно не в себе, объяснений слушать не станет, пусть уж лучше сначала остынет.

– Выходи! – во второй раз потребовал Ким и вдруг как-то разом сник, развернулся и пошел к выходу.

– Курсант Ким, вернитесь! – рыкнул полковник Ковалев.

От такого рыка взбешенный носорог должен был остановиться, но мальчишка даже не вздрогнул, ушел.

– Сейчас Джон явится, – хохотнула чуть истерично Эльза, которой тоже было несладко. – Если Инезу так же изнутри гложет, то я их всех понимаю, – добавила она.

– Дело не в этом, девочка, – ласково сказал Левченко. – Рукав закатай. Удивительно не то, что срыв происходит и сразу у нескольких. Удивительно, что его раньше не случилось. Такие перегрузки даже нам противопоказаны, взрослым людям со специальной подготовкой. А мы уж огонь, воду и свинцовый град не раз прошли. Умение выживать и уживаться друг с другом – наш хлеб и наша работа. Командир, необходимо поставить в расписание психологический тренинг по самореабилитации. Но не завтра же, чуть позднее, пусть максимум истерии схлынет.

– Психология – психологией, нервы – нервами, а дисциплину нарушать нельзя, – сказал дядя Сережа, поднимаясь со своей постели. – Пора организовать гауптвахту.

Ребята едва ли не с испугом посмотрели на него, но их отвлек Левченко.

– Так-с. Давление у всех пониженное, пульс ослабленный, но ровный, – заявил он, сделав вид, что поправляет на носу очки. – Делаю заключение, что больные скорее живы, чем не живы. Прописываю усиленный ужин и сон до обеда. И вот эти капельки выпейте перед сном.

Закончив медицинский осмотр, Айболит повернулся к полковнику.

– Командир, старшина прав. В условиях относительного спокойствия гауптвахта является неплохим медикаментом. Посидит человек в одиночестве, подумает.

– Сам знаю, что Демин прав, – сказал отец, глядя на Анастасию. – Придется двоих сажать, иного выхода не вижу.

– Ну спасибо, папочка, – не утерпела Настя, на людях никогда с отцом не спорившая. Наверное, первый клон и для нее даром не прошел, чувствовала она себя ужасающе, вот и выплеснула обиду.

– Соображением ты у меня не обделена, именно тебя я имел в виду, – полковник Ковалев заговорил уверенно, видимо, решение для него обрело окончательный вид. – Вы, ребятки, присягу не давали, но подписку подчиняться общей дисциплине с вас не просто так взяли. Нарушила сегодня?

– Что? Что я нарушила?

– Установленный приказом порядок работы. Должна была смениться, не сменилась. Это раз. Привлекла к опасным для жизни видам работ Эльзу Гросс и Чиха. Безо всякого согласования. Два уже.

– Мне было некогда все согласовывать. Да ты бы и запретил! А этого делать было нельзя.

– С чего ты взяла, что я запретил бы?

– С того. Ты за нас за всех боишься больше, чем за себя. А мы не маленькие уже.

Настя понимала, что пора бы ей остановиться в этом споре, но не получалось. Стоило умолкнуть, как накатывала такая тоска, что хоть воем вой.

– Так. Кое-кого придется не только на гауптвахту определять, но еще и выпороть.

– А! Ты только обещаешь.

– Вернемся домой – исполню все эти обещания в полном объеме.

Кто как, а Семен от этого обещания, не ему данного, заерзал так, что заставил всех улыбнуться.

К удивлению Насти, на вечернем построении они с Кимом в самом деле получили сутки ареста каждый. Она «за неоправданную обстоятельствами инициативу, следствием которой стала повышенная угроза здоровью и жизни товарищей». Ким «за проявление агрессии и неисполнение приказа командира».

Еще больше она удивилась, когда оказалась запертой в одной из свободных келий. Запертой наглухо каким-то особым непрозрачным щитом, так что не видно и не слышно ничего и даже отделенным сознанием не выбраться. Вот это оказалось куда страшнее, чем то состояние, в которое она впала, впервые потеряв клона. Тут тоска была серьезная. Привыкла к абсолютной свободе передвижения. Захотела – пошла или полетела, захотела – вообще телепортировалась. А тут одна, в замкнутом пространстве.

Да уж! Антон Олегович тоже хорош, мог бы потратить свои силы и свои способности на что-то более полезное.

Чуть остыв от возмущения и осмотрев невидимые стены своей темницы, она поняла, что Антон Олегович готовил этот сложный щит не для создания тюремных камер. И что в нем есть изъяны. Но воспользоваться ими не позволила гордость. Да и сон сморил.

Выпустили узников досрочно, не через двадцать четыре часа, а через восемнадцать.

– Хватит бока пролеживать, – сказал майор Кузьмин. – Выходите. Вы тут от жизни слегка отстали, а у нас введен режим повышенной боевой готовности.

– А что случилось? – спросил Ким.

– Сейчас заступите на дежурство, Анастасия тебе лучше меня все разъяснит. Про их вчерашние открытия. Я вам ставлю только общую задачу: патрулирование Карниза и кромки стены в пределах двух километров к северу и к югу. Парой! У вас тридцать шесть минут на подготовку.

Настя пошла умываться, но Ким ее остановил.

– Извини. Я не знал, что вы сами… ну так же, как Инеза.

– Ничего, сейчас на себе все проверишь.

– Да?

– Боишься?

– Ты ведь знаешь, за себя бояться мы давно разучились. Я вчера очень испугался за Инезу.

– Это нормально. Я побегу, мне нужно успеть Антону Олеговичу сказать, что у него не тюремная решетка, а решето дырявое получилось.

– Я ничего не заметил, – расстроился Ким. – А то бы сбежал обязательно.

30

Жизнь вошла в нормальную колею. Во всяком случае завалить камнями их больше не пытались, да и вообще никто на них не нападал. Даже червячки-камнеточцы эту пещеру обходили далеко стороной, так что самой большой неприятностью стало появление жгучей бурой плесени и ползучих ниточек. Само собой, ненадолго.

Командование обещало в последние два дня перед католическим Рождеством освободить тех, кто участвует в его подготовке, но оказалось, что привлечены почти все. Эльза требовала освободить не только ее, но и Семку с Серегиным. Юстина заявила, что у нее сорвется грандиознейший замысел, если ей все сорок восемь часов не смогут помогать Антон Олегович и двое офицеров, Сашенька и Лешенька.

Сашенька и Лешенька разводили руками перед командиром, когда тот потребовал объяснить, в чем таком они там заняты и в самом ли деле без них невозможно обойтись.

– Товарищ полковник, вы же сами велели держать все в секрете, так как же мы можем выдавать их. Даже вам.

– Ладно. Ответьте по-человечески и честно – вы оба нужны или одного достанет?

– Двое. Одновременно. И Костин тоже. Но не круглосуточно ведь. Нужно график дежурств изменить, не через сутки заступать, а через шесть часов. И разрешить ночами репетировать. Все останутся довольны.

– Что скажешь, майор?

– Не срывать же праздник. Но и повышенную готовность отменять нельзя. Я к тебе и вовсе шел с предложением во время праздника дежурных подменять через час или два. Должны же все повеселиться.