Война 2030. Красный рассвет - Федор Березин

— Понял, — предполагает Бортник, несколько утомившись от банальностей. — Мы можем прикинуться своими.

— Да, это явится первой ступенью обмана подводных сил США.

— И неужели у них нет методов добычи правды? Они ведь могут запросить более конкретную информацию, так сказать, индивидуальные позывные лодки и все прочее. Потом они сравнят это с оперативной информацией, выяснится, что реально та лодка, которой мы прикидываемся, находится бог знает где и… — Бортник даже расстроился, ибо действительно перед этим развесил уши, как юнга-первогодок.

— Но ведь это только первый этап. Однако вспомните, что я вам рассказывал о нашем новом методе компьютерного прогнозирования. А кроме того, о математическом согласованно-прогностическом параллельном взаимодействии.

— Ну, помню, помню, — подтверждает Бортник, припоминая нечто переполненное алгебраической терминологией и, на взгляд настоящего морского волка, отстоящее от практики на световые годы.

— Так вот, наш обман идет в параллель с работой длинноволновой станции в Сибири или в Беларуси. Где там расположена основная из них?

— Не важно. Продолжайте.

— Так вот, дешифровка кодов — это еще не все. Ведь наша задача была первоначально в другом. Вы помните?

— Помню, Прохор Мстиславович, хотя и смутно. Мы вроде говорили об их лодках-модулях «Манта», но потом ушли от темы и затерялись в дебрях.

— Нет, все нормально. Так вот, «Манта-D» еще более автономная система, чем «А», понимаете?

— Уже, честно говоря, не очень, господин ученый. Что-то мы все скачем.

— Поскольку «Манта» стала еще независимей от людей, находящихся в лодке-носителе, с помощью нашего программного прорыва мы способны на некотором расстоянии перехватить ее управление.

— Что? — переспрашивает Бортник, тараща глаза.

76. Пластик, железо и прочее

Вы скажете, что за идиотизм? Как такое может быть, что две воюющие друг с другом системы пользуются для наведения оружия одними и теми же спутниками? Не понимаю, чему тут удивляться? А разве раньше, в былые, еще более канувшие в прошлое времена, что-то было по-другому? Разве не случалось какой-нибудь марке автомата Калашникова оказаться у стреляющих друг в друга противников? Еще как случалось. Так что по большому счету ничего нового под этим южнополушарным небом не происходило. Новая качественная накрутка, только и всего.

И потому самолет-истребитель прекрасно вышел на цель и добросовестно освободился от своего самонаводящегося груза. Ракет было три, двух типов. Для подстраховки они работали в несколько разных методах наведения. Первая двойка в самом простом варианте. Их радиолокационные приемники, действуя по двум независимым каналам, улавливали отраженный от цели сигнал родного самолетного радиопередатчика. Разность в амплитудах выдавала команды на рули управления. Вот и вся песня. Поскольку вертолет командного пункта «Громовержца» висел на одном месте, с точки зрения радиолокации он представлял собой довольно сложную цель. Все из-за того, что море находилось от него всего в двадцати пяти метрах и давало сплошной фон отражения с такой же нулевой фазой относительно скорости. Тем не менее большие лопасти вертолета вращались. Их скорость давала широкие лапти засветки как на удаление, так и на приближение. Не попасть в такую цель стало бы просто позором на всю южную Атлантику. А к тому же последняя, самая хитрая, ракета была гораздо новее и совершеннее своих одновременно стартовавших сестер. Естественно, она была и намного более дорогостоящей. Однако то, что она обязалась сбить, стоило много-много дороже, а то, чему она должна помешать, — совершенно не поддавалось оценке.

Находящиеся в постоянной готовности к залпу операторы «Громовержца» погрузились в свой виртуальный мир настолько, что подсознательно чувствовали самих себя в абсолютной безопасности. Аналогичной нахождению в утробе. Когда пилот летающего пункта управления доложил о зафиксированном сигнале наведения чужака, командир корабля-арсенала Хейдриан даже не сразу понял, о чем идет речь. Моргая глазами, он усваивал полученное сообщение целых три секунды — огромный геологический период в подобной ситуации. А ведь еще требовалось отдать какую-нибудь — желательно нужную — команду.

Летчик, не дождавшись ответа, начал предпринимать собственные меры противодействия, предусмотренные наставлениями по противоракетной борьбе. Он выстрелил в воздух ракеты-контейнеры с отражательной пленкой. Сбросил инфракрасные ловушки. Вообще-то он еще надеялся на истребители прикрытия. Он не обшаривал небо никаким локатором — не для этого был создан его грузоподъемный вертолет. А потому не знал, что никаких «F-22» поблизости нет. А командир «Громовержца» был вообще убежден в полной неуязвимости их подвешенного к небу и морю командного пункта. Он еще вполне ожидал ракетного удара по оставленному кораблю. Это еще куда ни шло: для спасения от такого казуса и придумали столь сложную схему управления боем. А уж в наличии самолетного щита он не сомневался совершенно. И тем ужаснее оказывалось прозрение.

