Русская фантастика 2011 - Василий Мельник

— Для начала — чашечку капучино, коньяка араратского граммов пятьдесят, — распорядился Игорь, — и каких-нибудь сухариков. Найдутся у вас сухарики?

Дева кивнула и удалилась в сторону кухни. На висевшем возле барной стойки электронном табло высветилось 19:00. На это время и договаривались.

Итак, Ваня Скарабей. Когда-то его называли «Скоробей» — бил он действительно очень быстро и на излете советских лет стал даже кандидатом в мастера. Легковес. Но потекла другая жизнь, и боксерская карьера сама собой прервалась — перед Ваней открылись более вкусные горизонты. Правда, в олигархи не выбился. В девяносто втором сел за рэкет, в девяносто четвертом вышел по УДО и резко поумнел. До уровня законника он, ясное дело, не дотягивал, но кое-каким авторитетом у криминала пользовался. Масштаба у него не было, фантазии его не хватало измерений. Но этот человечек знал всех и вся. Чуткий его крысиный нос мог унюхать то, что не по зубам оказывалось старым, битым жизнью операм с Петровки. Чаще всего, впрочем, это не приносило Скарабею особой прибыли — распорядиться найденной информацией он либо не имел, либо побаивался. Его голова представлялась Игорю огромным складом, забитым совершенно неожиданными вещами. Вот тянутся скучные штабеля ящиков с тушенкой, вот коробки с итальянской обувью, вот — гниющие персики из Узбекистана, а вот — библиотека Ивана Грозного или технические алмазы в ящике с углем.

На просвет Скарабей был густо-фиолетовый, тусклый, дырок в его душе зияло немерено, и тянуло оттуда, из дырок, то ли гнилым сеном, то ли слезоточивым газом.

В общем, неприятный человечек, с которым Игорю физически противно было находиться рядом. К счастью, пересекались они редко. Его, Скарабея, вместе со всей своей сетью сдал Игорю предшественник, пожилой Искатель Шуммаги дари Онарг, седьмой круг, в миру — Шарафутдин Ильясович Меркитов. «А ты пальцами нос зажми, — советовал Шарафутдин, — жучок-то и не будет пахнуть». И действительно, пару раз Скарабей оказался незаменим.

Вместо юной официантки к его столику неторопливо подошел пожилой толстый дядька в зеленой ливрее — пошлость владельцев ресторана доходила даже до ливрей.

— Уважаемый, тут с вами хотят побеседовать, — сообщил он, предупредительно наклонившись к уху Игоря. — Пойдемте со мной.

Игорь поднялся, ухватил «дипломат» — и вскоре уже шагал вслед за лакеем по узкому, плохо освещенному коридорчику. Пронзительно пахло котлетами, кислой капустой и почему-то дешевой парфюмерией.

Скарабей ждал его в маленькой комнатке, по виду — подсобке. Во всяком случае, задняя стена вся, до потолка, была заставлена продолговатыми картонными коробками. Засиженный мухами плафон, стены выкрашены масляной краской — снизу салатовой, сверху — белой.

— Ба, какие люди и без охраны! — скалясь золотыми зубами, приподнялся ему навстречу Скарабей. Сидел он, как выяснилось, на деревянном ящике.

— Здравствуй, Иван, — сдержанно кивнул Игорь. — Куда бы тут можно было сесть, чтобы не испачкаться?

— А вот, на ящик пожалуйте, — изогнувшись, показал рукой Скарабей. — Мы люди маленькие, мы в журналах не пишем, можем и постоять.

Игорь с сомнением поглядел на ящик, но все-таки принял приглашение.

— Ну, чем могу служить? — вновь осклабился Ваня. — Что привело модного столичного журналиста к больному пенсионеру?

Это было правдой. Скарабей действительно сделал себе пенсию по инвалидности — так ему было удобнее. Ирония судьбы — приглядевшись к его свечению через Третью Плоскость, Игорь увидел в печени маленький темный сгусток, далеко протянувший тонкие щупальца. Через полгода начнутся боли, Скарабей долго еще не поймет, в чем дело, а месяца через три онколог скажет ему что-то нейтрально-обнадеживающее, но время будет упущено.

— Вот что, Иван Павлович, — начал Игорь. — Я знаю, что человек ты крайне занятой, так что давай не будем о погоде, футболе и политике. У меня к тебе дело. Надо человечка одного найти. Вот это, — он легонько стукнул носком туфли по «дипломату», — аванс. Десять штук евриков. Если сможешь человечка найти — будет еще двадцать.

— Что за человечек? — осторожно поинтересовался Скарабей. — Из деловых? Политика? Имей в виду, за политику не возьмусь, я хочу жить долго и счастливо.

— Будешь, — соврал Игорь. — Человек совершенно обычный… В каком-то смысле даже мой дальний родственник… Короче, жил он один в хорошей трехкомнатной квартире. Ученый, кандидат наук. Работы нормальной давно нет, перспектив нет. Начал попивать. Три дня как пропал. Судя по всему, вскрыли квартиру и увели в чем был. Есть подозрение, что причина — недвижимость. Вот его и подвинули. Хороший дядька, но наивный, как… как ты в детсаду.

— Я и в детсаду по понятиям жил, — усмехнулся Скарабей.

— Этим вы с господином Таволгиным и различаетесь, — констатировал Игорь. — В общем, мне этот человечек нужен, и ты мне его найди.

— А если не найду? — задумался Ваня. — Тогда что?

— Тогда за хлопоты половину аванса оставляешь себе.

— Ну а как все оставлю? — судя по голосу, у Скарабея стремительно повышалось настроение. В хорошем настроении был он игрив.

— Ты мне, Иван, только что сказал золотые слова — типа хочешь жить долго и счастливо… Ну и вот. Думай, Иван.

— Что-то я не пойму никак, — Скарабей присвистнул. — Ты типа мне угрожаешь? Ты — мне?

— Иван, — лениво протянул Игорь. — Я никогда никому не угрожаю. Я просто делаю.

— Что, статейку напишешь? — ощерился бывший боксер.

— Ваня, этот разговор начинает меня утомлять, — Игорь приподнялся с ящика. — Если тебя не интересует мое предложение, я забираю кэш и ухожу. Больше беспокоить тебя не стану и другим отсоветую.

— Ну что ты такой нервный? — Скарабей развел руками, демонстрируя, видимо, размер Игоревой нервности. — Шучу я, шучу. Понял?

— Так мы договорились?

Скарабей надолго задумался, затем с сомнением протянул руку.

— Ладно, считай, уболтал. А детали всякие про человечка?

— В «дипломате» папка, там все собрано, — Игорь встал. — И не тяни особо с этим делом, по-человечески тебя прошу.

— По-человечески — это я понимаю, — ухмыльнулся Ваня. — Все путем будет. А то, может, посидим сейчас, расслабимся? Ты не смотри, что ресторанчик — дешевка, для меня тут как следует накроют.

— В другой раз, Иван, — Игорь постарался придать голосу искреннее сожаление. — Увы, сильно спешу.

— Статейки писать?

— Ошибаешься. К даме я спешу. К даме сердца.

8

Всю ночь, оказывается, падал снег. Утром распогодилось, вылезло из-за надоевших туч солнце — и осветило морозное великолепие. Придется на дареную «восьмерку» зимние шины ставить. В сервисе, конечно, станут сочувствовать, особо огорчится Егорыч. К «паркетнику» он как к родному относился. Хороший бы из старика вышел конюх.