Крестоповал. Война совести - Альберт Байкалов

– Что предлагаешь? – насторожился Матвей.

– Я сейчас обратно когда пойду, могу колеса порезать. Оставлю как есть бандюков без транспорта.

– Не дело это, – взвесив все «за» и «против» такого решения Никиты Лукича, покачал головой Матвей. – Бандиты, как такое увидят, озвереют сразу, и неизвестно, как в ярости себя поведут. А там заложники.

– С чего им на людей-то бросаться, если тебя они так и не споймали? – резонно заметил Гурия. – Враз все скажут, что это ты им резину попортил. Пусть ищут.

– Даже если они на меня подумают, это ровным счетом ничего не даст, – стоял на своем Матвей. – Увидят, что на машине ехать нельзя, возьмут в любом дворе другую. Здесь и «Газели» и «КамАЗы» есть. Вот если ты такой вред причинишь, что они обнаружат, когда отъедут подальше, – это другое дело…

– Сахар насыпать в бак? – оживился Никита Лукич, по всей видимости, вспомнив про случай в Тайшете.

– На джипе наверняка на крышке замок, – покачал головой Матвей. – Да и опасно это. Долго у машины задерживаться нельзя. Ты лучше надрежь тормозной шланг. Только так, чтобы казалось, будто сам лопнул, до половины.

– Постараюсь, – оживился Никита Лукич.

– Нож-то хоть есть? – на всякий случай спросил Матвей.

– Шило припрятал, – похвастал Никита Лукич.

– Ну, тогда с Богом! – вздохнул Гурия.

Проводив Никиту, Гурия и Матвей вернулись в дом.

– Прасковья Михайловна! – позвал Гурия, шагнув через порог.

– Тута я! – раздался из темноты голос, и вспыхнул свет тусклой электрической лампочки.

– Выходь! – приказал Гурия.

– Никак, поймал злодея?! – испуганно вскрикнула из-за занавески, которая делила пополам избу, Прасковья.

– Ты одета? – спросил ее Гурия.

– А как же? – Она появилась полностью.

Женщина была в платке и сарафане.

– Чего тебе надо? – развернулся к Матвею Гурия.

– Творог и нашатырный спирт, – повторил Матвей.

– Творога хоть отбавляй. – Прислонив ружье к столу, Гурия опустился на табурет. – А вот спирт этот…

– У тебя во дворе машина, – догадался, что хочет сказать хозяин, Матвей. – Там наверняка есть аптечка.

– Точно! – шлепнул себя по лбу ладонью Гурия. – Совсем голова кругом с этими бандюгами.

– Ты чего звал-то? – переводя испуганный взгляд с Матвея на мужа и обратно, спросила Прасковья.

– Сейчас принеси из погреба творогу, – стал перечислять Гурия. – Потом собирайся к Никите Лукичу. Там бандиты требуют, чтобы с каждого двора по человеку пришли, пока они не получат то, что ищут. Для гарантии, чтобы полицию не вызвали.

– Да как же это? – Женщина прикрыла в испуге рот ладонью.

– Не бойся, – пряча взгляд и пытаясь говорить уверенно, вздохнул Гурия. – Вот Матвей Сергеевич вас всех в скором времени вызволит. Ты, главное, там виду не подавай, что знаешь, кто он, и остальных тихо предупреди…

Отправив жену к Берестовым, Гурия вернулся в дом. К этому времени Матвей промыл и протер на мелкой терке творог, отколол и приготовил ампулу с нашатырным спиртом. Из этих ингредиентов он собирался сделать некое подобие казеинового клея. Конечно, не факт, что выйдет что-то надежное. Тем более и творог не так обезжирен, но на безрыбье и рак рыба. Что поделать? Был вариант приготовить клей из куска линолеума, которым были застелены полы в машине, и ацетона. Но для этого нужно больше десяти часов.

– Чего теперь? – с опаской покосившись на ножницы, которые сам же положил на стол, вздохнул Гурия, по-видимому, надеясь, что Матвей изменит свое решение и найдет другой способ проникнуть в дом с заложниками.

– Гурия Васильевич, – решительно взял в руки инструмент Матвей, – у вас ведь и жена там. А бандиты, сами видите, не шутят. Так что давайте, присаживайтесь. Будем стричь…

Ольга проснулась, едва за окошком стал брезжить рассвет. Не сказать, что она жаворонок, но на чистом воздухе восстанавливалась намного быстрее, чем в городе, и не залеживалась в постели долго. Тем более хотелось размять приятно ноющие бока, которые она отлежала на деревянной кровати. Ольга осторожно села и прислушалась. Отвернувшись к бревенчатой стене, тихо посапывал Попков.

