Загадки поля Куликова - Юрий Звягин

За Мухаммед-Булаком остается западная часть Орды, от Волги до Днепра. Но с 777 г. Х. его монет, чеканенных в Орде, Азаке или Крыме, нет. Крымской чеканки монет, кстати, вообще нет со времен Узбека до Хызра (760 г. Х.), а потом до 777 г. Хиджры, когда их там выпускают с именем Муххамед-Булака. Потом снова наступает провал до 782 г., когда монету чеканит уже Тохтамыш. И вообще крымских монет очень мало. Впечатление такое, что город Крым особо в качестве места расположения монетного двора и не рассматривался. А следовательно, можно предположить, что и роль его в ордынской иерархии была невелика. В том же Азаке монеты чеканили несравненно чаще. А Крым — это что-то вроде Мохши и Маджара, провинция-с.

Отсутствие монет Мухаммед-Булака после 777 г. Х. позволяет некоторым исследователям полагать, что с этого года он больше не является ханом. Между прочим, стоит отметить: в русских летописях Мухаммед-Булак вообще не упоминается с 6879 г. от С.М. (1371 г. от Р.Х.). Всегда речь идет только о Мамае, хотя и отмечается, что он князь, а не царь. В то же время, Мухаммед-Булак жив, поскольку есть его монеты 782 г. Х., чеканенные в Хаджи-Тархане и, как не странно, опять в Орде.

Все это дает основание И. М. Миргалееву считать, что в 777 г. Х. пути Мамая и Мухаммед-Булака разошлись. Мамай остался править в причерноморских степях и Крыму, а Мухаммед-Булак — в предгорьях Северного Кавказа{172}. В логике этому выводу не откажешь. Косвенным подтверждением его может служить и то, что после 1375 г. от Р.Х. русские летописи не фиксируют ни одной дипломатической акции Мамая. Последняя — выдача ярлыка на великое княжение Михаилу Тверскому. Его привез в Тверь некий Некомат вместе с послом Ажиходжею (Аджи-Ходжа) 13 июля 6883 г. от С.М.{173} А 777 г. Х. продолжался со 2 апреля 1375 по 20 мая 1376 г. от Р.Х. Дальше же есть только упоминания о различных набегах Мамаевых татар.

Похоже, произошло это как раз потому, что Мамай в это время лишился царя и стал править сам. Но, не прикрываясь чингизидом, он не мог больше ни ярлыки раздавать, ни монеты чеканить. Все это было бы незаконно. Ну, или можно объяснить по-другому: Мамай решил порвать с ордынской традицией, потому и не сохранил атрибутов Орды. Объяснение наверняка не единственно возможное, но имеющее право на существование и довольно логичное.

Труднее объяснить, почему Мухаммед-Булак не чеканил монету сам в том же Маджаре, как он это делал, к примеру, в 774 г. Х.{174} Зато такая версия вполне может объяснить появление монет Мухаммед-Булака 782 г. чеканки. Ведь он мог вести борьбу с Тохтамышем и после поражения Мамая. Причем монеты-то его — астраханские{175}. Вероятно, он на время занимал Астрахань, придя туда с Северного Кавказа.

А что Мухаммед-Булак не был царем в Мамаевой Орде уже в 1379 г. от Р.Х., об этом свидетельствует ярлык, данный московскому претенденту на место митрополита Митяю: «Пръвыи ярлык дал Тюляк царь Михаилу митрополиту. Бесмертного бога силою и величьством из дед и прадед. Тюляково слово Мамаевою дядиною мыслию, татарьским улусным и ратным князем, и волостным самым дорогам, и князем, писцем, таможником побережником и мимохожим послом и соколником и пардусником и бураложником и заставщиком и лодейщиком или кто на каково дело ни поидет, многим людем и ко всем. Пред Чингис царь, а опосле того цари Азиз и Бердебек, и за тех молились молебникы и весь чин поповьскый; ино какова дань ни будет или коя пошлина, — ино тем того ни видети не надобе, чтобы во упокой бога молили и молитву въздавали. Да не ли иное что, кто ни будет, вси отведав ярлыки подавали. И нынечя паки пръвых ярлыков не изыначив, одумав, и мы по тому же сего Михаила митрополита пожаловали есмы… Тако рекши, на утвержение с алою тамгою ярлыки дали есмы овечья лета дарыка семьсот осмое лето сылгата месяца в десятый нова. На Веколузе на речном орда кочевала. Написано»{176}. Как видим, ярлык этот писан от имени некого Тюляка. Имя это упоминается еще в Пространной летописной повести о Куликовской битве: «Самъ же велики князь наеха напередъ въ сторожевыхъ полцехъ на поганаго царя Теляка…»{177}.

