Путешествие в страну нектара - Игорь Васильков

Так и с насекомыми. В основе их поведения, как бы оно сложно ни было, лежит инстинкт. Он приобретается в процессе тысячелетнего приспособления насекомых к условиям жизни и передается по наследству из поколения в поколение.

Достаточно поставить несколько самых простых опытов, чтобы убедиться, что целесообразность инстинкта условна и ограничена узкими рамками.

Вспомним, как целесообразно ведут себя личинки жуков-усачей и ос-рогохвостов, когда они прокладывают кратчайший путь к выходу из недр древесного ствола. Челюсти у рогохвостов так сильны и прочны, что насекомые способны прогрызть даже лист свинца, если таким листом обить древесный ствол.

Попробуем поверх свинцового листа наклеить один на другой десять листов плотной бумаги. Насекомое прогрызет их легко и быстро.

А теперь изменим постановку опыта. Вместо свинца и десяти листов бумаги накроем место выхода насекомого только бумажным пакетиком, сделанным из одного листика тонкой бумаги. Посмотрим, что произойдет.

Рогохвост прогрызет толстый слой древесины, выйдет наружу и окажется под бумажным колпачком. Что насекомое будет делать дальше? Оно погибнет от голода под бумажным колпаком, даже не попытавшись сделать отверстие в тонкой бумаге.

Как объяснить такое несуразное поведение?

Бесчисленные поколения рогохвостов прогрызали себе выход в древесине. Они делали это только один раз в жизни и передавали это «умение» по наследству своим потомкам. Оказавшись в необычных условиях, рогохвост уже не может примениться к ним. Он способен прогрызть только одно отверстие. И если перед ним будет свинцовый лист, он прогрызет и его. Перед новым же препятствием — листом бумаги — насекомое становится в тупик. Второе отверстие оно прогрызть уже неспособно. Для этого нужен разум. А его-то у рогохвоста и нет.

Вспомним осу-одинера. Оса роет в земле норку, откладывает туда яичко, а затем приносит в норку несколько парализованных жуков. Когда оса улетит за очередной добычей, проделайте следующее: уберите из норки принесенную осой добычу и яичко.

Как будет вести себя насекомое? Одинер как ни в чем не бывало будет продолжать таскать добычу в пустую норку. Он принесет столько пищи, сколько необходимо для прокормления личинки, тщательно закроет вход в норку и после этого улетит. Как видим, и здесь инстинкт оказывается беспомощным перед изменившимися условиями.

Известно, что медоносные пчелы безошибочно находят свое жилище с расстояния в несколько километров. Но попробуем днем, когда большинство лётных пчел отправилось в поле, изменить местоположение улья. Отнесем его в сторону всего на несколько метров. Что произойдет? Прилетающие с добычей пчелы уже не смогут найти своего жилища и массой соберутся на прежнем месте.

Действуя инстинктивно, пчелы способны все же приобретать некоторые навыки. Если и в данном случае применить слова, определяющие поведение людей, можно было бы сказать, что пчелы могут кое-чему «научиться». Но они, оказывается, могут и «забыть» то, чему «научились».

Когда молодая пчела впервые вылетает в поле, она инстинктивно делает все необходимое для того, чтобы собрать нектар или пыльцу. И все же она первое время работает неуверенно и медленно. Только постепенно пчела приобретает необходимые навыки, и тогда работа идет быстрей.

Молодые пчелы, увлекаемые разведчицей-танцовщицей, летят к источнику корма. Если разведчица мобилизовала их на сбор нектара с цветка липы, то пчелы летят на липу и приобретают навык сбора нектара с липы. В дальнейшем они посещают цветки только этого растения.

Что же произойдет, если цветки липы вдруг прекратят выделять нектар? Все пчелы, приобревшие навык собирать корм только на этом растении, будут теперь отсиживаться в улье без дела. Если липа отцвела и совсем прекратила выделение нектара, то пчелы через некоторое время «отвыкнут», «разучатся» собирать нектар на липе. Увлеченные разведчицей, они полетят на другие медоносы и приобретут новые навыки.

В дальнейшем было установлено, что пчелы способны приобретать навыки сбора нектара не с одного, а одновременно с нескольких медоносов. Поэтому «вынужденные простои» в семье пчел в действительности бывают весьма незначительными.