Вертолет менял высоту. Опускался еще ниже, хотя бы на пять — десять метров. Нужно было слиться с морем, обмануть неизвестного и наглого противника. Оба вертолетных аса обшаривали небо вооруженными очками-дисплеями глазами. Пока они ничего не заметили, но ведь они боялись выдать себя активной локацией. Кстати, надеяться на собственное зрение было не столь уж и наивно. Для очков-дисплеев не имело никакого значения наличие или отсутствие окон — они давали круговое изображение. Летчик мог смотреть сквозь пол или потолок наверху. Сама ракета — штука, конечно, маленькая, но она разгоняется и выдает себя факелом. Или теплом. Очки-дисплеи могут реагировать и на такую составляющую спектра. Разумеется, вертолет не истребитель, тем более тяжелый грузовой вертолет. Он не способен уклоняться от ракет, могущих переносить осевые нагрузки до шести — восьми «G». Однако, согласитесь, сама убежденность в наличии или отсутствии реального врага — это уже большое дело. Вот летчики и пытались сделать свое дело. Точнее, полдела. Потом ведь следовало еще пробовать уклоняться.

А там, в главном отсеке, кто-то еще держал руки над красными кнопками со все еще защелкнутыми пластиковыми колпачками — ждал своего звездного часа. Однако смерть на войне имеет ту особенность, что может накатиться абсолютно неожиданно. И потому они даже не успели узнать, что их звездный час миновал, когда их неповоротливая машина разорвалась в клочья от прямого попадания, и объятые пламенем куски железа и пластика сыпанули в совсем близкую водную равнину.

77. Морские песни

Ну что ж, все имеет начало, и все имеет конец. Потихоньку, полегоньку, а пришел к завершению и путь АПЛ «Индира Ганди», когда-то «Шестидесятник». Она сделала рейд, достойный упоминания в крупногабаритном справочнике «Что? Где? Когда?». Именно в крупном, потому как каждый знает, что в брошюры попадает что-то уж совершенно «из ряда вон» и «впервые». Так что как ни напрягай АПЛ «Индира Ганди» сталетитановые жилы, ей все равно не оказаться рядом с Магелланом. Однако, реально смотря на вещи, весьма проблемно, что «Индира Ганди» вообще когда-либо попадет в какой-то справочник, даже широкоформатного фасона. Миссия ее тайная, да и лодка пиратская.

Тем не менее для отчетности. Из-за соблюдения секретности и для того, чтоб какой-нибудь шныряющий без особого дела эсминец не укокошил бывшего «Шестидесятника» во время случайной встречи, а еще для того, чтоб запутать совершающую пертурбацию и передислокацию американскую спутниковую группировку, атомоход пошел к своей неизвестной цели не по прямой, а несколько хитрее. В принципе в этом плане у командора Бортника имелся выбор. Поскольку цель похода была еще не ясна, но вот место приблизительно помечено — акватория слияния уже родного Индийского и неродного Атлантического океанов, то из окрестностей Цейлона имелось всего несколько путей. Тимур Бортник выбирал из двух.

Первый. Чиркнуть по южной оконечности проамериканского Аравийского моря — рискуя стать участником внеплановых учений по отработке противолодочных навыков авианосного ордена; пройти над Сомалийской котловиной, опасаясь того же самого; внагляк миновать Коморские острова; прокрасться по Мозамбикскому проливу, опасаясь, разумеется, не местных, реликтовых пограничных патрулей, а все тех же американских поисково-противолодочных дирижаблей; и по достаточно глубокой Мозамбикской котловине достичь котловины Агульяс. И уже там дожидаться новой инициации сибирского 98-километрового чуда.

Был и другой вариант. По сути, не намного более длинный. Зато в плане случайного столкновения с американскими фрегатами достаточно безопасный. А неслучайные столкновения Тимур Бортник в рассмотрение не брал, ибо был неумолимо уверен, что если ЦРУ или АНБ узнали бы о погруженных на его борт «гостинцах», то они бы снарядили против «Индиры Ганди» все стоящие по периметру Индийского океана эскадры. Так вот, другой вариант предусматривал прямое смещение на юг, почти до Антарктиды, а уже там поворот вправо, проход над Африканско-Антарктической котловиной, проскальзывание Африканско-Антарктического хребта и, наконец, тихонькое вползание все в ту же заветную котловину Агульяс.