Тайная тюрьма - Михаил Нестеров

При упоминании Веллером агентурно-боевой единицы в груди Абрамова зародилось беспокойство. «Они знали свое дело. Они были обречены». О ком говорил этот майор? И капитан задал вопрос в лоб.

— О вашей второй диверсионной группе, — ответил начальник базы. — И все в том же составе — пять человек. Они уничтожили лабораторию и сами поджарились. Я видел их трупы. Моя одежда пропиталась паленым мясом.

Вот сейчас мысли Абрамова потекли параллельно недавним размышлениям вслух Криса Веллера. Но только с одной поправкой: капитан подумал о подставе. Его фактически неподготовленная разведгруппа становится легкой добычей американцев. А российская разведка посылает под шумок другую диверсионную единицу. Эта версия подтверждалась скоростью, с которой капитана 2-го ранга натурально приобщили к этой операции, и мотивами, лежащими на взаимоотношениях внутри его бывшей команды. Разведка могла разработать такой план, но не могла получить одобрения лично адмирала Школьника. Он не мог пустить капитана в расход, пусть даже капитан — расходный материал, как любят говорить американцы.

«Нет, здесь кроется что-то другое, что-то другое, — несколько раз повторил Абрамов. — Может быть, Школьник воспользовался гибелью разведгруппы Максима и моим арестом?» — спросил он себя. Да, такой поворот событий работал, и работал очень хорошо. Незнакомые Абрамову диверсанты сработали на приличной скорости. В таком же темпе им дали ознакомиться с заданием. Снова это слово. Оно не лезло в план операции и изначально сулило провал. С другой стороны, на готовом материале сделать это было нетрудно. Но кто рискнул на этот безумный рейд? Где адмирал нашел подготовленную диверсионную группу? Из каких запасников он ее выудил?..

Волосы на голове капитана поднялись, когда он отчетливо представил единственную в своем роде профессиональную команду. Женя Блинков, Коля Кокарев, Володя Веселовский, Миша Чижов, Тима Музаев.

«Пять человек. Они уничтожили лабораторию и сами поджарились».

Абрамов похолодел от одной только мысли, что они попались на адмиральский крючок, смазанный кровью. Они могли услышать что угодно: ваш капитан провалил задание; он содержится в изоляторе при «Икс-Рэй».

Они могли пойти на этот безумный шаг, чувствуя свою вину перед капитаном. Они хотели вытащить его.

«Я видел их трупы. Моя одежда пропиталась паленым мясом».

Сквозь соленую пелену Абрамов увидел Лолиту. Она снимает трубку телефона и бледнеет при первых словах адмирала: «Саня попал в неприятности. Нужно срочно встретиться». И делает сбивку: «Подготовьте мне номерок в гостинице и комнату для секретных переговоров». Он знает всех в этом отеле, вплоть до вышколенных беллмэнов, которые подхватывали его багаж и относили в номер. У него нет полномочий встречаться с бывшими агентами флотской разведки, но он на этом выстраивает свой коварный план. Он играет на струнах дружбы, пытается раздуть в груди Лолки любовь, и у него это получается. Хотя он раздул натуральный суррогат.

Суррогат. Где-то он слышал это слово совсем недавно. Ах да, это Тонге: «Озлобленная отрыжка издыхающего гада не поможет больному человеку. Змея, отдавшая свой яд, должна умереть».

Абрамов примерил это на себя и удивился точному трафарету. Примерил на группу Блинкова — и также не нашел отличий. В этой последней операции они выжались до капли...

«Поджарились...»

Сволочь!

Абрамов впервые оказался на месте человека, которому требуются три вещи: надежный крюк, веревка и мыло.

— ...Они были прилично вооружены. Автоматы Калашникова. Пистолеты «Эм-ка-23»... У нас на вооружении «тактикол», облегченный вариант этого калибра.

«Джеб выбрал бы именно эти пистолеты. И Кок любил тяжелое оружие».

— В кемпинге они зарегистрировались под следующими именами. — Веллер вынул из кармана листок бумаги. — Блинков, Веселовский, Музаев...

— Хватит! — перебил его Абрамов. — Прикажите отвести меня в камеру.

— Вы знали этих людей. Я по вашим глазам вижу. Может, назовете остальных? Хотя бы в ответ на мои откровения про Шейха Аллума в соседнем блоке.

— Мир тесен, правда?.. Отведите меня в камеру.

— Вы не все знаете. Допускаю, что ваши знакомые остались бы живы, если бы не одно обстоятельство. — Майор досадливо скривился. — На определенном этапе к ним примкнула девица с роскошными ногами.

