Слёзы любви - Мира Майская

ЯСИНА

Вернувшись я узнала, что гнев воеводы может быть сильным. Он очень долго ругал меня за своеволие, говорил, что расскажет всё князю.

Я опустив голову смотрела, в пол, понимая, что он прав.

— Гердень, прошу, не говори отцу, — я подняла на него глаза.

Воевода замолчал, запнувшись на слове. Он смотрел на меня не моргая, в упор.

Темные, почти чёрные глаза, и умные, бесспорно. Я на миг смутилась, от взгляда взрослого мужчины. Его глаза оторвались от моих и опустились ниже, замерли, потом его кадык дёрнулся, он вновь посмотрел мне в глаза. В этот миг внутри у меня, что-то натянулось, как тетива лука.

Я непроизвольно от переживания, что ничего не понимаю, облизала губы.

— Не скажу, но в лес одна больше не ходи, — произнес хрипловатым, изменившимся голосом, так и не сводя с меня глаз.

— А известий от князя не было? — заговорила, решив унять напряжение, возникшее между нами.

Гердень будто и не слышал моих слов, продолжая смотреть на меня.

Не понимая, что делаю, шагнула к нему, совсем рядом подошла, и дернула его за рукав.

— Ты не слышал, что ли меня, воевода?

Воевода до этого не спускавший с меня взгляд, уже вблизи смотрел на меня. Пролетело несколько мгновений и затем он резко дёрнулся в сторону от меня. Остановился, но не поворачивался ко мне.

Я удивлённо посмотрела ему в спину, воевода же стал отступать к двери и уже на пороге произнёс.

— С князем всё благополучно, он прибыл на место.

Произнёс и тут же вышел из гриднице, а затем по хлопнувшей двери, поняла, что и из дома.

Полетели дни в ожидании возвращения отца, воевода после нашего разговора совсем не появлялся, заставляя меня думать, что я чего-то не так сделала.

Чтоб успокоить мысли о Сверре, я взялась вновь за рукоделие, благо в княжеском доме было всего в достатке. И окрашенные и отбеленные холсты нашла, а потому затеяла пошив рубашек себе, две нижние белые, по низу красными нитями вышитые будут, а две верхние рубахи из красного и зелёного полотна. Их я то же порасшиваю красивыми узорами.

Мне вдруг захотелось красивых нарядов, и хоть немного украшений и лент. Всё, что мне раньше дарили братец и Кнут, и в день обряда посвящения девушки, и сам конунг, осталось в поселении варягов. А здесь в Плескове у меня ничего не было своего, а очень хотелось. Тут мне вспомнилось о жёлтых камушках, что прихватила я с собой из ручья.

Раздумывала я недолго, прихватив их с собой, отправилась я к мастерским, что стоят на окраине города. Пока шла по городу, люди вокруг смотрели на меня с опаской, как может княжна ходить одна, без сопровождения. Непривычно мне, по поселению варягов я всегда ходила уверенно, на меня не обращали внимание, считая за свою.

В мастерской я выложила горстку камушков и попросила сделать мне небольшую гривну, в виде ожерелья. Мастер немного замялся, а потому я решилась заговорить.

— Сделаешь красиво, подарю тебе коня.

— Что ты княжна, с тебя мне не нужно оплату, уж не обижай меня.

— Нет, так тоже не могу. Может тебе нужно чего, ты скажи мастер?

Вижу замялся чего-то, а потому вновь спрашиваю.

— Говори, чего ты?

— Деток бы мне, княжна.

Я открыла рот, не зная, что на это ответить, думаю удивление отразилось на моём лице.

— Ой, княжна, прости дурня, — он склонил голову.

— Я то чем помогу, мастер?

— Так наложи руки на мою Нечану, помоги своей силой.

После этих слов, я растерялась. Волхв думаю умеет, а я то не обучена. Но отказать, нехорошо. Согласится, какой от меня толк, помочь не смогу.

— А что говорит Селезар? — вздохнула обречённо.

Мастер тяжело вздохнул, опустил голову.

— На всё воля богов…

Мне не хотелось обидеть, и так обиженных судьбой людей. А потому я согласилась и пошла с ним в его дом. Жена его встретила меня с радостью, усадила за стол.

Никуда накладывать руки я не стала, сказала, чтоб она завтра к вечеру зашла на княжеский двор, я её буду ждать.

Пока возвращалась от мастера, встретила по дороге Хора.

— Княжна здравья, — склоняет голову, уважительно.

— Здравья и тебе, Хор, — смотрю на него, а он не смотрит, глаза прячет.

— Теплее одевайся, не дай боги, захвораешь, — это он мне, на дворе и впрямь холодно, гляди снег ляжет.

— Мне тепло Хор, а с тобой, что? Почему, даже не смотришь на меня? — удивляюсь искренно.

— Прости меня, знаю, что ты добрая, княжна наша. Прости…

— Полно тебе, Хор. Я не сержусь, что было, то было. Всё ушло в небытие. Ты только обещай, больше никого не казнить. Князь если прикажет, иди ко мне, я упрошу…

— Да, выполню княгиня.

— Вот и ладно, Хор. А теперь у меня к тебе просьба, мне бы в лес на недолго выехать. Сопроводи меня немедля, одной мне запретил воевода выезжать.

— Сделаю, коней прикажу оседлать и поедим.

Ушла я в дом, штаны одеть, чтоб верхом ехать. Только вышла во двор, Хор тут же привел коней.

По лесу мы ехали медленно, было видно Хор напряжен. Меня же заботили коренья, которые я собралась накопать. Спустилась с коня, и стала выискивать нужные травы и кусты. Вот и пригодились мне уроки знахарки бабушки Дорте.

Собираю, подкапываю и выдёргиваю корневища. Хор удивленно на меня смотрит, помогает, подкапывает если глубоко засели.

— Княгиня, а чего мы делаем? — вопрошает удивленно.

— Ну, как тебе сказать… Натирку от болезни, уяснил?

Согласно кивает головой, а сам на меня косится.

— Ну чего ты Хор? Хочешь что сказать, так говори.

— Я готов княгиня всегда тебе помогать, если что нужно ещё, скажи.

— Помоги сложить это всё в суму, да потом в дом занеси, — я улыбнулась ему.

— Да, моя княгиня.

Хор с готовностью сложил все в суму и закинул её на коня. Возвращались мы когда уже начало вечереть, в ворота въехали и натолкнулись на воеводу. Он проверял охрану, что недавно сменилась.

Когда воевода увидел меня, он не отрываясь смотрел на меня, а потом вдруг очнувшись заговорил:

— Княжна Ясина, князю доложу, что меня не слушаешься вовсе.

— Ты о чём воевода?

— Разве я не говорил княжна, в лес не ходить?

— Что-то воевода с памятью у тебя, ты говорил одной не ходить, так я не одна была.

Воевода перевёл взгляд на Хора, и два мужчины замерли,