Честь - Гумер Баширов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хайдар и на фронте не забывал своих учеников, переписывался с ними и несказанно обрадовался, когда, вернувшись из госпиталя, увидел на пристани бегущих к нему ребят.
...Хайдар шел бодро, с жадностью вдыхая разнообразные запахи леса, его трав, и вдруг на память ему пришли стихи:
Кто это тамВенок себе сплетает?Кто мотыльком среди цветов порхаетПод черной шалью, будто это крылья?В густом лесу, шумящем и бескрайном,Кто это там?Я знаю: это ты.Сестра моя, кому отдашь цветы?[35]
«Зеленорукая девчонка!» — подумал он и улыбнулся.
4
Это было давно. Хайдар перешел тогда на четвертый курс и приехал домой на каникулы. Только было собрался он на рыбалку, как его вызвали в комсомольскую организацию и объявили, что он должен взяться за постановку юбилейного спектакля.
Секретарь пояснил ему:
— Скоро исполняется десятилетие нашего драматического кружка. Вот нам и нужно к юбилею поставить «Галиябану». Да так, чтобы об этом спектакле заговорил весь район!
Это был тот самый кружок, в котором Хайдар играл когда-то. Времени до юбилея оставалось мало, поэтому новоявленный режиссер взялся за порученное дело весьма круто. Была поставлена на ноги вся деревенская молодежь, репетиции затягивались до ночи. Артисты от усталости валились с ног, к концу репетиций у них начинали заплетаться языки.
Размах у режиссера оказался довольно солидный.
— Костюмы должны быть не хуже, чем в академическом театре, — предупредил он. — Делайте, что хотите, но без настоящих костюмов на глаза мне не показывайтесь!
Ни аханья, ни оханья не помогли. Тогда отчаявшиеся кружковцы разбежались по домам и приступили с мольбами к старушкам:
— Бабушка, милая, золотая!..
Сундуки хоть и со скрипом, но раскрылись, и оттуда явились на свет, источая аромат гвоздики, вышитые бархатные тюбетейки, сияющие канителью калфаки[36], сохранившиеся с девичьих лет кашемировые платья в двенадцать оборок, цветастые шали, шелковые платки, вышитые сапожки.
Афиши отпечатали в районной типографии и разослали по всем колхозам. В районной газете кружку посвятили целый подвал. Словом, подготовка к юбилею шла бурно, и все с нетерпением ожидали спектакля.
Но одно печальное происшествие чуть не сорвало юбилея: в самый день спектакля девушка, которая исполняла роль Галиябану, порезала ногу косой и слегла. Что было делать?
Хайдар побежал к секретарю комсомольской организации. Секретарем была молодая учительница, лишь недавно приехавшая сюда. Она подумала немного, затем послала в поле за какой-то Нэфисэ.
— Справиться с этим сможет только она... Больше никто.
Вскоре перед ними предстал тоненький загорелый подросток с черными, будто насурьмленными глазами, в платке, завязанном на затылке. Видимо, она прибежала прямо с поля, полола что-то. Не обращая никакого внимания на Хайдара, она вытирала о фартук позеленевшие от травы руки.
Хайдар удивленно осмотрел ее всю — от дешевых сережек в ушах до голых исцарапанных ног — и возмущенно спросил:
— Вот эта девочка? Без репетиции?..
Секретарь улыбнулась:
— Да, эта девочка!
— Ты в своем уме? С ролью Галиябану справится эта... — Хайдар запнулся и вдруг выпалил: — эта... зеленорукая девчонка?
Секретарь комсомола оказалась очень настойчивой девушкой.
— Не будем, дружок, тратить время зря на споры, — ответила она, не обращая внимания на волнение студента. — Не то без спектакля останемся. Принимайся-ка лучше за дело!
Ругая все на свете, Хайдар повел зеленорукую девицу в клуб. Для него было ясно, что спектакль провалится. А девочка шла как ни в чем не бывало и вертела в руке стебелек.
«Ну ни тени миловидности в лице! — думал режиссер, сердито глядя на девочку, словно во всем была виновата именно она. — Ни души, ни трепета в глазах! Кукла какая-то! Куда ей понять тонкие переживания героини! Ну разве донесет она до зрителя пламенную любовь Галиябану?»
Когда они пришли в клуб, Хайдар, стараясь не смотреть на девочку, резко спросил ее:
— Ну, а ты сама считаешь, что справишься с ролью Галиябану?
Видимо, исполнение главной роли в юбилейном спектакле для «зеленорукой девочки» имело не большее значение, чем прополка пшеницы. Она ответила, даже не задумываясь:
— Что же тут особенного? Ведь играют другие! И как будто ни один из них не меченый...
На дерзости студента Нэфисэ решила ответить тем же. Она нарочно не сказала ему, что уже играла Галиябану.
