Сила меча - Дмитрий Тедеев

Он был уверен, что Люба, сама ли, или по совету какой-нибудь дуры-подруги, решила устроить мне проверку. Проверку моей любви. Узнать, на что я могу пойти ради этой любви. Стану ли я вообще бороться – за любовь, за неё, Любу, если у меня появится соперник. А я, дурак, проверку эту позорно проваливаю. Любая женщина или даже девчонка вроде Любы мечтает не только о любви, о любимом, но и о том, чтобы этот любимый готов был сражаться за неё. Чтобы не стоял, как пень, то есть как я, а действовал.

После моего вопроса, как именно мне надо действовать, Сашка посмотрел на меня как на совершенно уже законченного идиота. Которому вообще бесполезно что-нибудь объяснять. Но потом, видимо, ему стало меня жаль, и он, безнадёжно вздохнув, стал всё-таки продолжать говорить.

Больше он не называл меня дураком и пнём, а чётко и убедительно разъяснил, что проще и надёжнее всего спасти нашу с Любой любовь – это встретить где-нибудь в безлюдном месте Кирилла и потребовать от него, чтобы он исчез для нас навсегда. А станет вякать – набить морду. Ничего, что неинтеллигентно, зато надёжно.

И не надо его, как Тайсона, сильно бить. Достаточно пары пощёчин позвонче, и этот хмырь усохнет. Он только болтать и умеет, а так – он обычный трус и подлец. Связался с малолеткой, зная, что у неё есть я. К тому же ещё и всячески “опускает” меня, унижает в присутствии Любы. Заслужил он по роже? Заслужил. Действуй, блин!

На мой тоскливый вопрос, можно ли как-нибудь обойтись без мордобоя, Сашка, брезгливо сплюнув, терпеливо разъяснил, что это глупо и сложно, но, в принципе, можно. Главное – вообще хоть что-то делать. Если же не делать ничего, Люба мне этого не простит.

Вскоре после разговора с Сашкой я попросил совета у Олега.

Найти его было непросто, он куда-то исчез, отменил летние занятия, отключил мобильник, дома его тоже было не застать. Но в мой день рождения Олег сам нашёл меня. Когда я выскочил из дома за хлебом, наткнулся на него неподалеку от подъезда. Олег явно специально караулил меня, заходить к нам домой он почему-то не хотел.

Услышав мой вопрос, Олег растерялся. Я чуть ли не первый раз в жизни видел его по-настоящему растерянным. Он, конечно, старался не подавать вида, но был растерян и не знал, что мне посоветовать.

И это было скверно. Олег – не из тех, кто может растеряться из-за пустяка.

Мне очень хотелось, чтобы Олег подтвердит правильность Сашкиного совета “набить морду”. Тогда всё было бы легко и просто. Плохого Олег не посоветует, и я с очищенной совестью тут же кинулся бы разыскивать Кирилла…

Но Олег после долгого тяжёлого молчания признался в конце концов, что не знает, что я должен делать.

– Набить морду? Может быть. Но будет ли после этого лучше вам с Любой? Чёрт его знает! Да и нужно ли вообще что-то делать, вот в чём вопрос! Сашка говорит, что нужно? Мне бы его уверенность!

Олег достал из кармана сигареты и закурил. Я молча ахнул. Раньше я такого и вообразить не мог. Олег совершенно не был похож на себя. Что-то с ним творилось нехорошее. Очень нехорошее. Не связанное со мной. А тут ещё я пристал со своими проблемами…

А Олег опять начал говорить, и с каждым его словом мне становилось всё тоскливее.

– Может, Сашка и прав, не знаю, не берусь судить. Честно говоря, Максимка, у меня была когда-то очень похожая ситуация. Я мучился, но так ни на что и не решился. Ни морду набить, ни с помощью слов отшить “конкурента”. И в результате свою любовь я потерял. Так что мой опыт положительным никак не назовёшь. Но я не уверен, что если бы я действовал как-то иначе, было бы лучше. Если любовь умерла, то её уже не воскресить. А если любимой не угрожает опасность, от которой её надо спасать, а просто она устраивает какую-то дурацкую проверку, стоит ли вообще унижаться, подставлять под эту проверку свою задницу? Может, лучше подождать и выяснить, что для неё важнее, любовь к тебе или дурацкое желание без твоего на то согласие тебя проверить? В общем, не знаю я, Максим, решай сам. Извини, малыш, но я правда ничем не могу тебе помочь в этот раз…

Потом Олег вспомнил про мой день рождения, заставил себя улыбнуться, поздравил, достал из сумки диск с записями песен Барда и подарил. Может, дескать, песни Яцика помогут принять какое-нибудь решение.

