Большие проблемы маленькой блондинки - Галина Романова

Ну, хоть маньяку до нее будет дело или нет?! Он хоть в ней нуждается или как?! Он хоть ею прельстится или что?!

Не понуждался, не прельстился, и дела до нее у него никакого не было.

Не напал он на нее! Может, день у него этот был невыездным. Может, еще какая причина, но она в тот вечер вернулась в детский дом целой и невредимой. Хотя могла и не возвращаться. Там ее тоже никто не хватился, хотя голос ее на вечерней перекличке и не откликнулся привычно.

Она никогда и никому не была нужна, до тех самых пор, пока не ощутила себя женщиной. Красивой женщиной! Желанной и жадной до ласк!

Вот тут вся ее жизнь и перевернулась. Тут она только и поняла, что такое власть, что такое повиновение и что такое слабость.

Именно благодаря этим всем составляющим у нее появились деньги. Потом пускай и убогий, но все же свой угол на Угловой улице. И еще у нее по-явилась надежда! Первый раз за всю ее никому не нужную жизнь появилась самая настоящая надежда!

Она станет богатой. Она уедет наконец из этого скверного города. И не будет без конца натыкаться взглядом на тот самый дощатый забор, за которым никто так и не дал ей любви.

Уезжать она собиралась, как и всякий любой и каждый, в теплые края. Там круглый год светило солнце. Там фрукты можно срывать с деревьев, сидя в скверике на скамеечке. Там можно не заморачиваться покупкой теплых вещей и не бояться, что отключат отопление за неуплату.

Там был рай, и туда, именно туда она собиралась уехать после того, как разбогатеет. О том, что именно она должна будет сделать для этого самого богатства, старательно не думала. Просто обегала этот скользкий противный вопрос всякий раз, как он возникал, и мечтала…

Светлана приоткрыла левый глаз и тут же сощурилась.

Солнце уже с самого утра нещадно палило, нагрев салон автомобиля, в котором ей пришлось переночевать, почти до температуры кипения. Надо было выбираться, пока хозяева автомобиля не проснулись, не сунулись к своей машине и не подняли шума.

Надо-то надо, но вот куда?! Куда было идти, не имея при себе ничего, кроме справки о собственной смерти.

Это шутка, конечно же, и паспорт был, и свидетельство о рождении, и денег на первые дни вполне хватило бы, а толку?! Ее же тут же могут арестовать! Наверняка разобрались, кто вместо нее тлел на даче у этого мерзкого борова. Не зря околачивался тут Тамаркин муж в компании с Вадимом. Если Щукин в одиночку еще горя бы помыкал, то этот чертов пинкертон наверняка сумел во всем разобраться. Он же сообразительный!..

Осторожно высунув взлохмаченную со сна голову из-за стекла, Света осмотрелась. Вроде никого не видно. Да и кто что увидеть сумеет, если эти умники на ночь ставили машину в самые жасминовые заросли. Прятали, называется! Очуметь…

Светлана выбралась на улицу из машины, с хрустом потянулась, расправляя затекшее от неудобного спанья тело. С кислой миной оглядела себя всю и сделала неутешительный вывод: сегодня в город ей и вовсе нельзя. Сегодня она уж точно стопудовая бродяжка.

Юбка помята. Где-то по неосторожности она посадила на подол три сальных пятна. Может, вчера, когда угощалась самсой в забегаловке у айзеров? Может, и там…

На футболке тоже пятна, но не сальные, а от долгого лежания на траве. Устала вчера так, что упала в траву на заброшенном пляже и проспала целых три часа. Во сне ворочалась и елозила от каких-то смутных тревожных сновидений, вот пятен от травы и наставила.

Да и в душ пора, скоро станет вонять, как от самого гнусного на их улице бомжа Синяка. Тот был таким грязным, таким немытым, что носил повсюду за собой зловонный шлейф, который всегда загодя возвещал о его появлении.

В душ, переодеться, покушать как следует, отоспаться в нормальных условиях, почистить перышки, и тогда уже можно будет являться пред светлые очи того, кто захотел изменить ее жизнь и кто, кажется, впервые любил ее по-настоящему. Именно так, как она всегда хотела…

Было только одно место, где она могла все это проделать: помыться, поесть, переодеться и привести свою поистрепавшуюся красоту в порядок.

Понедельник… Среда… Пятница…

Это были те три дня недели, когда она могла и имела право туда являться. Интересно, сегодня который день? Все к черту перепутала, находясь в бегах. Оказывается, это не такое уж славное занятие — скрываться от людей. Хотя и любила одиночество, и не терпела, когда лезли в душу с бесполезными советами, но без людей тоже было скверно. Даже вот, к примеру, день недели узнать не представлялось никакой возможности.

