Вокалистка - Сергей Павлович Бакшеев

Спустя минуту она распахнула глаза и недоуменно осмотрелась. Где она? Банкетный зал на нижнем этаже с деловыми разговорами поглотила непроницаемая пелена, шум большого ресторана обрушился на нее ватной какофонией. Она увидела перед собой пустой бокал и все поняла.

— Это было вино?

— Пришлось, на трезвых здесь косо смотрят, — объяснил Сорокин.

— Тогда закажем еще и пойдем танцевать. — Она надела туфли, поправила волосы, чтобы они частично прикрывали шрам, и поманила пальчиком бармена.

— Ты должна… — зашипел капитан.

Сана накрыла его руку своей ладошкой и нежно шепнула на ухо:

— Чтобы не проколоться, будем изображать влюбленных. — Она двинула пустой бокал бармену: — Повторите мне вино, а ему коньяк, только в этот раз не разбавленный.

На театральное возмущение бармена она загадочно ответила:

— Льющийся напиток должен звучать точно так же, как у гостей внизу в банкетном зале. — И, засмеявшись, увлекла Алексея на танец.

Утром понурый капитан Сорокин стоял перед недовольным начальником.

— Ну, у тебя и расходы, — ворчал Трифонов, просматривая отчет. — Коньяк, вино, ликеры — и в таких количествах.

— Еще взятка швейцару и чаевые. Мы старались не выделяться, вели себя как все.

— Как все, — передразнил полковник. — Ты эти цены инженерам и учителям покажи. Немудрено, что блокнот пивом уделал.

— Так получилось, — промямлил Алексей, опуская взгляд.

Он опасался проговориться, что вечер в ресторане с выпивкой и танцами перерос в жаркие объятия с Вокалисткой в автомобиле. Загадка ее сверхчувствительности давно манила его, вид обнаженного тела перед открытым окном крепко засел в памяти, а прикосновения к шраму странным образом возбуждали.

Томительное молчание в наэлектризованном салоне автомобиля во время пути из ресторана разорвала молния физической близости. Подъехав к дому, они дали волю переполнявшей страсти. Кто первым перешагнул черту приличия он не помнит. Объятия, теснота, откинутые спинки сидений, торопливые движения, бесстыдная оголенность интимных мест, грубый напор, пьяный смех, пошлые словечки дарили новые ощущения и усиливали возбуждение. Наутро ему все хотелось забыть и повторить одновременно.

Сорокин не знал, что Евгения Корман доложила начальнику о подозрительно долгом пребывание агентов в темной машине у подъезда и растрепанном виде Вокалистки, явившейся домой.

— Ладно, на твое счастье Линьков заинтересовался записями в блокноте. Получишь деньги в кассе. — Полковник подписал отчет о расходах, протянул капитану и, прищурившись, спросил: — Как жена, еще терпит твои поздние возвращения? Могу приставить к Вокалистке другого сотрудника.

— Нет-нет, я готов работать, — поспешно ответил капитан.

— Продолжайте наблюдение, — кивнул полковник.

39

— Хозяин-барин, — прокомментировал Сорокин поздний выход Фишмана из квартиры и щелкнул фотоаппаратом с телескопическим объективом. — С большим портфелем, словно в командировку собрался.

Красные «жигули» сыщиков не отставали от белой «волги», хотя директор магазина «Океан» гнал с ветерком.

— Такая дистанция устраивает? — спросил Алексей, косясь на Вокалистку.

Сана расстегнула отороченную мехом дубленку, расправила подол нарядного платья.

— Как тебе? — кокетливо поинтересовалась она. — Одолжила у Корман приличную одежду. Вдруг, опять в ресторан.

Алексей не знал, как себя вести после вчерашнего, служебные романы до добра не доводят. Что между ними было: минутное помешательство или нечто большее? Девушка его притягивала своей уникальностью, даже дефект на лице делал ее особенной.

«Я превращаюсь в облако», — объясняла она сверхчувствительность к звуковым колебаниям. Во время слежки она постоянно находилась в подобном состоянии, и он ощущал приятные покалывания от тела-облака, словно она игриво касалась его.

— Мы на службе, — напомнил Сорокин и на правах старшего приказал: — Слушай Фишмана.

— Ты тоже можешь его слушать. — Улыбнувшись, Сана включила радио и настроила нужную волну. — В машине Фишмана работает эта радиостанция.

Бодрые оптимистичные песни о БАМе и таежной романтике скрасили их путь до магазина «Океан». На работе Фишман пробыл недолго. Через час директор магазина поехал в центр города и на одной из тихих улочек к нему в машину, даже не взмахнув рукой, подсел пассажир в шляпе.

— Да это же директор фирмы «Океан» Фельдман! У них тайная встреча, — оживился Сорокин и включил магнитофон на запись. — О чем они говорят?

«Волга» тронулась и быстро покинула центр города. Сорокин держал небольшую дистанцию, чтобы Вокалистка могла комфортно работать. Сана диктовала в микрофон все, что слышала. Разговор был явно деловой. Речь шла о получении партий товаров, липовых накладных, списании порчи, распределении дефицита, сборе денег.

«Вот где они обсуждают темные делишки, — радовался удаче капитан. — В машине, на ходу, при громко работающем радиоприемнике — гениально! Если бы не Вокалистка…» Нежные чувства к девушке взломали скорлупу служебной сдержанности.

«Волга» въехала в промзону на окраине города, посигналила перед высокими воротами, створки распахнулись, и машина исчезла за бетонным забором.

— Продуктово-промышленная база № 208, — прочел табличку у ворот Сорокин. Он вспомнил записи в блокноте. — Это та самая спецбаза, о которой они шептались в ресторане — кормушка для чиновников. Ты слышишь их?

Сана молча указала направление вдоль забора. «Жигули» проехали около ста метров, и она качнула рукой: здесь. Машина прижалась к обочине.

За забором виднелся административный корпус. Вокалистка вышла, прислушалась, сняла дубленку и села обратно в машину, опустив стекло. Она кивнула, что все нормально, взяла микрофон и прикрыла глаза. К двум уже привычным голосам Фишмана и Фельдмана, которых копировала Вокалистка, добавился третий.

«Директор базы», — догадался Сорокин. Слушая разговор и вспоминая предыдущие записи, он постепенно понимал, как работает схема хищений.

Фирма «Океан» создана при министерстве рыбной промышленности. Рыба продукт скоропортящийся, поэтому в министерстве утверждены нормы списания на всех этапах: добыча, производство, транспортировка, хранение и торговля. Так формируются излишки, которые по бумагам списаны, но поступают в продажу. Не менее важный источник дохода — пересортица, ведь цены на разные сорта рыбы различаются в разы. Задействованы и многоступенчатые махинации, которые начинаются на производстве. В банку из-под дешевых килек фасуется дорогая икра, вся партия пробивается через кассу магазина, а затем уже втридорога распределяется по ресторанам или продается через подсобки для своих.

Государство само позаботилось о жуликах, создав систему распределения с разным уровнем доступа. На той же спецбазе полным ходом шла реализация рыбных деликатесов высокопоставленным чиновникам по символичной цене, а затем, за взятки эти товары поступали в магазины по поддельным накладным, где продавались дороже.

— Заряженному танку в дуло не смотрят, а мы заглянули, — выразил свои чувства Сорокин.

Он ощущал себя бойцом на передовой: то ли идти в атаку, то