Том 5. Плавающие-путешествующие. Военные рассказы - Михаил Алексеевич Кузмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Елена Александровна была задумчива, и непривычная серьезность выражалась в крепко сжатых губах и пристальном взоре. Даже когда Лаврик подошел совсем близко к ней, она его не заметила, так что ему пришлось ее окликнуть.
– Вы не знаете Лаврик, кто это проехал с мистером Стоком?
– А разве это был мистер Сток?.. Я и его не узнал…
– Да, это был он. Но кто это проехал с ним? Такое знакомое лицо, а между тем я его никогда не видала… Такие лица видишь во сне.
– Мне показалось, что это совсем молодой человек…
– Конечно, конечно, Лаврик… Как же могло быть иначе?
– Наверное, какой-нибудь приятель мистера, или знакомый Дмитрия Алексеевича, они, вероятно, ехали в «Озера».
– Вероятно.
– А вы гуляете? По-моему вы очень редко это делаете?
– Да, вот сегодня что-то вздумала. Я увидела, что к нам приехали Полаузовы, и ушла черным ходом; мне не хочется видеть людей.
– Они очень милые, эти Полаузовы: простые и порядочные, кажется!
– Да, уж слишком порядочные, до скуки!
– Вы сегодня расстроены, Елена Александровна?
– Какие глупости! Что же мне расстраиваться особенно!
– А не особенно, а все-таки расстроены?
– Какой вы, Лаврик, любопытный! Ведь я же, например, вас не спрашиваю, – отчего вы с некоторого времени так часто уединяетесь в лес?
– Вы меня не спрашиваете, потому что вы вообще со мной почти не говорите.
– И вы, конечно, думаете, что я с вами не говорю, потому что на вас сердита, или питаю еще к вам какие-либо чувства? Но вы в этом ошибаетесь, уверяю вас. А не спрашиваю я вас о ваших прогулках, во-первых, потому, что считаю любопытство иногда неделикатным, а во-вторых, потому что я без всяких расспросов знаю причину ваших прогулок: вы прячетесь от Полины Аркадьевны.
– Какой вздор! зачем же мне от нее прятаться? – Да, вам, по-моему, нет никаких оснований делать это. И даже скажу вам больше, вы этим самым играете ей в руку.
– Разве у Полины Аркадьевны есть какие-нибудь планы?
– У всякого человека есть свои планы.
– А у меня вот нет никаких планов.
– Ну, как же так нет? вот вы готовитесь к экзаменам, хотите поступить в университет, поедете с вашим дядей за границу.
– Ну, какие же это планы?
– Конечно, планы не особенно возвышенные, и даже не то чтоб очень веселые, но это – дело вкуса.
– Тут больше играют роль обстоятельства, а не мой вкус.
– Не ваш вкус, так чей-нибудь другой, а обстоятельства почти всегда зависят от нас самих.
– А у вас какие же планы?
– Опять-таки, Лаврик, не любопытствуйте! я ваши планы рассказала сама, не любопытствовала; вот и вы мои планы угадайте сами, хотя бы для того, чтобы доказать, что вы интересуетесь мной не меньше, чем я вами.
– Так ведь мои планы угадать нетрудно, так они несложны и просты, а у вас все какая-то таинственность.
– В данном случае мой план не имеет никакой таинственности. В настоящую минуту единственное мое старание, это узнать, кто этот офицер, который приехал с Андреем Ивановичем к Лаврентьеву.
Глава 12
Действительно, придя в дом, Елена Александровна и Лаврик нашли все общество на балконе за чаем, лишь одна Полина Аркадьевна сидела на отлете и не то мечтала, смотря на пруд под горой, не то дремала, хотя последнее, казалось бы, и не соответствовало ее живому характеру.
Прибытие Лаврика вместе с Еленой Александровной, по-видимому, произвело впечатление, по крайней мере на домашних. Полина Аркадьевна очнулась от своей мечтательности и на весь балкон закричала: «Вот неожиданное явление!» Леонид Львович тоже не без внимательности взглянул на вновь прибывшую пару, а Ираида Львовна, помещавшаяся рядом с Пекарским, пожала ему руку под столом, шепнув: «Теперь-то ведь вы можете быть спокойны».
– Конечно, – ответил он не совсем уверенно. Лаврик, заметив общее волнение, покраснел, а Елена Александровна спокойно взойдя по ступеням террасы, объявила: «Я всегда думала, что в деревне возможны самые предвиденные встречи, однако я ошибалась, потому что сегодня мы встретили в лесу… кого бы вы думали? Андрея Сток».
Это сообщение так живо всех заинтересовало, что, казалось, отвлекло внимание от самой Елены Александровны, хотя Полина, сев тотчас рядом с Лавриком, сказала ему:
– Сток-то Стоком, а вот как вы соединились в лесу, вы мне объясните?.. или сердце – не камень, и старый друг лучше новых двух?
– Бог знает, что вы говорите, Полина Аркадьевна! при чем тут мое сердце и старые друзья? мы просто встретились в лесу.
– Знаю я эти простые встречи!
– Уверяю вас, что это не более как случайность.
– Я вовсе не требую от вас никаких объяснений, но почему эта простая случайность никогда, скажем, не сведет в лесу вас со мной?
– Да просто потому, что вы никогда не бываете в лесу.
– Просто встретились, просто не бывает! что-то у вас все слишком просто выходит.
– Вы, Лаврик, ее не слушайте! – вмешалась Ираида Львовна, – последние дни очень жарко, и Полина Аркадьевна несколько нервна.
– Что я нервна, не спорю, но от жары ли это происходит, я не знаю, – и потом, наклоняясь к Лаврику, Полина шепнула: – видите, за нами уже следят.
– Я думаю, это ваша фантазия, – ответил так же тихо Лаврик, но незаметно отошел от Полины.
Разговор повелся о том, как теперь все стали нервны и сами не знают, чего хотят.
– Нервность, это, конечно, болезненное состояние, от которого можно и нужно лечиться, но она не непременно связана с тем, что человек сам не знает, чего хочет. Конечно, в последнем случае, человек может впасть не только в нервность, но и во что-нибудь еще худшее, но случается, что человек с нервами отлично знает, чего он хочет.
Ираида в ответ Панкратию Семеновичу заметила:
– Иногда нервностью называется просто дурной характер: убил человека – нервность! ни с кем не мог ужиться – то же самое, вытащил кошелек из кармана – тоже, если хотите, нервы. Так ведь очень легко объяснять собственную распущенность, а иногда и злую волю.
– И потом, это как бы снимает ответственность за свои поступки. А человек ответственен перед собою, а очень часто и перед другими! – вставила свое слово и Соня.