Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

Шум и суматоха, которые поднялись было в классе, почувствовавшем близость свободы, вдруг разом стихли. Мальчики и девочки замерли, словно мыши, напуганные появлением кошки, а сердца тех, кто хоть в малейшей степени осознавал за собой какую-либо вину, учащенно забились.

— Как вы, наверное, помните, прошлой зимой мы решили всерьез воспрепятствовать посещению некоторыми учениками городского бара. С этой целью было введено правило, запрещающее учащимся выходить в город во время большого перерыва, — продолжал мистер Актон.

Великолепный учитель и добропорядочный человек, он чувствовал личную ответственность за судьбу своих подопечных и, помогая родителям, старался по мере сил оградить эти юные души от соблазнов. Маленький провинциальный городок, правда, не изобиловал ими, но кое-какие в нем все же имелись, и самым опасным из них считался магазин с весьма привлекательной вывеской, в котором торговали кондитерскими изделиями, бейсбольными мячами, канцелярскими принадлежностями и иллюстрированными изданиями, газетами и журналами, а в его задней части можно было выпить пива или чего-нибудь покрепче и сыграть в бильярд. Некоторых мальчиков это место прямо-таки манило, и, до того как появился запрет на его посещение, они постоянно сюда наведывались, считая, что таким образом приобщаются к взрослой жизни, ведь здесь они могли купить себе сигареты и весьма сомнительные с точки зрения вкуса и нравственности журналы. В основном ребята болтались в магазине, но иногда открывали и обитую зеленым сукном дверь, ведущую в бар и бильярдный зал, чтобы, по их словам, «просто так, посмотреть».

— Все помнят об этом запрете? — обвел внимательным взглядом класс мистер Актон.

По классу пронесся невнятный бубнеж.

— Вам известно, что данный запрет несколько раз нарушался, и я предупреждал вас, что следующий нарушитель будет наказан публично, и сейчас с большим сожалением вынужден сообщить, что это время настало.

Речь, как ни странно, идет о том, кому я до сих пор полностью доверял. Мне очень горестно прибегать к столь неприятной мере, и если я так поступаю, то только потому, что, надеюсь, это наказание послужит уроком для всех остальных.

Мистер Актон умолк. Ребята стали с недоумением переглядываться друг с другом. Мистер Актон прибегал к наказанию очень редко, и если такое случалось, то всегда по серьезной причине. Вскоре внимание всех сфокусировалось на Джо. Он сидел раскрасневшийся, низко опустив голову, словно боялся с кем-нибудь встретиться взглядом.

— Это он, — прошептал Гас на ухо Фрэнку. — Ну, ему сейчас будет!

— Прошу нарушившего запрет подойти к моему столу, — снова заговорил мистер Актон, который во время короткой паузы, похоже, собирался с духом, чтобы исполнить задуманное.

Даже неожиданно влетевшая в класс шаровая молния куда меньше поразила бы всех присутствующих, чем то, что они увидели: к учительскому столу шел… Джек Мино. Проходя мимо парты, за которой сидел понурый Джо, он смерил его гневным взглядом, отчего тот еще сильнее скукожился.

— Ну, Мино, давай покончим с этим побыстрее, — начал мистер Актон, когда Джек остановился подле него. — Поверь: я сейчас испытываю удовольствия не больше, чем ты. Почти уверен, что произошло некое досадное недоразумение. Как мне сказали, в пятницу ты ходил в магазин с баром. Это правда?

— Да, сэр, — гордо вздернул голову Джек, всем своим видом показывая, что не страшится правды.

— Тебе потребовалось там что-то купить? — с явной надеждой, что все не так страшно, осведомился учитель.

— Нет, сэр, — отверг его предположение Джек.

— С кем-нибудь встретиться? — задал новый вопрос мистер Актон. — С Джерри Шенноном?

Ответа не последовало. Лишь кулаки Джека крепко сжались, и он снова кинул яростный взгляд на Джо, отчего лицо последнего вспыхнуло, словно его опалило жарким пламенем.

— Именно это мне и сказали, — покачал головой мистер Актон. — А также — что вместе с ним ты вошел в бар. Так все и было? — В голосе учителя столь явно прозвучало сомнение в том, что это может быть правдой, что Джеку стоило большого труда ответить:

— Да, сэр.

