Перекрестки времени - Андрэ Нортон Нортон

— Это вы организовали? — Блейку показалось, что он понял. Он услышал смешок Сакстона, такой по-человечески теплый, в отличие от смеха Киттсона.

— Некоторым образом. Мы на самом деле не вмешиваемся, ты ведь знаешь; но мы можем вложить одну-две мысли им в голову, и они будут считать их своими. Если удержим Пранджа от соединения с грабителями, пока не начнется бой, сможем вообще изгнать его с этого уровня. Тогда аборигены сами будут искать свою судьбу.

Блейку показалось, что он слышит движение в парке. Как бы хотелось ему обладать способностью агентов невидимо следить за происходящим!

— Пора идти, — объявил Киттсон. — Ты с нами, Уокер. Держись за пояс Сакстона, он тебя поведет.

Они ползли, перебегали, прятались, задыхаясь, в темноте пропуская мимо людей. Агенты использовали свои способности до предела, чтобы их группка не была замечена собирающейся армией. И все время упорно приближались к церкви. Сакстон хорошо знал дорогу, и они переходили от одного пятна тени к другому, избегая открытых заснеженных площадок, на которых были заметны все, кроме проводника в белом.

Блейк не был готов к неожиданной остановке и столкнулся с Сакстоном. Все три агента остановились.

— Сонический барьер! — Это Киттсон.

— Включен десять минут назад, — отозвался Хойт. — Прандж там. Он сделал по меньшей мере три вылазки за грузом, согласно отчету Эрскина, прежде чем нас отрезало. Стэна держат, дожидаясь, пока Прандж покончит с ним позже.

— Надо было предвидеть это, — виновато сказал Киттсон.

— Даже если бы мы знали, что он сумел прихватить соник, — возразил Сакстон, — мы ничего не могли бы сделать. Такой барьер пробить нельзя.

Голос Сакстона звучал подавленно, но Киттсон не сдавался.

— Сомневаюсь. — Он повернулся к Хойту. — Где барьер?

— В конце этой улицы. Киттсон обратился к Блейку.

— Попробуй пройти до конца этой улицы и перейти ее. Если сможешь, немедленно возвращайся.

Не понимая, Блейк подчинился приказу. Насколько он может видеть, впереди не было никакой преграды. Груды обломков не выше, чем другие, через которые они сегодня уже перебирались, а ночь тихая.

Он ступил на растрескавшийся побитый тротуар поперечной улицы. На мгновение его голову пронзил резкий вскрик, шум, который ощущался почти как боль. Но при следующем шаге это ощущение исчезло, и Блейк без колебаний перешел на другую сторону, постоял немного и вернулся назад, к троим ожидавшим его в нескольких шагах от того места, где он услышал шум.

Когда он подошел, Киттсон обратился к остальным:

— Вот ваш ответ. Не думаю, чтобы Прандж переключил на низшие уровни. Иначе он не сможет поддерживать связь с грабителями.

— А он с ними связывается, — подхватил Хойт. — Эрскин докладывает о том, что подносят ящики с оружием. Там пять иксанилиан: трое вельмож и двое слуг в красных плащах.

— Что мне нужно сделать? — спросил Блейк.

— Прандж установил барьер, непроходимый для телепатов. А у тебя были какие-нибудь затруднения? — спросил Киттсон.

— Просто шум. От него заболела голова.

— Он что-то ощутил, — вмешался Сакстон. — У него достаточно пси-способностей, чтобы барьер его обеспокоил.

— Но он может пересечь его, — Киттсон нетерпеливо вернулся к главному. — Кто-то должен выключить соник, иначе мы не пройдем.

Блейк устал. Не только его тело, но и мозг оцепенели от усталости. Ему совсем не хотелось идти вперед, ступать в радиус действия силы Пранджа. Но Киттсон ждал от него этого, как будто он один из его агентов.

— У тебя есть щит, — продолжал Киттсон. — Тот самый, который ты использовал, когда он пытался до тебя добраться. Можешь воспользоваться им еще раз? Думай о себе, как об испуганном беженце, заблудившемся в чужом мире. Он знает, что ты застрял здесь. Может, он даже ждет твоего появления.

— Думает, я приду в надежде найти платформу?

— Вот именно! — воскликнул Хойт с энтузиазмом, которого сам Блейк не испытывал.

— Ну, хорошо, — устало согласился он. — На что похож этот соник и как его отключить? Объяснил Сакстон:

— Это черный металлический ящик примерно в кубический фут. На крышке небольшая кристаллическая выпуклость. Тебе проще всего разбить ее. Как только ты это сделаешь, мы сможем появиться.

Хойт расстегнул куртку и достал котенка.

— Прандж боится кошек, у него это что-то вроде мании. Котенок поступит так, как я его научил. У тебя не может быть оружия, но Миссус поможет.

Блейк отложил дробовик, ножи и пистолет и посадил котенка за пазуху. Чувствуя себя беззащитным и голым, он двинулся туда, куда указывал Хойт. И уже вторично преодолел барьер, когда увидел впереди слабое зеленоватое свечение и услышал негромкое гудение. Недалеко используют платформу.

Он заставил себя не думать об этом; напротив все мысли сосредоточил на том, что заблудился, что он испуган и одинок, очень одинок. Он пытался нарисовать картину последних двух дней, которая удовлетворила бы Пранджа — пусть всего на один-два мгновения, необходимые, чтобы дать возможность агентам выступить на сцену.

Блейк обогнул груду мусора и увидел перед собой отверстие, ведущее в подвал. Именно через это отверстие он выбрался в этот мир. Из отверстия лился свет и слышался гул голосов. Блейк перевел дыхание. Потом пошатнулся, проверяя, насколько можно шататься, не теряя равновесия.

Голод, холод, одиночество, страх; он пытался ощущать только это, ни о чем другом не думать, испытывать только эти чувства. И, спотыкаясь, двинулся к отверстию, из которого исходил чуждый голубоватый свет.

Иксанилиане не обладают пси-способностями, они не были готовы к появлению оборванной фигуры, которая почти упала через порог. Блейк замигал в свете переносных ламп. Ослепленный, он с трудом различал смотревших на него в изумлении людей. Это смуглые высокомерные иксанилиане, которых он последний раз видел в здании лаборатории, и двое их слуг в красных плащах. А у столба, со связанными руками, стоит Эрскин, из его разбитого рта течет кровь, лицо почернело от синяков.

Один из слуг привычным движением схватил Блейка за руки и завел их за спину. Вельможи посовещались гортанными голосами, речь их была непонятна пленнику. Блейк попытался использовать прием, которому когда-то давно обучил его Дэн Уокер. Он напряг запястья, когда ему их связывали. И был почти уверен, что с некоторыми усилиями сумеет освободиться от пут. Презрительный толчок бросил его на колени лицом к Эрскину. Один из слуг стоял поблизости, но не обращал на пленников особого внимания. Было очевидно, что иксанилиане не опасаются от них неприятностей.