Пятеро детей и Нечто - Эдит Несбит

– Почему, что случилось? – спросили все.

– О, ничего особенного. Только, похоже, в наши дни никто не может поручиться, что его не прикончат в постели.

– А что, кого-нибудь убили в постели? – спросила Джейн, чувствуя, как после слов Марты дрожь ужаса бежит по ее спине и ногам, до самых кончиков пальцев.

– Ну… не совсем, – ответила Марта, – но вполне могли убить. На Пизмарш-Плейс побывали взломщики. Бил только что мне об этом рассказал. Негодяи забрали все драгоценности леди Читтенден, и теперь она то и дело падает в обморок, едва успевая в промежутках между обмороками воскликнуть: «О, мои бриллианты!». А лорд Читтенден уехал в Лондон.

– Леди Читтенден мы однажды видели, – сказала Антея. – Она носит красно-белое платье, у нее нет своих детей и она терпеть не может чужих малышей.

– Это она и есть, – кивнула Марта. – Так вот, она вложила все свои деньги в драгоценности, и сами видите, как оно обернулось. Говорят, бриллианты и другие камни стоили тысячи фунтов. Украли ожерелье, и невесть сколько браслетов, и какую-то дему, уже не знаю, что это такое, и очень много колец. Но хватит мне уже стоять тут и болтать, нужно успеть прибраться в доме до приезда вашей мамы.

– Не понимаю, зачем той леди столько бриллиантов, – сказала Антея, когда Марта ушла. – Мне она показалась довольно противной. А у мамы нет бриллиантов, и почти никаких драгоценностей – только топазовое ожерелье, кольцо с сапфиром, которое папа подарил ей на помолвку, гранатовая звезда и маленький медальон с волосами прадедушки, украшенный жемчужинками, и все.

– Когда вырасту, накуплю маме сколько угодно бриллиантов, – сказал Роберт. – Если она захочет. Я стану исследователем Африки и заработаю столько денег, что не буду знать, куда их девать.

– Вот было бы здорово, – мечтательно начала Джейн, – если бы все те прекрасные украшения – ожерелья, кучи бриллиантов и дема…

– Диадема, – поправил Сирил.

– Диадема, и кольца, и всё остальное мама нашла в своей комнате, когда вернется домой. Я очень этого хочу…

Остальные в ужасе уставились на нее.

– Что ж, так все и будет, – сказал Роберт. – Ты загадала желание, моя добрая Джейн, и теперь наш единственный шанс – найти псаммиада. Если он в хорошем настроении, он, может быть, отменит твое желание и позволит нам загадать другое. А если нет… Ну, тогда бог знает, что нас ждет! Уж точно нами займется полиция, и… Не плачь, глупышка! Мы за тебя заступимся. Отец говорит, что никогда не нужно бояться, если ты не делаешь ничего плохого и говоришь правду.

Но Сирил и Антея обменялись мрачными взглядами. Они помнили, какой неубедительной показалась правда о псаммиаде, когда однажды они рассказали о нем полиции.

В тот день их просто преследовали невезения. Конечно, псаммиада найти не удалось. Драгоценности тоже не появились, хотя каждый из детей по нескольку раз обыскал комнату матери.

– Конечно, мы не найдем драгоценности, – сказал Роберт, – потому что их должна обнаружить наша мама. Возможно, она подумает, что они лежали в доме много-много лет, и никогда не узнает, что они краденые.

– Как же, как же! – презрительно отозвался Сирил. – Тогда мама станет укрывательницей краденого, а ты прекрасно знаешь, что это хуже всего на свете.

Еще один тщательный поиск в щебеночном карьере не помог отыскать псаммиада, и дети медленно и печально вернулись в дом.

– Ну и пусть! – решительно сказала Антея. – Скажем маме правду, она вернет драгоценности той леди, и все закончится хорошо.

– Ты думаешь? – медленно проговорил Сирил. – Думаешь, мама нам поверит? Разве хоть кто-нибудь, сам не видевший псаммиада, смог поверить в его существование? Мама решит, что мы все выдумали. Или решит, что мы сошли с ума, и нас отправят в сумасшедший дом. Как бы тебе это понравилось? – внезапно повернулся он к несчастной Джейн. – Как бы тебе понравилось сидеть взаперти в камере с железной решеткой на двери и с обитыми войлоком стенами, и целыми днями втыкать соломинки в волосы, слушая вой и бред других сумасшедших? Зарубите себе на носу – маме говорить бесполезно.

– Но ведь мы скажем правду, – возразила Джейн.

– Конечно, только эта правда недостаточно правдива, чтобы взрослые в нее поверили, – сказала Антея. – Сирил прав. Давайте поставим цветы во все вазы и постараемся не думать о бриллиантах. В конце концов, неприятности после остальных наших желаний как-то улаживались.

Итак, во все вазы, какие только нашлись, дети поставили цветы: астры, цинии и поздние красные розы с куста, стелющегося по стене конюшни, так что дом стал похож на прекрасную беседку.

Вскоре после ужина приехала мама, и ее обняли восемь любящих рук. Было очень трудно не рассказать о псаммиаде, потому что дети привыкли всем делиться с мамой. Но они все-таки удержались.

У мамы тоже накопилось много новостей – о бабушке, о бабушкиных голубях, о хромом ослике тети Эммы. Мама пришла в восторг от цветущего убранства дома. Теперь, когда она вернулась, все стало таким милым и обычным, что детям почти казалось, что псаммиад им просто приснился.

Но когда мама направилась к лестнице, чтобы подняться в свою спальню и снять шляпку, восемь рук обняли ее так, словно детей у нее было только двое: один – Ягненок, а другой – осьминог.

– Не поднимайся, мамочка, дорогая, – сказала Антея, – позволь мне отнести твои вещи наверх.

– Или мне, – подхватил Сирил.

– Мы хотим, чтобы ты полюбовалась на розовый куст, – потребовал Роберт, а Джейн только беспомощно попросила:

– О, не ходи туда!

– Что за чушь, дорогие, – оживленно сказала мама, – я еще не так стара, чтобы не снять шляпку у себя наверху. Кроме того, я должна вымыть руки, посмотрите – они все черные.

И она пошла наверх. Следуя за ней, дети обменялись взглядами, полными мрачных предчувствий.

Мама сняла шляпку – очень красивую, с белыми розами – и подошла к туалетному столику, чтобы причесаться.

На столике между подставкой для колец и подушечкой для булавок лежал зеленый кожаный футляр. Мама открыла его и воскликнула:

– Ой, какая прелесть!

В футляре оказалось кольцо с большой жемчужиной, обрамленной сверкающими бриллиантами.

– Откуда оно взялось? – спросила мама, надевая кольцо на безымянный палец – кольцо подошло идеально. – Как оно сюда попало?

– Не знаю, – честно ответил каждый из детей.

– Должно быть, отец велел Марте его сюда положить, – сказала мама. – Я сбегаю и спрошу у нее, так ли это.

– Можно, я пока его подержу? – спросила Антея, зная, что Марта не увидит кольцо.

Но Марта, конечно, заявила, что не оставляла в