Класс потрясенно замер. Джерри Шеннон принадлежал к числу тех отпетых хулиганов, которых все ребята старались избегать: любое общение с ним в Хармони-Виллидж считалось чем-то позорным.

— Ты играл?

— Нет, сэр. Я не умею.

— Пил пиво?

— Сэр, я член Общества воздержания! — воскликнул Джек с решительностью преданного бойца той армии, под чьими знаменами сражаются вместе за общее дело и стар и млад.

— Уверен, что ты не делал этого, — с облегчением выдохнул мистер Актон. — Но по какой же причине ты там оказался, мой мальчик?

Вопрос прозвучал столь ласково и участливо, что Джек, на мгновение забывшись, выпалил:

— Я пришел возвратить ему деньги, сэр.

— И сколько же?

— Два доллара семьдесят пять центов, сэр, — покраснев, как спелая вишня, и внутренне укоряя себя, что не смог сохранить секрет, вынужден был признаться Джек.

— Не многовато ли, если учесть, какого пошиба личности ты задолжал эту сумму? — с тревогой взглянул на него мистер Актон. — Что за причина побудила тебя к этому?

Джек уже было открыл рот, чтобы ответить, но вдруг осекся, так и не произнеся ни слова. Он стоял перед классом, крепко сжав губы, из чего можно было понять, сколь трудно ему дается молчание.

— Кто-то, помимо Джерри, в курсе?

— Только еще один человек.

— Ясно. — И мистер Актон глянул на Джо так, словно хотел ему сказать: «Лучше бы ты ничего не говорил мне об этом».

От Джека не укрылся взгляд учителя. Лицо мальчика на миг озарила загадочная улыбка. Ведь, говоря о «еще одном человеке», он имел в виду вовсе не Джо, которого в тот день мистер Актон послал за канцелярскими принадлежностями в магазин, где совершенно случайно он и столкнулся с Джеком.

— Объясни-ка, пожалуйста, все по порядку. Сдается мне, что дело обстоит не столь скверно, как кажется. А я не хочу наказывать тебя понапрасну.

— Но я заслужил наказание, — принялся возражать Джек. — Запрет-то нарушен, — уточнил он, словно даже суровая кара была для него предпочтительнее длительного и дотошного допроса.

— Неужели у тебя совсем нет для нас объяснений? — мягким голосом задал очередной вопрос учитель в надежде выяснить еще какие-нибудь смягчающие вину мальчика подробности. — Признайся хотя бы, что тебе стыдно и очень жаль.

— Сэр, я действительно ничего не могу объяснить вам. И мне не жаль и не стыдно. Доведись мне снова столкнуться с такой же проблемой, я бы все сделал точно так же! — нетерпеливо выкрикнул Джек.

Это отчаянное заявление было встречено хоровым стоном мальчиков.

— Может, лучше продолжим наш разговор завтра? — попытался выйти из сложившегося тупика мистер Актон. — Вдруг ты все же надумаешь дать разумное объяснение своему поступку. И учти: в следующую пятницу вам будут выданы табели успеваемости, — прибег он к последнему средству.

И оно возымело действие. Покраснев, Джек поджал губы, чтобы никто не заметил, как они у него дрожат. Надо же было ему угодить в такую историю перед самой выдачей табелей! Но уж как вышло, так вышло. Теперь поздно отступать. Кровь отлила у него от лица, Джек вновь поднял глаза на учителя.

— Я понимаю, как это выглядит, но, поверьте, на самом деле мне нечего стыдиться, сэр, — начал он едва слышно, но в гробовой тишине класса каждое его слово звучало очень отчетливо. — Дело действительно обстоит не столь скверно, как кажется. Да, я нарушил запрет, но у меня не было иной возможности отдать Джерри деньги, ведь он собирался уехать из города. Я обещал с ним расплатиться, и я это сделал.

Мистер Актон верил каждому слову Джека и теперь очень жалел, что не догадался обсудить с ним эту историю с глазу на глаз. Но, как и мальчик, который сейчас стоял перед ним, он привык держать собственное слово.

И раз уж он объявил, что следующий нарушитель запрета понесет наказание, так и должно случиться, невзирая ни на что.