Воин Провидения - Николай Басов

А зулла оказалась задрана вверх на подоконнике, как преступник на козлах для порки. Длилось это не очень долго, она уже схватилась за крошащиеся кирпичи другой, поврежденной лапой, сумела сгруппироваться и ударила по спине Трола свободной лапой. От этого удара у Трола потемнело в глазах, и он не улетел к противоположной стене башни только потому, что был нагружен зуллой, придавлен к полу ее тяжестью. Но внутри его что-то определенно сломалось, звук был такой, словно лопнула толстая пружина…

Плохо соображая от боли, Трол сдвинул с плеча лапу зуллы, тут же повернулся на месте и вогнал Беставит, который не выпускал из руки, в незащищенный пах зуллы. Снизу вверх, как этого нельзя было делать, потому что при таком выпаде, промахнись он, меч ушел бы вбок, он «провалился» бы, и зулла тут же схватила бы его лапой… Но он попал.

И Беставит, славный клинок, вошел почти до гарды в мягкую, трепещущую плоть. Трол даже удивился, насколько это было легко… Он попытался, как и собирался, повернуть клинок в ране, раздирая ее, потом отскочить… Не успел. Зулла снова отпихнула его, а потом встала на пол, выпрямилась.

Беставит все еще торчал у нее между ног, кровь хлестала так, что пол гудел от давления этой струи, как будто его поливали из корабельной помпы… А зулла шла к Тролу, вытянув правую, здоровую лапу, потому что снова хотела схватить его, задушить, сломать кости… Трол отступил, попытался скакнуть вбок, и тут-то стало ясно, что он не может. У него была сломана рука, из бока вперед, пробив кожу, как странно крупная гребенка, торчали обломки ребер.

Его крови было на полу башни не намного меньше, чем крови зуллы. И все-таки он доковылял до одного из тренировочных мечей, подхватил его. Рукоять его имела накладку из моржового клыка, которая сразу стала скользкой от пота и крови. В тренировке это было даже неплохо, учило более точной постановке пальцев и ладони во время ударов, а вот сейчас… К тому же и клинок вдруг сделался очень тяжелым – чтобы его поднять, Трол захрипел от натуги. И все-таки поднял, повернулся к зулле и рассмотрел ее сквозь затягивающий сознание кровавый туман.

И тогда ему стало ясно, что биться он не может, зато по ступеням сюда, наверх, бегут чьи-то быстрые, свежие ноги. Должно быть, это топали стражники, наконец они услышали, что тут что-то происходит. Трол облизнул пересохшие губы и шагнул к зулле.

– Ухожу, – прохрипела она и вдруг изменила направление, чтобы идти к окну.

Она и в самом деле могла улететь. А потом вернулась бы, когда снова будет здорова. В планы Трола это не входило. Он прошептал:

– Не пущу.

И пошел к ней, намереваясь удержать ее хотя бы немного, пару минут… Хотя нет, две минуты для такого поединка – огромный промежуток времени, целая эпоха. Он покрепче подхватил меч, попытался поднять его повыше… И вдруг уронил на пол. Он глухо зазвенел, покатался с боку на бок по круглой гарде и затих у ног Трола.

А зулла подняла лапу, чтобы перелезть через подоконник, уже раскрыла одно крыло, другое… И вдруг рухнула на спину, подняв странную смесь из крошечных капель своей крови и пыли. Она была еще жива, когда Трол подошел к ней. Но у нее уже стали дергаться губы… Вернее, это была не судорога, она пыталась что-то сказать.

Трол кивнул, давая понять, что понимает.

– Я… слушаю, зулла, – произнес он и проглотил комок боли, вдруг поднявшийся из груди после этих слов.

– Зулла Бага-Ро… Ты спрашивал, как зовут… БагаРо. Только не чучело – похорони.

Глаза зуллы, которыми она пыталась рассмотреть Трола, закатились и уперлись в крышу башни. А потом помутнели, и из них ушла жизнь.

Трол дошел до своей кровати и тут обнаружил, что она превратилась в груду щепок и разорванного тряпья, а он этого и не заметил. Он доковылял до стены, сел на пол, оперся о нее спиной, подумал, что хорошо бы перевязаться или добраться до меча, чтобы сопротивляться, если к нему в башню поднимаются не вполне друзья и если они попытаются добить его…

Но так ничего и не сделал. Потому что ни перевязаться, ни дотянуться до меча был неспособен, как не мог бы больше сопротивляться. К счастью, это были друзья, и они не хотели добить его. Они собирались спасти его, собирались вернуть его к жизни. Но это он понял уже из колодца беспамятства, в который медленно падал все глубже и глубже, пока совсем не перестал ощущать этот мир.

Глава 19

Трол открыл глаза. Над ним нависал низкий потолок. Он чувствовал себя почти хорошо, даже ничего не болело. Ну почти ничего. Но его смущала слабость. И уныние. Он вдруг перестал радоваться жизни, не мог торжествовать, хотя выжил после второго удара, который нанесла Империя, стремясь избавиться от него.

С нестойкостью, свойственной слабым и раненым, он стал думать, что теперь, чтобы отразить следующую атаку, ему следует прятаться, ведь ему придется выигрывать время, много времени, может быть, больше месяца, чтобы поправиться. Но он был уверен, что столько времени ему не дадут. Что-нибудь еще придумают… Потом он уснул. А когда проснулся, то первое время очень отчетливо помнил свой сон. В этом сне он ощущал себя кем-то другим – сильным, закаленным, неунывающим, нацеленным на победу и побеждающим всегда, в каждом бою или поединке… Насколько Трол помнил историю, таким человеком был только Лотар Желтоголовый. Но ощущать себя Лотаром было кощунственно, хотя его так и назвала… Да, его так назвала Такна, имперский офицер по специальным заданиям. Плохо, когда в голову приходят такие глупые мысли, решил Трол и попробовал осмотреться.

Он определенно находился в подземелье, потому что тут ощущался тот же стерильный, разреженный биополевой фон, который он прекрасно помнил по пещере, где его замуровал Учитель. Он устал и снова поспал немного, но на этот раз чувствуя радость, потому что понимал – таким образом он быстрее выздоравливает.

Когда он проснулся следующий раз, на небольшом столике рядом с топчаном, где он лежал, стояла миска с наваристой ухой, петрушкой и драгоценным перцем. Уха так пахла, что у Трола потекли слюнки, он сумел высвободить одну руку, дотянулся до миски и принялся пить из нее, прямо через край, как пьют воду. Это было блаженство, он прямо чувствовал, как силы, растворенные в супе, переливаются в его изможденное тело. А потом дверь тихонько скрипнула, и между косяком и створкой показалось чье-то суровое, не очень даже любопытное лицо. Это был, кажется, один из рыцарей Арбогаста. Трол помнил его, вот только имя не мог к нему подобрать. А может быть, их и не представляли.

Потом дверь закрылась, но уже через четверть часа она распахнулась вновь, и теперь ее придерживал один из мажордомов короля, он низко кланялся. Трол нахмурился, он ждал в лучшем случае Ибраила, Переса или Приама, на короля он не рассчитывал. Но появился именно Малах в сопровождении каких-то вельмож и принца Колы.