Светлана насторожилась, услышав чьи-то торопливые тяжелые шаги.

Не иначе хозяин машины спешит в свой схрон с проверкой. Пришлось отступать в заросли. Уже оттуда Светлана наблюдала за тем, как проломился сквозь жасминовые ветки высокий мужик в спортивных штанах и с торсом, прикрытым лишь густой курчавой порослью.

Шумно дыша, словно после марафонского забега, мужик обошел вокруг машины. Любовно оглядел всю, присел на корточки, заглянув под днище, выпрямился и тут же невольно охнул, увидев, как выбирается прямо на него из кустов молодая девица, на ходу поправляющая футболку, грудь под футболкой и стеснительно натягивая пониже совершенно коротенькую юбочку.

— Привет. — Светлана лучезарно улыбнулась, похвалив себя за то, что успела, прячась в кустах, наскоро сжевать подушечку «Орбита». — Твоя тачка?

— При-ивет, — нараспев протянул мужик, невольно отступая. — Моя, и что с того?

— Понимаешь, тут одна небольшая проблемка возникла. — Она умоляюще стрельнула в его сторону глазищами. — Вчера отмечали день рождения у подруги. Ну и я того… охмелела. Проспала всю ночь в этих кустах, сам видишь, на кого похожа. Теперь вот не знаю, как через весь город домой поеду.

— А-аа… Бывает… — Он с пониманием кивнул, не отводя глаз от ее ног, ноги были чудо как хороши, загляденье просто, а не ноги.

— Слушай! Не подбросишь, а?! — еще один умоляющий взгляд, легкое блуждание языка по губам. — Отец с меня теперь три шкуры снимет за то, что не ночевала дома. А подруги, стервы, бросили меня, представляешь! Тебя как зовут? Меня Ниной…

Молодой мужчина в спортивных штанах назвался Игорем. Он долго размышлял, уставив свой взгляд куда-то между коленок Светланы. Беззвучно шевелил губами и маялся в сомнениях.

Ехать ему дико не хотелось. Причин было несколько. Первая — нужно возвращаться домой и надевать на себя что-нибудь. А там жена! Начнутся вопросы, а как на них отвечать?

Сказать, что прямо на него из кустов вылезла такая красотка, что у него моментально язык прилип к нёбу? Так жена разорвет его в клочья. Придумать что-нибудь про несуществующие дела? И это в восемь утра? Тоже лажа…

— Слушай, Игорь. Ты не майся. — Светлана подошла к нему очень близко. — Футболку я тебе отдам, наденешь, чтобы голышом по городу не ездить. А я сзади залягу и все!

— И все? — передразнил он, представив и тут же едва не очумев от мысли, как девица станет валяться у него на заднем сиденье почти что в чем мать родила. — А домой я как поеду? Без футболки уже?

Они помолчали. Светлана маялась от желания оттолкнуть дурака от машины, сесть самой за руль и укатить на съемную квартиру. Но нельзя было. Такого здоровяка запросто так не столкнешь. Приходилось вымученно улыбаться, принюхиваясь к запаху своего потного немытого тела.

— Ладно, залезай в машину. — Игорь вспомнил, что в багажнике с прошлой рыбалки осталась лежать ветровка, на худой конец сгодится и она. — Что же с тобой делать!

— Ой, спасибо, Игоречек! Ой, спасибо! Ты меня так выручил… — Светлана юркнула на переднее сиденье рядом с водителем, дождалась, пока тот натянет на голый торс ветровку, усядется рядом, и спросила: — Слушай, Игорек, а какой сегодня день недели?

— Во даешь! — Он скосил на нее глаза, посетовал на собственную доверчивость, ведь наверняка соврала и про подруг, и про день рождения, но отступать уже было поздно, поэтому безропотно начал выводить машину из кустов. — Среда сегодня, Ниночка. Среда…

— Отлично!

Она даже в ладоши захлопала оттого, что удача, кажется, повернулась своим гадким тощим задом к лесу, а лицом — к ней.

Среда — это их с Женькой день. Их, и ничей больше. Он заплатил за три месяца вперед, она сама видела, так что может смело двигать на хату. А там вода, постель, запас немудреной одежды, который всегда у нее там имелся на всякий пожарный случай. И может быть, даже еда. Хотя вряд ли. Масютина еще не факт, что выпустили. Если и выпустят, то через пару дней. Покупать жрачку некому. Придется подсуетиться самостоятельно.

— Игоречек, — заученно взмолилась она, когда они, миновав проспект, свернули на улицу Гирина, — тормозни у магазина, а? Жрать дома наверняка нечего, купить бы чего, а?

— Что, так и пойдешь в заляпанной юбке и озелененной футболке? — недоверчиво фыркнул Игорек.