Хайдару показалось, что из-под длинных ресниц этой дикарки блеснул задорный огонек.
— «Не меченые»! Ты насчет других языком не мели! Как вот сама справишься?..
— Ну, не стану я из-за пустяков голову ломать. Хотите что-нибудь сказать, говорите, не то я пойду. Вон и солнце перевалило к закату.
Смелый язык девочки задел Хайдара, но ему начинали нравиться ее прямота и упрямство. Все же, не меняя сердитого выражения лица, он принялся наставлять будущую Галиябану:
— Смотри же, если провалимся, то только из-за тебя! Будет тебе тогда на орехи!
Он уже давно заметил, что Нэфисэ не очень-то считается с ним. А теперь, когда увидел явную насмешку в ее глазах, решил уколоть невоспитанную девчонку и уже собрался было сказать: «Прежде чем браться за эту роль, поди вымой руки!» — но тут же запнулся и даже рот раскрыл от удивления: «Когда же это она успела?»
«Девчонка» сидела, теребя травинку тонкими смуглыми пальцами, и улыбалась.
Нахмурившись, Хайдар продолжал учить ее уму-разуму:
— Слушай, тебе придется изображать на сцене сильную и чистую любовь. Это тебе не хихиканье с ребятами у ворот по вечерам, а настоящая, сильная любовь! Скажем, как в «Ромео и Джульетте», в «Тахире и Зухрэ». Если ты не сможешь передать такую любовь, вся пьеса полетит к черту! Лучше уж ее и не ставить.
Хайдар взглянул на солнце, которое упорно клонилось к закату, и схватился за голову.
— Как же тебе объяснить, что такое любовь? Хоть бы краешком она тебя коснулась! А так... — Хайдар махнул рукой в отчаянии. — Ведь ты... сколько тебе лет?
Девочка замялась и ответила смущенно:
— Скоро семнадцать.
— Как? Скоро семнадцать? — удивился Хайдар. — Ага! Ну, так это уж не так безнадежно... Может, ты уже знаешь, что такое любовь? Ну, понаслышке или по книгам...
Девочка только нахмурилась в ответ.
— В таком случае, — продолжал Хайдар, — сложи воедино любовь всех девушек Байтирака, прибавь к этому все, что ты узнала о любви из книг, тогда, может быть, у тебя получится что-нибудь путное! Понимаешь теперь, какова любовь Галиябану? Ты любишь Халила...
Будущая Галиябану круто оборвала режиссера:
— Не я, а Галиябану...
— Ну ладно, ты, то есть Галиябану, любит Халила совсем не так, как байтиракские девушки: полюбишь, мол, не удивлюсь, а не полюбишь — не надо. Ты готова сорок раз умереть за Халила! Без Халила тебе...
— Не мне, а Галиябану...
— Не все ли равно?! — с досадой вскрикнул Хайдар.
— Нет, не все равно! — упрямо ответила Нэфисэ. — Галиябану — девушка старой деревни, а я комсомолка!
— Гм, смотри-ка! — пробормотал Хайдар и заговорил уже более приветливо: — Хорошо, пусть будет по-твоему! Галиябану готова броситься в огонь и в воду ради Халила. Понятно?
— Даже больше, чем нужно, — проговорила Нэфисэ, теряя терпение. — Теперь все?
— Как будто все... Неужели сумеешь без репетиции?
— Посмотрим... Только мне надо успеть роль выучить. А кто Халила играет?
— Я!
В глазах «девчонки», кажется, опять сверкнул озорной огонек, но она взяла молча свою роль и ушла, не проронив ни слова.
5
Народу на спектакль съехалось чуть ли не со всей округи. Зал был битком набит, и даже на окнах гроздьями висели зрители.
Хайдар, загримированный, смотрел из-за кулис в зрительный зал. Настороженная тишина, стоявшая там, еще больше разволновала его. Публика, казалось, ожидала начала спектакля без особого доверия.
«Только бы эта кукла не погубила! — думал Хайдар. — Надо бы хоть теплым словом подбодрить ее. Да теперь уж поздно. Надо начинать».
Вот он, чтобы голос его «доносился с улицы», запел, стоя спиной к сцене:
Багряный поясокНе держится на стане.Она зовет и от меня бежит,Скрывается! Не вышла на свиданье.Галиябану, милая моя,Не вышла на свиданье!..
Легкими шагами «девчонка» подошла к окну, и Хайдар не поверил своим глазам: перед ним стояла полная юной радости настоящая Галиябану. Сжигаемая любовью, она, чуть склонив голову, нежно запела:
Мне на речке показалось,Будто выхухоль плывет...Не сердись, что я не вышла!Друг мой милый, ненаглядный,Вдруг нас кто-то стережет...
«Что с ней случилось? — думал Хайдар. — Неужели это тот самый зеленорукий подросток?! Откуда в ней столько чувства?»