Веллер кивнул охранникам и встал из-за стола. Не глядя на капитана, он быстрым шагом пересек коридор. Он не видел его лица, ставшего мертвенным. Абрамов дополнил список шестым членом команды Блинкова и, стараясь вычеркнуть из него имя Лолиты, крикнул:

— Она жива? Эй!.. Она жива? Отпустите, суки!

Веллер не слышал его выкриков. Он сбежал по короткому маршу и дожидался, когда ему откроют решетчатую дверь, ведущую в тюремный шлюз.

Капитан тщетно пытался вырваться из хватки дюжего охранника. Его напарник с коротким замахом ударил Абрамова в солнечное сплетение. Задыхающегося узника волоком дотащили до камеры и бросили на бетонный пол.

42

Москва

Адмирал приехал на встречу раньше полковника Рэмиса. В этом маленьком и уютном ресторане был всего один зал и пара отдельных кабинетов, отгороженных плотными шторами, имитация избы: замороженные оконца, грубый стол и лавки, крынки, глиняные миски, расшитые рушники и прочее.

— Горилка, огурчики, — делал заказ Школьник, не заглядывая в меню и демонстрируя приличный малоросский говор, — сало с хорошей мясной прослойкой. Яичницу подайте на сковородке, чтобы скворчало. Хлеб с отрубями. И кофе, — он улыбнулся официантке в национальной одежде. — Насчет кофе я пошутил. Два стакана кислого молока.

Адмирал вовремя вышел из «избы». Алан Рэмис вошел в зал и оглядывал столики. «Сюда», — Школьник подозвал его жестом руки.

Это была седьмая встреча с представителем разведуправления Минобороны США и первая в неформальной обстановке. Последний раз они виделись в американском посольстве на Новинском бульваре, полковник принимал флотского разведчика в своем офисе на втором этаже особняка.

— Недурно, — Рэмис одобрил выбор русского коллеги, присаживаясь за стол и проводя ладонью по грубой поверхности. — Можно занозить руку. — По-русски он разговаривал с едва заметным акцентом. Кивнув на крынку, он спросил: — Полная?

Адмирал тут же поднял ее и разлил горилку в рюмки.

— За встречу?

Рэмис кивнул и глотнул перцовки.

— Я рад, Виктор, что ты вытащил меня из посольства.

— Кстати, почему ты не снимешь квартиру?

— Дорого. Московские цены кусаются. — Рэмис был тучен, невысокого роста, лысоват. Носил очки в черной роговой оправе. На встречу с адмиралом он прибыл в строгом костюме без галстука. Мизинец его правой руки венчал перстень с печаткой.

— Не радуйся раньше времени, — Школьник выставил ладонь, — разговор нам предстоит деловой.

— В кои-то веки собрался расслабиться в хорошей компании — и на тебе! Куда деваться? У тебя есть вопросы — задавай. Сейчас начнешь: «Согласно разведданным...»

— Именно, — подтвердил адмирал. — На американской военной базе 13-19 незаконно содержится сотрудник российской военной разведки Александр Абрамов.

Американец улыбнулся:

— Как он мог туда попасть? — Причем в восклицательной форме: «Как он мог!» Рэмис точно знал об этом инциденте и повел с шефом флотской разведки привычную игру.

— Он выполнял задание руководства, — продолжил адмирал. — Нам поступила информация о секретной лаборатории, производящей сильнодействующий яд на основе рицина. А также то, что боевые вещества, содержащие рицин, испытывались на местных жителях. Нас обеспокоил факт попадания рицина на вооружение террористических группировок, действующих на территории России и стран СНГ.

— Я ничего не слышал об этом.

— Но ты знаешь, что прецедент имел место быть. Порядка ста граммов боевого вещества попали в частные руки.

— Эти руки управляли фармацевтической компанией, и рицин был им нужен как компонент для лечения лучевых болезней, — проявил осведомленность Рэмис.

— Это ничуть не смягчает сей факт. Разбирательства по этому поводу привели к некой лаборатории в Катване.

— Они могли привести в ЮАР, Конго, Эритрею, — заметил американец.

— Однако привели в Катвану. Президент Солвеза приютил исследователей и производителей некой страны, — сделал ударение Школьник, — и явно заинтересован в исследованиях и производстве отравляющих веществ. Еще по одной?

Полковник не стал отказываться.

Они выпили. Адмирал предложил Рэмису запить горилку кислым молоком. Полковник выразил сомнение и отказался, сославшись на слабый желудок и отсутствие ферментов, отвечающих за усвояемость молочных продуктов. Он закусил огурцом и подцепил вилкой кусок сала.

— Можно попробовать решить этот вопрос через наших дипломатов, — подал идею Рэмис.