Хитрости эльфийской политологии - Татьяна Патрикова

– Давай ты сам его с себя снимешь и оденешь на меня. Как тебе такой вариант?

Малыш всхлипнул и осторожно прижался теснее.

– Я боюсь и… кусаться все еще хочется…

– Схватил меня за волосы сзади… да, вот так. Можешь дергать, если станет совсем тяжко терпеть. Только за нос не кусай. А то, как я на глаза своему любимому мерцающему покажусь с откушенным носом? Он ведь меня сразу разлюбит.

– Взрослые вечно со своей любовью носятся, – обиженно и даже в чем-то ревниво пробурчал мальчик, но тут же сменил тему, – а если я все же…

– Не думаю. Ты же сам сказал, что не хочешь больше спать. Там скучно и пресно. Тут, с нами, намного интереснее. К тому же, только представь, каково тебе будет все время жить в страхе, что если ты снимешь его с себя, то сразу в воду превратишься. Так не пойдет. Давай решим все сейчас, по горячим следам.

– И почему это они горячие?

– Так говорится, – отмахнулся и весело добавил, – Не заговаривайте мне зубы, молодой человек.

– Я не человек!

– Так докажи это!

И он подчинился. Все-таки я оказался достаточно убедительным. А возможно, ему придало храбрости то, что я все еще обнимал его и осторожно гладил по голове, успокаивая и вселяя уверенность в то, что буду с ним до самого конца процедуры, которой он так сильно опасался. Малыш медленно снял с себя крестик и в торжественном молчании одел его на меня. Когда он опустил руки, сзади раздался изумленный вздох Ники. Пестрый вел себя более сдержанно. Еще бы, в его возрасте.

Передо мной стоял маленький мерцающий. Желтые глаза, темные волосы, хищные скулы. Хорошенький мальчик. Он больше не злился и не плакал. Перепады, свойственные переходному состоянию, оставили его. Он стал собой и почти сразу успокоился. Я и за Иром не раз замечал такое. Поэтому не был удивлен изменениями, произошедшими в малыше.

– Уф! – выдохнул с облегчением, притворно громко, чтобы привлечь внимание малыша, – Вот теперь я вижу тебя настоящим. Будем знакомы, – немного отстранился и протянул ему открытую руку, – Андрей.

– А? – ребенок был ошеломлен всем произошедшим, поэтому отозвался несколько запоздало.

– Меня зовут Андрей. А тебя? – терпеливо произнес и добавил, – И, называя имя, нужно пожать руку.

– Клементириферус Маар-ки-Мух Серебряный, – пробормотал малыш на одном дыхании. Все-таки у мерцающих был просто какой-то уникальный язык, раз они столь сложные имена произносили так легко и непринужденно.

– Буду звать тебя Клёмой, – сказал, пожимая маленькую ладошку.

– Почему?

– Мне трудно произносить такие сложные имена, как у вас.

– А своего мерцающего ты тоже сокращаешь, да?

Ответить я не успел, из-за спины раздался голос Фимы.

– Я надеюсь, что именно его он называет Иром.

Вот тут-то до меня и дошло, что я признал наши с Иркой отношения в присутствии его деда. Вот, блин! Что сейчас будет?

– Слушайте, я понимаю, что наговорил и сделал массу глупостей, но если вы… – сам не заметил, как поднял руки вверх и начал пятиться от них всех. Но меня весьма безапелляционно перехватил все тот же хвост, преградив дорогу и обернувшись вокруг моих ног так, что кончик трещотки оказался на моей ступне. Непроизвольно вздрогнул и почувствовал, как к горлу вместе с увесистым комом подкатывает тошнота.

– Не надо! – воскликнул Клёма и попытался оттащить от меня хвост Пестрого, но старший мерцающий подполз к нему и опустил когтистую руку на лохматую головку и малыш успокоился. Запрокинул голову и слегка кивнул, словно мужчина что-то сказал ему, чего я не услышал. Опять телепатия? Пока я думал об этом, Пестрый поднял на меня взгляд. У меня появилось желание поежиться и вообще куда-нибудь спрятаться и окопаться там, чтобы не вытащили и не прибили. Но, как оказалось, он и не собирался заниматься членовредительством.

– Что мой внук рассказывал тебе о них? – он указал взглядом на фонтанчики, окружающие нас со всех сторон.

– Что они навсегда остаются такими, если неправильно мерцнули.

– Ключевое слово 'навсегда', согласен? – тоном учителя начальной школы, произнес змей. Послушно кивнул, соглашаясь с ним. Глупо было бы не согласиться. – Ты только что доказал, что их можно возвращать к нормальной жизни. Мне не убивать тебя надо, а пылинки сдувать, кажется, это крылатое выражение как раз из вашего мира. – На этих словах змей попытался мне улыбнуться. Получилось у него не очень. Нет, губы послушно растянулись в улыбке, но при этом обнажились кончики клыков и вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, я ошалело моргнул, только сейчас в полной мере осознав, что сотворил и что мне за это будет. Ника, выглядывающая из-за плеча Пестрого, широко улыбалась и даже подмигнула мне, когда я встретился с ней взглядом.

– Это что же, – так как смотрел в этот момент именно на девушку, выглядело так, словно этот вопрос я адресовал именно ей, – Получается у Ира появился еще один повод придушить меня при первой встрече?

– А ему для этого нужен повод? – невинно пропела эта мелкая язва.

– Конечно!

– А за что он тебя раньше душил? – заинтересовался Клёма, и подергал меня за штанину, – И разве тебе с мальчиком можно встречаться?

Я поспешил ответить на первый вопрос, чтобы отвлечь внимание от второго.

– Например, я как-то подкрался к нему, – специально отступил на шаг, отодвинув ногой хвост Пестрого, и оказался за спиной малыша. Потом резко ткнул его в бок и выдохнул над ухом 'гав!'. Малыш вздрогнул, пусть и ожидал от меня нечто подобное.

– Ой!

– Вот-вот, – важно покивал, улыбаясь. Поднял взгляд и встретился глазами с двумя старшими мерцающими. Даже у Ники на лице была написана непередаваемая гамма чувств. Под её взглядом я даже смутился немного. Взлохматил себе волосы на затылке и честно сказал, – Ну, я не подумал как-то.

– А я ведь думала, что это ты жертва, – вдруг выдала мерцающая, – а, оказывается, это он, бедняга, все время на нервах, раз вынужден терпеть такое…

– И правильно реагировать, не допуская увечий, – строго припечатал Пестрый, но почти сразу сменил тему, правда я был уверен, что он еще вернется к этому разговору, но испытал облегчение, когда он все же не стал продолжать разговор о моем неправильном поведении по отношению к Иру.

– Откуда у тебя этот артефакт?

– Ника, я надеюсь, вам уже сказала, что я работаю в университете.

– Да, рассказала.

– Его мне выдали вместе с карточкой на получение зарплаты и должностными инструкциями. Так как я не обладаю магией, чтобы никто из моих подопечных не смог меня покалечить, меня полностью от нее заблокировали.

– А есть еще такие?