Михаил — это Митяй, отправленный на поставление в митрополиты в 1379 г. и ехавший как раз через Мамаеву Орду. Ярлык, правда, датирован «овечия лета дарыка семьсот осьмое лето солгата месяца в десятый нова». Это никак не 1379 г., а на 72 года раньше. Но в тексте же напрямую говорится, что это просто подтверждение старых ярлыков. На ярлыке хана Бердибека митрополиту Алексию, между прочим, тоже стоит «в семьсот осмое сылгата месяца в десятый нова», только «тигигуя лета десятаго месяца». Похоже на то, что в ханской канцелярии просто переписывали старые ярлыки, внося в них минимальные правки.

Л. В. Черепнин предлагал свое объяснение даты. По его мнению, первоначально в тексте было не 708, а 780. Буквенное обозначение двух цифр — 8 (И) и 80 (П) — в русских текстах чрезвычайно сходно, и допустить возможность появления при переписке вместо ЈП (780) ЈИ (708) нетрудно. 780 г. эры Хиджры соответствует 1378–1379 гг. от Р.Х. Под словом «солгат» Черепнин предлагает видить испорченное «зул-каде» — одиннадцатый месяц мусульманского календаря (и с этим все согласны). Начало 780 г. Х. падает на 30 апреля 1378 г. от Р.Х., поэтому 1 зул-каде 780 г. Х — это 18 февраля 1379 г. от Р.Х. Число месяца указано по монгольскому календарному счету: «десятый (день) нова». Т. е. десятый день первой половины месяца. Тогда получается 27 февраля. 1379 г. Этот год, как считает исследователь, был действительно годом Овцы{178}.

Надо сказать, это объяснение не очень вяжется с тем, что Митяй, по русским летописям, ехал через Мамаеву Орду летом 1379 г. Да и насчет года Овцы особого согласия у исследователей нет. В пересчете буддийского календаря на наш ошибка в год считается вполне нормальной. Так что тут далеко не все ясно. Но фактом остается то, что при проезде через Мамаеву Орду Митяя там уже не было Мухаммед-Булака. Однако он был жив, иначе как бы он чеканил монеты в 782 г. Х.?

Таким образом, мы приходим к выводу: к 1380 г. Мамай владел максимум причерноморскими степями от Днепра до Волги и Крымом. И лишь на этой территории мог собирать войска. То есть у него не могло быть никаких бесерменов (если под ними понимать, как делают традиционно, жителей волжских городов) и ясов (если это осетины). Вообще, практически никого, кроме тюрок Причерноморья.

Не могло быть и фрягов, итальянцев. Напомним, что с генуэзцами Мамай был во вражде. Это подтверждает договор Генуи с Тохтамышем. Остаются венецианцы в Азове. Но в это время между Генуей и Венецией шла война. Она началась в 1378 г. и завершилась подписанием Туринского мира 8 августа 1381 г. Причем начиная с лета 1379 г. Венеция была осаждена генуэзцами{179}. И тем и другим было не до татарских дел. Так что у Мамая могли быть отдельные авантюристы, застрявшие в Крыму, но не более. А их там было в любом случае немного. По данным Феодосийского краеведческого музея, вооруженные силы Кафы, крупнейшей генуэзской колонии в Крыму, насчитывали 1000 пехотинцев и 20 тяжеловооруженных всадников{180}. Венецианцев в Азаке было значительно меньше. Ведь это был не их город, у них там был лишь квартал, о чем и говорится в упоминавшемся договоре Бердибека с Венецией.

Упрямец из-за Волги

В продолжение темы мы неизбежно должны поговорить и о втором действующем лице той истории с ордынской стороны — Тохтамыше. Русские летописи утверждают, что он столкнулся с Мамаем уже осенью 1380 г., после того, как тот был разбит Дмитрием. Но так ли это? Или все же правы булгарские летописи, которые отводят главную роль в войне 1380 г. именно Тохтамышу?

Чингизид, но из какого рода?

Для начала отметим, что происхождение последнего тоже неясно. Есть несколько версий. Одну излагает Ибн-Халдун. Как мы помним (см. главу о Мамае), в соответствии с ней Тохтамыш — сын Бердибека. В момент смерти отца он — малолетний. Мамай, муж его сестры, изгоняет его из Сарая. Тохтамыш бежит в область Урус-хана (в Синюю Орду), в район Хорезма. После победы Мамая над остальными претендентами он уходит в сам Хорезм. Оттуда выступает против Урус-хана, в 776 г. утвердившегося в Сарае. Но терпит поражение у Хорезма. Однако после смерти Урус-хана Тохтамыш занимает Хорезм, потом Сарай, следом — Астрахань, после чего выступает против Мамая.

Из арабских источников кое-какие коррективы вносит Ибн Хаджар ал-Аскалани. Он пишет, что «въ то время (в 773 г. = 15 iюля 1371-2 iюля 1372 г.) господство надъ Дештомъ и Туркестаномъ перешло къ Токтамышхану»{181}. И что потом «въ 782 г. (=7 апр. 1380-27 марта 1381 г.) овладелъ землями Дешта Чингизидъ Токтамышханъ…»{182}. То есть, по нему, Тохтамыш сидит в Деште дважды: в 773 и 782 г. Хиджры.