Старший брат моего парня (СИ) - Маршал Ева

Рука Логана обнимает мою шею, сжимает несильно, заставляя судорожно втянуть носом воздух, поднять на него глаза.

В моей дурной голове проносится шикарная идея надеть на пилота парашют и выпихнуть в свободный полёт, жаль только, реализовать её невозможно, значит, придётся всем троим страдать. И наслаждаться тоже.

Жду, когда он сожмёт мою грудь, как делал сотню раз за последние сутки, но Логан удивляет. Неспешно поглаживает шею, лаская каждый оставленный Марком синячок, поднимается к подбородку, нежно его обводит, касается родинки под губой, а затем тёплым шершавым пальцем обрисовывает линию губ, и это, чёрт возьми, настолько эротично, что я вся сжимаюсь в руках Марка, слишком возбуждённая, чтобы предотвратить это беспомощное движение, эту яркую, выдающую меня с головой реакцию тела.

Кончик пальца проникает в приоткрытый рот, и я осторожно касаюсь его языком, хотя и кошусь в сторону, лишний раз убеждаясь, что у пилота нет и шанса разглядеть, что эти два паршивца творят с моим телом. А я, легко возбуждающаяся извращенка, наслаждаюсь этим.

Логан терпеливо выжидает, когда я повернусь к нему лицом, подниму взгляд, и беззвучно командует своё коронное: «Соси».

Медленно обвожу кончик пальца языком, щекочу, постепенно насаживаясь на всю его длину влажным горячим ртом, затем обнимаю губами и неспешно, миллиметр за миллиметром выпускаю его наружу, прикрыв глаза от удовольствия.

Марк, кажется, готов взять меня прямо здесь, наплевав на присутствие пилота, который выбирает именно этот момент, чтобы обернуться и сообщить о вынужденном снижении, ведь запас газа не бесконечен и на горизонте маячит подходящий участок без деревьев и воды. Мужчина деликатно отворачивается, звонит коллегам, которые следуют за нами на небольшом грузовике, а мы переглядываемся, пытаясь успокоиться.

— Красивые виды, — говорит Логан. — Не хуже, чем в Гранд — Каньон.

— И очень даже рельефные, — добавляет Марк.

Они понимающе улыбаются и косят взглядами на мою бурно вздымающуюся грудь, и я давлю в себе желание ядовито спошлить об извергающихся вулканах, которые мы так и не увидели.

Приземляемся немного неудачно — на кочку, корзина кренится и падает. Мне везёт — Логан не наваливается сверху, расплющивая меня немаленькой грудой стальных мышц, а успевает отодвинуть мою тушку к себе за спину. Мы лежим спина к спине, пока Марк не вытаскивает меня из корзины, хохоча и целуя.

Через четверть часа всех выгружают у дома. К нашему возвращению зажгли иллюминацию и расставили чаши с живым огнём, хотя солнце только — только соприкоснулось к горизонтом, и это выглядит столь эффектно, что никто не расходится, любуется красотой.

Гости в восторге, все обмениваются сделанными в воздухе фотографиями, обнимают Логана, благодарят за шикарное развлечение, а я замечаю, как одна из девчонок, кажется, Синтия, кладёт свою наманикюренную лапу на украшенное кельтскими рунами предплечье и начинает его бессовестно поглаживать. Вверх, вниз. Вверх, вниз. И что — то рассказывает ему растягивая гласные.

Отвратительно манерная кукла. Даже Дилан, вон, глаза закатил на мгновение, хотя и делает заинтересованный вид. А нет, уже сбегает. Оставляя Логана наедине с этой…

Он вообще думает от неё избавляться?!

Тёмный огонь разгорается в груди, рисует алые узоры на щеках, отдаётся дьявольским блеском в глазах, и я с силой сжимаю руку Марка, который безошибочно считывает признаки ревности на моём лице, целует в щёку и весело шепчет: «Если полюбишь его сильнее, чем меня, укушу». И кусает! Зараза такая!

И, не успеваю я прийти в себя, вразумить, объяснить, что нельзя ревновать не принадлежащего тебе мужчину, как оказываюсь в двух шагах от Логана с его пиявкой.

— Синтия, тебя, кажется, искала Мел, — говорит ей старший Бекендорф, и я отчётливо слышу его желание избавиться от этой девицы. Фу — у–у-х!

