Очаровательная сумасбродка - Эллисон Чейз

Завтра днем Керкстон покажет родным срочное, хоть и фальшивое, письмо от друга Колина Бенджамина Риверса, декана факультета натурфилософии в Кембридже. Там будет написано о внезапном диспуте, вспыхнувшем между Беном и советом доверенных лиц… Бену грозит увольнение… Требуется срочное вмешательство Колина…

Лорд Дрейтон испытывал легкое чувство вины за то, что втягивает, пусть и косвенным образом, Бена в свой обман, но, поскольку действовать следовало быстро, больше ничего он придумать не смог. Завтра к ужину он и украденный жеребец будут на расстоянии многих миль отсюда.

«А ведь вся эта суета из-за тебя, отец. Именно ты превратил меня в лжеца и преступника, черт бы тебя побрал!»

В дверь снова постучали. Колин поспешно засунул пистолет в шкатулку и захлопнул крышку. Затем он положил шкатулку в саквояж, закрыл и его, затолкал поглубже под кровать и лишь после этого крикнул:

— Войдите!

Сабрина, которая в халате и чепце с лентами выглядела по крайней мере лет на десять моложе, вошла в комнату. Однако когда она вздернула вверх подбородок и высокомерно нахмурилась, глядя на брата, в ее лице не было ничего детского.

— Уже очень поздно, Колин. О чем ты хотел поговорить со мной?

— Да нет, не так уж поздно, моя ночная совушка, — отозвался он.

На мгновение задумчивое, даже печальное выражение омрачило ее лицо. Брат часто называл ее так, когда она была еще совсем ребенком, но с тех пор прошло много лет. Более того, до сих пор Колин и не вспоминал этого ласкового прозвища, которое он дал маленькой сестренке, которая, не обращая внимания на свою гувернантку, не засыпала вечерами, а убегала из постели, чтобы поздороваться со старшим братом, поздно возвращавшимся домой после ночных похождений.

Какой же маленькой она была тогда! Кажется, ей было семь-восемь лет, а его возраст уже приближался к двадцати, и он тогда впервые ощутил вкус свободы во время каникул в университете. Но хоть он и чувствовал себя тогда невозможно взрослым, у него не хватало духу оттолкнуть маленькие ручки, крепко обнимавшие его за шею.

Чувствуя, что у него внутри все переворачивается, Колин подошел к сестре.

— Я всего лишь хотел попросить, чтобы ты получше позаботилась о леди Харроу и сестрах Сазерленд, пока они у нас гостят. Я не могу допустить, чтобы они оставались одни, без опеки. Пожалуйста, проследи за тем, чтобы они хорошо развлекались. У тебя есть какие-то планы касательно их на завтра?

— Вообще-то мы с Холли собираемся ранним утром на верховую прогулку, — сообщила Сабрина.

От внимания Колина не ускользнуло, что она стала называть мисс Сазерленд по имени.

— Вот как, с «Холли»? — спросил он, делая ударение на имени.

— Да. Мы с ней нашли общий язык. — Она беспечно пожала плечами. — Как одна наездница с другой.

— Понятно, — кивнул лорд Дрейтон. — А позднее, днем?

Сабрина прищурилась.

— А что, существует какая-то особая причина, из-за которой ты хочешь, чтобы я занимала их чем-то?

Все чувства Колина обострились. Выражение лица его сестры, ее вопросы… Кажется, она подступила совсем близко к правде. А это означает, что он уезжает не только для того, чтобы защитить жеребца или хотя бы жителей Бриарвью. Ведь у него нет доказательств того, что Холли Сазерленд или кто-то еще знает об этом уникальном животном, а единственным подтверждением приближающейся опасности служит навязчивое желание немедленно уехать.

Огромным усилием воли Колин сохранил невозмутимый вид.

— Не говори глупостей, — сказал он. — Сазерленды — не обычные гости. Леди Харроу — жена Саймона де Бурга.

— Мне отлично известно, кто она такая и кем являются ее сестры, — отозвалась Сабрина.

У Колина появилось отчетливое ощущение того, что они ведут два разных разговора и то, что волнует Сабрину, не имеет никакого отношения к развлечению гостей.

— Так я могу на тебя рассчитывать?

— Сделаю все, что могу, — нехотя согласилась его сестра.

— Да, кстати, Сабрина, — вновь заговорил Колин, когда она направилась к двери. — Мисс Сазерленд — наездница импульсивная. Позаботься о том, чтобы она не отправилась в какое-нибудь опасное место — например, к руслу ручья у подножия холмов. Ты понимаешь ведь, о каком месте я говорю?

Сабрина повернулась к нему и вместо ответа наградила брата сиянием своей ослепительной улыбки. От этого беспокойство Колина многократно возросло.

Войдя в конюшню, Холли остановилась, увидев леди Сабрину, поджидавшую ее с двумя оседланными лошадями.

— Миледи, боюсь, вы не поняли…

— Сабрина, а не миледи, — поправила ее девушка. — И я тебя отлично поняла.

— Нет, я должна поехать одна.

— Да? И как же, по-твоему, ты выедешь отсюда, не вызывая чьих-либо подозрений? Неужели ты не понимаешь, что конюхи рассказывают брату обо всем, что происходит в конюшне? Ему уже известно, что мы вместе собрались…

— Так ты ему сказала? — перебила ее Холли.

— Разумеется. А если бы я этого не сделала, он стал бы задавать много лишних вопросов.

Спустя несколько минут Холли и Сабрина уже проехали на своих лошадях скаковой круг и теперь направлялись к открытому пространству, раскинувшемуся за ним. Здесь, вдали от теплого дома, садов и денников пронизывающий утренний ветерок беспрепятственно гулял по вересковой пустоши. Поежившись, Холли глубже зарылась подбородком в воротник своего костюма для верховой езды. По чернильно-синему небу медленно ползли тяжелые тучи, за которыми все еще сияло несколько звезд, но показавшийся над горизонтом диск солнца уже начал понемногу разгонять ночную тьму.

Вместо Молнии для Холли на этот раз оседлали спокойную кобылу Мэрибель Фэнси. Она трусила вперед уверенно и была готова подчиняться любому приказу наездницы. Как и леди Сабрина, Холли ехала в дамском седле, а не в мужском. Никто никогда не заподозрил бы ничего особенного в этих молодых леди, если не считать того, что леди Сабрина и ее подруга отправились на прогулку в столь ранний час, когда все еще спят. Как леди Сабрина и пообещала Холли, конюхи не задали ей ни единого вопроса. Поэтому у Холли осталась всего одна проблема.

Сама леди Сабрина.

Похоже, сестра Колина и не собиралась ее оставлять. Холли почти преодолела тот путь, по которому они с лордом Дрейтоном проехали накануне, но чем ближе они с Сабриной были к долине, тем в большем замешательстве оказывалась Холли. Признаться во всем Сабрине она не могла — это было бы слишком рискованно. Несмотря на то что Сабрина не всегда находила общий язык со своими братьями, она была одной из Эшуортов, и Холли вовсе не хотелось проверять ее лояльность семье.