«Получил свое и спит довольный, животное», – беззлобно подумала она про оператора, навязавшего год назад ей свое общество в одной из провинциальных гостиниц, да так и закрепившегося в должности горе-любовника. Сегодня, проявив незаурядную настойчивость, он полночи ломал ее сопротивление. Она не девочка, просто не хотела предаваться любовным утехам под одной крышей с Жорой, да еще в спартанских условиях. Лишь когда стены стали содрогаться от храпа охотоведа, не испытывая особой страсти, сдалась. Ни к чему не обязывающий секс с Попковым был на троечку… Ну и черт с ним, на безрыбье и рак рыба. Зато безобидный и безотказный. Выполняет все ее капризы, лишь изредка хныкая, но никогда не споря. Да и дело свое знает.

Постепенно и как-то незаметно этот неуклюжий и вечно недовольный жизнью мужчина довольно прочно вошел в ее жизнь. Попков до того привык к доступности Ольги, что уже без зазрения совести начинал закатывать скандалы как жене, когда она по каким-то причинам в командировках селилась отдельно от него. И это несмотря на то что в Москве этот увалень жил со своей гражданской женой Галиной, тихой и незаметной домашней женщиной, работавшей мастером по гриму в их же компании.

Ольга спустила ноги на пол, нащупала тапочки и осторожно встала. Жора неожиданно перестал храпеть. «Неужели нарушила чуткий сон таежника?» – с иронией подумала она, как тут же снова послышался свист расправляющего легкие воздуха и новый приступ храпа.

На улице было тихо и хорошо. Кордон представлял собой небольшую бревенчатую избушку с дощатой крышей да пару построек, укрывшихся от навалившейся со всех сторон тайги лишь жиденьким ограждением из жердей. Еще, словно гигантский скворечник, покосившийся туалет на отшибе, меж двух здоровенных лиственниц. Вся инфраструктура.

Кутаясь в куртку-штормовку, в высоких резиновых сапогах, в которые заправила штаны, Ольга направилась к ручью. Она уже спустилась в наполненный полупрозрачным молочным туманом распадок, как ей вдруг показалось, что где-то далеко, со стороны дороги, донесся жалобный и протяжный вой. Она встала. Нет, конечно, ей показалось. Ведь так всегда бывает, когда вдруг вырвешься вот в такую глушь к первозданной природе, и кажется, что чудо в каждом цветочке, а под каждым кустиком какое-то загадочное существо. И где-то в глубине души ждешь встречи с лесной феей или начинает казаться, что из-за старого и трухлявого пня выглянул гном. Конечно, все эти существа из чужих сказок. В основном они живут в Финляндии и Скандинавии. Родителям Ольги были скорее ближе кикиморы, леший и баба-яга. Она же в силу глобализации лучше знала заморских персонажей.

Ольга отодвинула ветку и сделала было еще шаг, как вновь, уже более отчетливо, услышала вой. Было непонятно, человек или какое-то другое животное издает эти звуки, но то, что это существо просит помощи, – это точно. Ольга повернула на звук, прошла немного и встала. Оглянулась назад. Заимки отсюда видно уже не было. Ей вдруг стало страшно. Куда ты собралась, дурочка? Даже свой баллончик с перцовым газом не взяла. Толку, конечно, от него никакого, но уверенности придает. Немного поколебавшись, она повернула назад.

– А-а-а! – вновь раздался уже осипший голос.

Ольга резко развернулась, перебросила полотенце через ветку молодой сосенки и пошла на звук. Будить Попкова себе дороже, Жору просто жалко, измотался за эти сутки. Едва выбравшись вчера из-за руля, охотовед до полночи занимался наведением порядка на заимке. Ольге лишь доверил протереть пол да перетрясти старые, засаленные матрацы. Потом еще долго пили душистый чай из трав, пока Попков вдруг не заподозрил, что по нему ползет клещ. Клеща не нашли, однако легли далеко за полночь. И Ольга не хотела прерывать крепкий утренний сон своих провожатых. Тем более она была уверена, что ничего страшного из себя орущее существо не представляет. Скорее всего, это дурачатся остановившиеся у проходящей в том месте дороги туристы-дикари. Она и не собиралась подходить близко. Просто послушает, удовлетворит свой профессиональный интерес, и назад. Все равно до того момента, пока мужчины проснутся, делать ей в доме нечего.

Отмахиваясь от нудивших у лица комаров, она прошла через заросли мелких берез и встала. Неизвестное существо больше не издавало криков. Ольга приложила к щеке ладонь, сразу почувствовав под ней нескольких раздавленных кровососов. Только сейчас до нее дошло, что укусы не придадут ей привлекательности в кадре.

– Да ну вас в баню! – неожиданно вслух подумала Ольга и едва повернула назад, как отчетливое «Господи!» ввело ее в оцепенение. Сомнений не было, звуки издавал находящийся в беспомощном состоянии человек. Неожиданно в памяти Ольги всплыл сюжет из какого-то фильма, героиня которого попадает в капкан и сидит так до прихода людей. Может, и этот мужчина тоже, как и она, оказался в одной из многочисленных ловушек, которые люди ставят на медведей и волков?