— Да ничего, — отмахивается пиявка. — Я так давно тебя не видела, а с Мел мы…

— Брат, — ледоколом вклиниваясь между парочкой, произносит Марк, едва не вталкивая меня в Логана. Я на мгновение касаюсь его предплечья и словно стираю чужие следы с мастерски выполненной татуировки. Это безумно важно! Глупо, но очень, очень нужно. Правильно. Так, как должно быть. — Ты обещал Кэти дать посмотреть альбомы с фотографиями.

— О, — радуется Синтия, — я с удовольствием…

— Прости, крошка, наши фото без подгузников только для членов семьи, — весёлым хохотом обрубает на корню её энтузиазм Марк и, легонько подталкивая в спину, передаёт красотку проходящему мимо парню: — Угости девушку коктейлем.

— Тактичность у тебя на высоте. — Логан закатывает глаза и нарочито тяжело вздыхает.

— Сработало ведь. — Пожимает плечами Марк. — Кстати, тебе уже привезли новую тачку? Обещали ведь на день рождения, а ты молчишь.

— Я думал, ты забыл. Уже дня три как стоит в гараже, но пока не протрезвеешь за руль не пущу.

— Да я посмотреть! Кэти, он купил себе новую Феррари. Она такая сексуальная. Там такие линии! Ты оценишь. Это произведение искусства! Хочу услышать, как она рычит.

— А услышишь, как рычу я, если «Ой, Логан, да я как — то случайно», — очевидно припоминая прошлые заслуги, предостерегает старший Бекендорф.

— Вот и присмотри за непутёвым младшим братом, — заявляет бессовестный Марк и тащит меня прямой наводкой в гараж. — Да я и не рискну сейчас, у вас здесь живность бегает по ночам.

— Да — да, где — то я это уже слышал. Раз так десять. И две или нет, даже три поцарапанные машины назад.

Удивительно, но Логан говорит это без злости, даже смеётся. Им вообще ничего друг для друга не жалко? Ни машин, ни женщин?

Как по мне это по меньшей мере странно. Но и классно тоже. Наверное.

Глава 27. Убежище для влюблённых

Новая машина Логана в тусклом освещении кажется чёрной, хотя он заявляет, будто она глубокого фиолетового цвета. Марк ныряет за руль, и через мгновение феррари утробно рычит, заставляя мужчин довольно жмуриться от удовольствия.

— Давай прокатимся! — ожидаемо предлагает мой любимый, когда каждый миллиметр итальянской красотки осмотрен, я бы даже сказала, облизан взглядом.

— И не думай, — с улыбкой отвечает брату Логан, который, уверена, не сомневался, что Марк будет настаивать, именно поэтому стоит перед машиной, не позволяя нагло сбежать.

— Не будь занудой. Сгоняем до озера и обратно, там хорошая дорога. Сегодня тепло, прокатимся без крыши, проветрим головы.

— Нет.

И голос его уже звучит совсем по — другому, так, что по плечам — каскад мурашек. Я замираю испуганно, дышу тише, хотя отвечают не мне. А вот Марку хоть бы что, толстокожий ужасно.

— Сядь за руль ты, — предлагает он.

Логан — сама сдержанность. Глаза не закатывает, рукой по лбу не бьёт, гадости не говорит, только молча смотрит на Марка через лобовое стекло до тех пор, пока тот не выбирается из авто, что, разумеется, происходит со всеми необходимыми театральными спецэффектами.

От глубоких несчастных вздохов и взглядов мне хочется рассмеяться, и я вижу, что губы Логана тоже подрагивают. Марк слишком обаятелен, чтобы ему противиться, противоядие точно не изобрели, иначе я бы закупила оптовую партию и использовала направо и налево.

— Эта машина словно создана для ночных прогулок, ну такая лапочка, — говорит Марк, нежно проводя рукой по капоту. Ловлю себя на мысли, что меня он гладит не настолько бережно. Негодяй! — Всё, я больше не пью. Даже пиво. Завтра с утра разбужу вас часа в четыре и повезу кататься.

— Не уверен, что ты сможешь водить машину с многочисленными переломами, — намекнул старшенький Бекендорф, что будить его в неположенное время не рекомендуется.

— Кэти, милая, ты будешь приходить в костюме развратной медсестры и лечить меня любовью? — тут же оживился Марк.

— Его ничем не пронять, — сообщил очевидное Логан, поймав мой взгляд. — Садись за руль, Котя, прокатимся вокруг дома.

— Я?!

— Так, не спорь со старшими, живо за руль! Я всё — таки прокачусь на этой детке сегодня! — восторженно завопил Марк, подталкивая меня внутрь салона. — Давай, давай, не бойся.