Алтарь страха - Эрик Рассел

На ее лице эльфа проявились недоверие и скептицизм. Если такая реакция ею и сыграна, то сыграна первоклассной актрисой.

— Ерунда, — возразила она. — Неудачи преследуют ракеты уже давно. И с их запуском связан целый мир, а не одна страна.

— По странному стечению обстоятельств «Норман-клуб» также существует давно и имеет филиалы во всех странах.

— Но тогда их надо арестовывать и сажать в тюрьмы!

— Надо, — согласился он, — если бы находящиеся у власти влиятельные члены этого клуба отдали такой приказ!

— По-моему, ты сошел с ума! — поставила она диагноз.

— Я знаю. И если бы я только мог, я не стал бы сходить с ума от этих размышлений.

— Ах ты бедняга! — вздохнула она. — Беру назад свои слова, сказанные вначале. О том, что ты чересчур серьезен.

— Согласен отдать, — сказал он. — А ты меня возьмешь обратно, когда я вернусь?

— А ты уезжаешь?

— Да. — Он пристально посмотрел на нее, ожидая, что она спросит, куда он уезжает. Для него это было важно — насколько она заинтересована в цели его путешествия. И когда она наконец спросила, он нахмурился.

— Надолго?

— Как управлюсь, — уклончиво ответил он.

Она улыбнулась:

— Позвони, когда вернешься. Вполне возможно, что я буду в настроении поболтать.

— Хорошо, — сказал он. — До свидания, Клер.

Он задумчиво смотрел, как гаснет экран. Итак, она не спросила — куда. И вела себя вполне искренне. Однако же смутные подозрения оставались. Если бы она спросила, он не знал бы, как реагировать — радостно или настороженно. Все зависело от того, проявилась ли бы в ее вопросе личная заинтересованность или интересы тех, с кем она состояла в заговоре. И с точки зрения последних соображений отсутствие любопытства с ее стороны не могло не радовать. Если, конечно, она просто на два хода не опережала его, тщательно готовя ловушку.

Такси доставило его в аэропорт, где заказанный реактивный самолетик уже был готов к взлету. Пилот, худощавый, долговязый рыжий парень, усмехнулся ему из кабины обтекаемой формы и запустил турбины, расположенные по бортам фюзеляжа. Реактивные струи ударили из-под крыльев, и в воздухе запахло керосином.

Забросив в кокпит коробку с едой, Армстронг забрался туда же и скрючился на сдвоенном сиденье слева от пилота.

— Мистер Томсон? — спросил пилот.

Армстронг кивнул.

— А я капитан Оливер Мур. Ребята зовут меня Олли. — Он оценивающе оглядел коробку с едой: — Не помешает. — Взгляд его переместился на панель управления. — Больше никого не ждем?

— Взлетаем, — сказал Армстронг.

Он встал на рассвете после бессонной ночи, проведенной в дешевой гостинице, и прибыл на ракетную площадку так рано, что пришлось подождать с полчасика, пока появится технический персонал. Охранников, пропускавших его в прошлый раз, сменили другие, у которых его документы вызвали сомнения. Агрессивно настроенные, они не разрешали ему пройти на территорию. Лишь появление и ручательство Куинна позволили Армстронгу ступить за главные ворота, подальше от угрюмых взглядов охраны.

— Итак, прибыл самый могучий карлик в мире! — радостно приветствовал его Куинн. Он повел Армстронга по территории. — Чему обязаны таким удовольствием, приятель?

— Просто приехал глянуть на то, что здесь происходит, да перехватить чуток свежей информации.

— Все еще идешь по следу, да? — Куинн стукнул Армстронга по мощному плечу. — Как насчет тех фамилий, что я раскопал для тебя? Разобрался с ними?

— Нет еще.

— Нет еще? — эхом отозвался Джордж Куинн. — И продолжаешь идти по следу? У конной полиции везде свои люди, а? — Он рассмеялся. — И много уже трупов устилает твой путь?

Армстронг извлек из кармана большую трубку и принялся сосать ее, не удосужившись набить табаком.

— Всего лишь восемь, — коротко сказал он.

Куинн схватился за сердце, зашатался и воскликнул:

— Я сражен наповал!

— Профессор Боб Мэндл, Кларк Маршалл и полдюжины членов некой безумной шайки, — спокойно продолжал Армстронг, шумно посасывая трубку. — Я должен быть девятым. А некий малый, по фамилии Хансен, — десятым. Если только нас поймают!

— И кто же это вас должен поймать? — вытаращил глаза Куинн.

— Я бы и сам хотел это узнать.

— Знаешь, что я тебе скажу: смерть — штука вовсе не смешная. Лично мне тоже не смешно. И если уж разговор зашел о ней...

Выхватив трубку изо рта, Армстронг сообщил:

— Я тебе рассказал о восьми погибших. Но может быть, погибли и еще дюжины тех, о ком я просто не знаю. И еще многим предстоит умереть, включая и меня самого! И мне в общем наплевать, веришь ты мне или нет. — Он воткнул трубку в зубы, искривив рот. — И желательно как можно дольше держаться подальше от этой мясорубки.

Они остановились, подойдя к высокой металлической башне — недостроенной ракете, возвышавшейся темным цилиндрическим монументом. Встающее солнце окрасило один ее бок в розовый цвет. С того времени как Армстронг видел ракету в последний раз, она выросла едва ли на десять футов.

— Сделано мало, — без энтузиазма заметил Куинн. — Как видишь, установили последнее уплотнительное кольцо. Еще четыре таких кольца предстоит установить на носу. Внутри провели небольшие сварочные работы. Половину внутренностей тоже установили.

— Такими темпами она будет готова к стендовым испытаниям лишь после Рождества.

— Я и сам так думаю. Не понимаю, что происходит в Вашингтоне? Они то подгоняют нас, то вяжут по рукам и ногам. Сначала все делалось в лихорадочной спешке, затем работы свернули, оставив нас в подвешенном состоянии. Затем вновь пришпорили, теперь опять свернули. Судя по всему, они сами не знают, нужна им Венера или нет. — Он посмотрел на приятеля, ожидая комментариев, но их не последовало, и он продолжил: — Иногда мне приходит в голову, что среди политических шаек в Вашингтоне идет настоящее сражение «за» и «против» ракет. И у тех и у других хватает власти и влияния, и те и другие пускают в ход все доступные им средства. И здесь, в Нью-Мехико, вдали от центра событий, мы спешим или медлим в зависимости от того, какая сторона в данный момент одерживает верх.

— Ракеты сжирают кучу денег, — успокаивающе произнес Армстронг. — В этом деле они просто чемпионы. А мне еще не приходилось слышать, чтобы какой-нибудь дорогостоящий проект обходился без политической свары. — Он бросил на будущую ракету прощальный взгляд: — Ну, пошли дальше.

Фозергилл оказался в своем кабинете. Лоснящиеся волосы исполнительного директора выглядели так, словно он уложил их месяц назад и больше не трогал. Как обычно, на углу стола красовалась ваза с цветами.