Слёзы любви - Мира Майская

— Конунг, это же не Яся? — где-то сбоку голос Кнута.

Я не смотрю на него, только на голову в моих руках, повернув её смотрю на пустые глазницы. Глаз, что были небесно-голубые, больше нет. Это птицы, или время…

Мне хочется упасть на колени и выть, как зверь…

Долго не могу пошевелиться, кто-то подходит и встает рядом, произносит:

— Сверр, положи на холстину,,

— Положи…

Опускаю, и вновь замираю. Нет сил, отказаться даже на миг, от моей девочки.

— Яся, моя Ясечка… — это Кнут.

Её имя, вызывает во мне стон, я сцепляю зубы, чтобы не закричать.

Опускаю голову на холст и заворачиваю в полотно. Тут же поднимаю и прижимаю, к своей груди и направляюсь к месту привала. Я уже ничего не слышу и не понимаю, идут ли люди за мной, иль не идут, для меня ничего не значит.

Дальше ничего не помню, очнулся сидя у костра, рядом сидели мои воины, а я так в руках и держал завернутую в холст голову. Люди вокруг молчали, Кнут, лежал рядом накрытый шкурой и спал.

Заметив, что я очнулся, Хальс заговорил:

— Он наплакался и уснул, — это он про Кнута.

— Охрану выставил Сверр, ты ложись, тебе уснуть надо.

Я молчал, разве сейчас мне до охраны, до сна.

Хальс не оставлял меня в покое, он встал и подошёл.

— Дай мне, я подержу, а ты вымой руки.

Я молчал, не понимая, как я могу отдать. Я не мог.

Тогда он потормошил меня по плечу, и я поднял на него глаза. Он потянул меня вверх, заставляя встать. Послушно встал, тогда он потянул из рук… Мою Ясину… Я не мог отдать…

— Конунг, я только подержу, подержу…

Руки тряслись, но я доверился друга. Он держал, а мне в это время поливали на руки, и как только я закончил, тут же вновь прижал голову, завернутую в холст, к своей груди.

Затем я отошел от костра, и сел на траву, прижавшись спиной к березе, так и сидел. Все улеглись на ночлег, а я сидел и держал, тихо убаюкивал.

— Спи Яся, спи моя девочка, спи…

ЯСИНА

Возвращаться в Плесков мы стали с утра, путь должен был занять примерно день и к вечеру на закате, мы уже будем дома. Я не могла остаться, меня ждал дома отец, да и волхв, возлагал на меня надежду. Мне было известно по рассказам Селезара, что на посвящение будет много народа, всем хочется увидеть меня.

Для кривичей, я была надеждой на будущее, надеждой на стабильность и покой. Знак того, что в будущем племя не потеряет главу, не потеряет себя.

Нет, конечно никто не думает, что я стану во главе племени сама, и отец не так стар ещё, да и девке это не по силам. А вот мой сын, иль муж на время, до возмужания сына, и удержат главенство в племени. Об этом думают люди, волхв и отец.

И я не противлюсь этому, потому, как мне кажется это ещё таким далёким. Далеко мне ещё до мужа, а придёт время, так и выберу достойного, таковы мои думы.

Чуть сбавив ход коня, думаю над тем, когда смогу в следующий раз приехать, конунга мне очень хочется увидеть, Тянет, думы мучают. принимаю решение, что вскоре после посвящения, вернусь и навещу названного отца. Он будет рад, тому, что у меня всё добро, я уверенна.

До Плескова мы добрались благополучно, въезжая в ворота, я торопилась на встречу с отцом. Но Гердень, чуть прихватил поводья моего коня.

— Княжна, ты довольна поездкой?

— Да, — меня удивил его вопрос, а потому следующего не ожидала.

— А мной ты довольна?

Повернув головой, я удивлённо на него посмотрела.

— Да. Воевода, я очень тебя благодарю, без тебя бы у меня ничего не получилось.

— Ясина, — позволишь так тебя называть.

— Но, мне сказали так не можно, — я попыталась перетянуть поводья на себя.

— Когда мы только вдвоём? Никто не прознает об этом, — он склонил голову, пытаясь заглянуть мне в глаза.

Я смутилась, думаю даже покраснела. Вновь подумалось мне о странном поведении воевода. Мне было понятно, уж не совсем же я дурная, что Герденю, что-то надо от меня.

Только хотела сказать, что не стоит так делать, но потом вспомнила, что сама напросилась, да и в будущем мне придется к нему обратиться, с повторной просьбой.

— Пусть так, только когда вдвоём и рядом нет никого, — почти не слышно прошептала.

Почему мне вновь неуютно от его взгляда?

— Благодарю Ясина, за доверие, — а вот он не шептал, отчего я покосилась глазами по сторонам, нет ли кого рядом.

В этот миг, откуда-то спереди дороги, по которой мы ехали к княжескому дому, разнёсся выкрик.

— Ясина, где ты так долго задержалась? — это отец, пеший без коня спешил ко мне.

Мы и в правду немного задержались, вместо заката, прибыли уже в сумраке. А потому я быстро спускаюсь с коня и бегу навстречу с отцом, я тоже соскучилась.

Князь Владдух ловит меня бегущую ему на встречу и заключает в объятия.

Грохочет своим громким голосом мне на ухо:

— Яся, Яся моя. Ох, доча больше одну не отпущу. Всю ночь глаз не сомкнул, всё казалось, что вновь потеряю. Теперь только со много, теперь только с малой дружиной.

— Ну, князь куда ж я денусь то, — проговорила укладывая голову ему на плечо.

— Всего-то день пути туда, да день обратно, — добавила, направляя взор на него.

— Ой, княжна Ясина, ничего мне не говори. Твоя мама, так же говорила, день туда, день обратно, да и мир и покой на наших землях. А вышло что? — голос князя под конец дрогнул, и он прикрыл на миг глаза.

— В дом идем, — произнёс, а сам повернул голову к воеводе.

— Благодарю тебя Гердень, за то, что дочь мою сохранил, и за верную службу тоже благодарю.

Воевода немного склонил голову, и произнёс:

— В радость мне княжну Ясину провожать куда ей угодно, всю жизнь бы провожал и служил.

Я немного смутилась вновь, отчего опустила глаза и думаю заалела.

Отец в ответ на это прокряхтел что-то, и согласно покачал головой, что это значило, я не знала.

Оставалось всего ничего до посвящения, всего день и я войду в племя кривичей, и уже никто не сможет оспорить, что я княжна. Да, я многое уже знаю, но ещё больше мне нужно познать.

Утро, рано на рассвете, меня взялись готовить к обряду. Пришли девушки, участвующие в обряде. как