Я, забыв про хлеб, кинулся домой и сразу засунул диск в компьютер, объяснив маме, что это – подарок Олега. Вообще-то надо было готовиться к последнему экзамену, из-за этого экзамена мы с мамой решили, что и день рождения отмечать будем позже, а сейчас – надо готовиться. Со своими переживаниями я сильно запустил учёбу, а совсем уж позориться на экзаменах не хотелось. Но сесть за учебники я в тот вечер не мог.

Мама не стала возражать, только вздохнула, а потом сказала, что папа тоже прислал мне подарок. Какой-то очень непростой цифровой плеер. Что хотела его вручить после экзамена, но поскольку из-за Олега подготовка сегодня всё равно рухнула… В общем, держи, дорогое чадо! Постарайся не очень долго, ладно?

Я обрадовался, на компьютере перебросил записи с диска на плеер и надел наушники. Наверное, маме тоже хотелось послушать… Ладно, потом, сейчас я хочу послушать один.

Слушал я записи не один и не два раза. За учебники в тот вечер так и не сел. Когда лёг спать, опять надел наушники. Мама опять вздохнула, жалеюще посмотрела на меня, она знала о моих переживаниях. Отнимать у меня плеер она не стала.

Часть песен были мне совсем незнакомы, а часть я уже слышал раньше, два года назад.

Я слушал, лёжа с открытыми глазами, и вспоминал ночи в Бухте. Когда точно так же лежал в палатке, рядом посапывали спящие ребята, а у меня сна не было ни в одном глазу. Потому что было слышно, как неподалеку возле костра поёт Бард. И от его песен моё сердце сжимается от какой-то странной тоски, неясной тревоги, предчувствия будущего счастья. И будущего горя. Хотелось плакать и одновременно смеяться…

Сейчас сердце тоже сжималось, только вот смеяться совсем не хотелось. И предчувствия счастья почему-то не было…

Запись, подаренная Олегом, была сделана не в студии, а во время какого-то “неформального” застолья, был слышен звон посуды, бульканье разливаемой по стаканам жидкости, доносились обрывки разговоров, шутки, я даже голос Олега узнал.

Большинство песен Бард пел по чьей-нибудь просьбе. Я знал от Олега, что он очень разборчиво и иногда – очень жёстко относится к людям, и своим другом он называл далеко не каждого. Но в той компании явно собрались его настоящие друзья. И пел он для них “на разрыве аорты”, каждую песню – как будто в последний раз.

Бард как никогда раскрывал душу, а душа его, сколько бы он ни изображал из себя грубияна, хулигана и циника, на самом деле была доброй, по-детски доверчивой и очень ранимой. И он обычно старался спрятать её, скрыть от наглых и бесцеремонных взглядов чужих людей…

Но за тем столом собрались его самые близкие друзья. От которых не нужно было отгораживаться скорлупой.

Нет, Бард вовсе не пытался выставлять напоказ свои чувства, пение его оставалось очень сдержанным, глухой хрипловатый голос скупо выражал эмоции, чаще всего звучал чуть насмешливо, даже в самых невесёлых местах. Бард как будто иронизировал по поводу собственных душевных мук…

Но его переживания выдавала гитара. Которая самозабвенно плакала и смеялась, искренне, не сдерживаясь, кричала от боли и захлёбывалась от счастья… С надрывом рассказывала о Любви, Смерти, Судьбе, Дороге, Мечте, Удаче…

Кому продать иль так отдать Любовь мою?

Кому? Навеки, навсегда?

Кому не страшно в руки взять во тьме… змею?

Змею кому? Кому нужна Беда?

Сложу в мешок души ожог и струпья ран,

Всю боль отдам за старый кнут,

Надежды стон – за лёгкий сон, за сон – обман…

Отдал бы, только не берут.

Эти слова он тоже пел как будто с насмешкой, и слышно было, как слушатели тоже усмехались, кто-то даже негромко и не очень весело хохотнул. Я тоже почему-то усмехнулся, хотя сердце надрывалось от боли…

Любовь, Люба… Неужели мне придётся кому-то тебя отдать? Нет, ни за что! Свою Любовь и даже свою боль, свою Беду я никому не отдам! Моя – значит моя. Но что же делать-то всё-таки? Нет советов, нет ответов даже в песнях Барда. Одни только вопросы… А вот, может быть, – это совет? Или намёк?

Я – честный волк. Таких – хоть полк мне скушать – запросто…

Но повезло ему, что он – Ваш добрый пёс.

Вы и меня за пять минут распяли – шо Христа,

Я б Вам свою в записках душу преподнёс…

Я б Вам свою в наколках… телу преподнёс.

Нет. Не то. Не “волк” я. Да и Кирилл уж никак не “пёс” Любин, тем более “добрый пёс”. Он издевается и над ней не меньше, чем надо мной. А может - и больше, меня-то он не часто видит, а с ней чуть ли не постоянно время проводит…