Все это стало ясным не сразу. Потребовались годы упорного труда, сотни и тысячи глубоко продуманных опытов. Зато результат был поразительным. Оказалось, что, используя ограниченность собирательного инстинкта пчел, человек может управлять их полетом.

Первые опыты были проведены в годы, когда социалистическая перестройка сельского хозяйства в нашей стране только начиналась.

С каждым годом росла потребность в семенах красного клевера. И молодой агроном Губин настойчиво искал, верных способов повышения урожайности семян клевера.

Для того чтобы получить семена, нужны были насекомые-опылители. Недалеко от клеверного поля была пасека. Но это были обычные северные пчелы, которые, как тогда считалось, не годились для опыления клеверных цветков.

Нектар в цветках клевера запрятан глубоко в трубочке венчика, его могут доставать только шмели и пчелы с длинными хоботками. Самые длиннохоботные пчелы — это кавказские. Их хоботок почти на миллиметр длиннее, чем хоботок северных пчел. Поэтому существовало убеждение, что только кавказские пчелы могут помочь в опылении клевера.

Нектарники красного клевера образуют полукольцо, расположенное между тычиночной трубкой и завязью.

Кавказских пчел стали перевозить в среднюю полосу нашей страны. Пасеки с такими пчелами размещались у клеверных полей.

Хотя хоботок у кавказских пчел действительно длиннее, они, как и пчелы других пород, неохотно летали на клевер. Но так как другого выхода, казалось, не было, десятки ученых и практиков продолжали опыты с этими пчелами. Неделями и месяцами подсчитывали число пчел, посетивших клеверные цветки. Измеряли хоботок у пчел из разных семей, учитывали каждую десятую и сотую миллиметра. Мечтали о том, чтобы путем отбора вывести из кавказских пчел новую породу, с язычком еще более длинным.

По такому общепринятому пути шел вначале и агроном Губин. С нетерпением ждал он прибытия кавказских пчел.

Кавказские пчелы прибыли, их поселили в новых ульях и разместили вблизи цветущего клеверного поля, окутанного тонким ароматом нектара. Но крылатые переселенцы, которых ждали с таким нетерпением, по каким-то причинам совсем не хотели лететь на цветки клевера.

Других медоносов вблизи не было, и пчелы отсиживались в ульях. Как только на пасеке появлялся пчеловод с дымарем, масса пчел вылетала из улья, привлеченная запахом дыма.

Пчелы тучей летали за пчеловодом. Они стремились захватить мед в чужом улье, когда пчеловод откроет его для осмотра. Так продолжалось долго. Каждый раз пчелы вылетали, как только улавливали запах дыма. Этот запах стал для них условным сигналом: можно забрать мед в открытом улье.

Что же происходило тем временем на клеверном участке? Там, к удивлению агронома, стали все в большем количестве появляться северные короткохоботные пчелы с соседней пасеки. С большими усилиями старались они добраться до нектара в цветках клевера.

Что все это значит? Почему на клевере работали северные пчелы, а кавказские, для которых добыть нектар было много легче, не делали этого?

Как видно, дело не только в длине хоботка, но и в поведении пчел, в их навыках, приобретаемых в процессе жизни насекомых.

Осенью был отмечен еще один замечательный факт. Когда у северных пчел стали отбирать излишки меда, оказалось, что в одних ульях преобладает гречишный мед, а в других липовый. Между тем ульи стояли рядом и пчелы с одинаковым успехом могли летать как на гречиху, так и на липу. Стало очевидно, что пчелы способны приобретать навыки на сбор нектара с определенных растений.

А раз так, не может ли человек активно вмешаться и изменить инстинктивное поведение пчел? Ведь тогда можно было бы прививать им навыки сбора нектара с определенных растений по желанию человека.

Но как подойти к решению этого вопроса? Путь, по которому должен был пойти исследователь, подсказывало учение великого русского физиолога Ивана Петровича Павлова. Поведение животных может изменяться под влиянием условий жизни. Под воздействием внешней среды животное может приобретать новые навыки и утрачивать старые. Это было доказано Павловым на многочисленных опытах и внушало уверенность в успехе.

Дрессированные пчелы на клеверном поле.

Но уверенность в успехе — еще не успех. Для того чтобы научиться управлять лётной деятельностью пчел, надо было идти еще не проторенной дорогой.

Один опыт ставили за другим. Изучение жизни пчелиной семьи продолжалось. По крупицам накапливались знания, суммировался опыт и открытия других ученых.