Под покровом ночи - Линда Ховард

Так, шум воды — значит, Уэбб принимает душ. Сердце забилось при воспоминании о его загорелом мускулистом теле. Ей теперь уже трудно было поверить, что она потеряла девственность в дешевом мотеле рядом с мексиканской границей, но заниматься с ним любовью было самым большим блаженством, которое она когда-либо испытывала. Ее тело до сих пор помнило прикосновение жестких волос на его груди, упругость ягодиц и то, как ее пальцы скользили по гладкой ложбинке вниз вдоль мускулистой спины.

Звук льющейся воды прекратился, и спустя несколько минут полоска света на веранде исчезла. Роанна слышала, как он открыл дверь, чтобы впустить свежий воздух. Интересно, он любит спать в пижаме или без?

Потом в его комнате наступила тишина. Что он сейчас делает?

Стоит у окна и смотрит на летнюю ночь или уже лег? А может быть, вышел подышать воздухом на веранду? Если так, то босиком, потому что звука шагов не было слышно. Видит ли он, что ее дверь тоже открыта?

Не в силах больше сдерживаться, Роанна подкралась к окну и выглянула наружу. Веранда была пуста. Стараясь не шуметь, она закрыла дверь и вернулась обратно в кресло. Сон пропал окончательно, впереди долгие часы бессонницы.

— Роанна! — услышала она голос Люсинды и, сообразив, что погрузилась в дрему, пробормотала слова извинения и встала.

В два часа у нее была назначена встреча с организаторами ежегодного джазового фестиваля. Она должна заглянуть в кабинет Уэбба и спросить его мнение о плане Люсинды, потом быстро подняться к себе и сменить одежду. Возможно, к моменту ее возвращения он уже устанет от работы с бумагами, и ей не нужно будет терпеть еще один вечер, находясь от него так близко, слушая его глубокий голос, поражаясь способности так быстро схватывать суть дела, короче, наслаждаться его присутствием и в то же время думать о том, не слишком ли близко от него она сидит, или о том, не хочет ли он, чтобы она поскорее ушла.

Когда она открыла дверь, Уэбб оторвался от бумаг и вопросительно взглянул на нее. Он, развалившись в кресле и положив ноги на стол, выглядел настоящим хозяином.

— Прошу прощения, — пробормотала она, — мне следовало постучать.

Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, потом одна темная бровь вопросительно взлетела вверх.

— Зачем? — спросил он.

— Потому что ты теперь хозяин. Он снял ноги со стола.

— Войди и закрой дверь. Роанна остановилась на пороге.

— Никогда не стучи в эту дверь, — наконец сказал он, не отводя от нее взгляда, — и давай проясним кое-что прямо сейчас. Я занял не твое место, а место Люсинды. Я уже сказал, что был бы просто дураком, если б отстранил тебя от дел. У тебя теперь появится больше свободного времени, и ты сможешь заниматься своими любимыми лошадьми, но будешь по-прежнему вести дела.

Роанна не ожидала такого поворота событий. Она не придала значения его словам, сказанным, как ей казалось, из вежливости после заседания комиссии. Ну что ж, можно помочь ему на первых порах, пока он будет входить в курс всех дел, а впоследствии, как и раньше, Уэбб прекрасно сможет справляться сам. Но потом она задумалась. Нет, все уже не так, как раньше, когда-то Люсинда тоже принимала деятельное участие в делах, но не теперь. Да к тому же еще эта его собственность в Аризоне, которой тоже надо уделять внимание — ездить туда. Тихая радость наполнила ее в первый раз с тех пор, как она узнала, что будет устранена от дел. Уэбб на самом деле нуждался в ней.

— Если ты не улыбнешься, я не пойму, рада ты или нет.

Роанна в замешательстве отвернулась. Улыбаться? Это еще зачем?

— Улыбнись, — настаивал он, — ты забыла, как это делается? Подними уголки рта вверх, вот так, — он пальцами приподнял уголки своего рта, — когда у людей все в порядке, они иногда так делают.

Она неуверенно улыбнулась.

— Прекрасно, — сказал он. — Итак, ты готова приступить к работе?

— Сегодня в два часа у меня встреча.

— Какая встреча?

— С организаторами ежегодного джазового фестиваля. Уэбб не был любителем джаза и, пожав плечами, снова повернулся к компьютеру. Роанна вспомнила, зачем пришла.

— Меня прислала Люсинда, чтобы узнать, не возражаешь ли ты, если она устроит прием по поводу твоего возвращения.

Он коротко рассмеялся, сразу поняв, в чем дело.

— Несгибаемая леди хочет сразу перейти в атаку? Глория и Ланетт, конечно, пытались отговорить ее?

Роанна промолчала, но он и не ждал ответа. Размышление длилось пять секунд.

— Черт возьми, почему нет? Если это кому-то не по душе, мне нет до этого дела. Я перестал придавать значение тому, что обо мне говорят, десять лет назад. Если кто-то думает, что я недостаточно хорош, чтобы иметь со мной дело, обойдемся без их благословения.

Кивнув, Роаниа выскользнула за дверь, чтобы он опять не заставил ее улыбаться.

А Уэбб вместо того, чтобы вернуться к просмотру файла, прерванному появлением Роанны, продолжал смотреть туда, где она только что стояла. Он вспомнил ее неумелую улыбку, и у него сжалось сердце. Ничего общего с прежней Роанной — та совершенно не умела скрывать своих чувств. Она была в замешательстве, когда он сказал ей, что нуждается в ее помощи. В одно короткое мгновение на ее лице промелькнули, сменяя друг друга, удивление и радость, от которой ярким светом зажглись ее глаза, но тут же ее лицо опять стало спокойным.

Уэбб лгал. Он мог разобраться в делах и без нее. Чем больше дел на него наваливалось, тем уверенней он себя чувствовал. Так было всегда. Но Роанне необходимо было сознание своей нужности, а ему — ощущать рядом ее присутствие.

Той ночью в холодном номере мотеля им руководило вовсе не желание отомстить. Он безумно хотел ее, а текила ослабила контроль над собой.

Всю прошлую ночь, лежа без сна, он думал о ней. Стойло только выйти на веранду и открыть дверь ее комнаты… Он знал, что у нее бессонница, значит, ему даже не придется будить ее. Он просто подойдет к ее постели, и она обнимет его, ни о чем не спрашивая.

Эротические мечты, разбуженные их единственным давнишним поцелуем, постоянно вторгались в его сон в течение десяти лет. Но теперь он наяву, а не во сне знал, что такое заниматься с ней любовью, и это искушение стало постоянно терзать его, угрожая совсем лишить воли. Подробности ночи в мотеле не покидали его воспаленного воображения.

И вот он вернулся в Давенкорт, он здесь уже больше суток, но Роанна почти не обращает на него внимания. Неужели она позволила ему переспать с собой только ради того, чтобы он вернулся? Эта мысль приводила его в бешенство. Ему хотелось схватить ее, перекинуть через плечо, унести в дальнюю спальню и заняться с ней любовью на залитой солнцем постели. Он бы смог доказать ей, что ни Давенкорт, ни Люсинда не имеют с этим ничего общего.