Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А во втором тайме на 70-ой минуте вновь выстрелила связка Черенков и Родионов. Фёдор Фёдорович красиво прошёл прямо по центру к чужой штрафной площади и сделал хитрющий пас на своего партнёра по «Спартаку». Сергей Родионов вовремя рванул за спины парагвайских защитников и, выйдя один на один, хладнокровно положил мяч в самый угол ворот — 2: 2. Такой счёт продержался и до финального свистка, и все 20 минут дополнительного времени, поэтому теперь дорога в полуфинал пролегала через серию пенальти.
— Мужики, послушайте меня внимательно, — сказал Сергей Коршунов, собрав команду вокруг себя. — Никто не знает своего будущего. Может быть Черенок, Завар или Радик станут звёздами, а может и нет. Поэтому жить и побеждать надо здесь и сейчас. Запомните все — мы сюда приехали за золотом! Так идите и вырвите путёвку в полуфинал для самих себя! Чё тебе, Хидя?
— Кто пенальти-то пробивать будет? — Развёл руки в стороны Вагиз Хидиятуллин.
— Ясное дело кто, — недовольно пробубнил Коршунов. — Черенков, Заваров, Родионов, ты, Хидиятуллин и Олег Таран. Всё, пошли.
Серию одиннадцатиметровых футболисты часто называют лотереей. Есть в таких словах логика, но всё же победу, как правило, празднует тот, у кого нервы крепче и у кого вратарь более хитрый и мастеровитый. Спартаковец Алексей Прудников не раз в тренировочной серии пенальти переигрывал самого Рината Дасаева и, сейчас видя перед собой футболиста из сборной Парагвая, решил для себя сразу — играть только по мячу.
Алексей, встав точно на линии ворот, сощурил глаза, чтобы игрок соперника превратился в один размытый силуэт и не смог каким-нибудь хитрым движением корпуса, головы и даже движением собственных глаз обмануть его, и замер. Тут же раздался свисток главного судьи, футболист в полосатой бело-красной футболке разбежался, что-то непонятное изобразил перед ударом и махнул точно по центру. Пудников даже не шелохнулся, поймав первый удар как на тренировке.
— Даааа! — Заорали парни в красных футболках с большими белыми буквами «СССР» на груди.
— Молодец, Пруд! Так держать, мать твою! — Выкрикнул старший тренер Сергей Коршунов и место в воротах занял голкипер сборной Парагвая Хулиан Коронель.
От группы наших футболистов, расположившихся около центральной линии поля, отделился Фёдор Черенков и пошёл к одиннадцатиметровой отметке. Что сейчас творилось в голове Фёдора — предугадать было крайне сложно, тем более на лицо нашего полузащитника опустилась маска спокойного безразличия. «Как пробью, так пробью», — можно было прочитать со стороны. Но когда судья матча дал свисток, Черенков на доли секунды потерял самообладание и, разбежавшись, пробил не на точность, как привык, а на силу. Мяч просвистел по пологой траектории в сторону правой штанги, с громким звуком ударился об неё и отрикошетил в сетку.
— Гооол! — Закричали футболисты сборной СССР и 8 тысяч нейтральных болельщиков встретили этот успех аплодисментами.
А потом игроки обеих команд, словно сговорившись, перестали мазать и вратари, раз за разом вынуждены были капитулировать. Наконец, при счёте 4: 3 в пользу сборной СССР на точку вышел капитан парагвайской команды Роберто Кабаньяс по прозвищу «Волшебник из города Пилар». И сейчас этому волшебнику требовалось обязательно забивать и надеяться на то, что следующим ударом футболист сборной СССР промахнётся.
«Будь, что будет, но прыгну в правый от себя угол», — подумал Алексей Прудников, заняв место на линии ворот. Свисток судьи донёсся до слуха Прудникова, словно прозвучал через вату. Неожиданно стремительные мгновения полетели так медленно, что ещё бы чуть-чуть и весь мир бы полностью обездвижил. А затем всё резко понеслось галопом вскачь. Кабаньяс стремительно рванул к мячу, и уверенно ударил в левую от голкипера сторону. Но Алексей уже полетел к противоположной штанге, и когда он обречённо грохнулся на газон, то невольно зажмурился. И вдруг его товарищи по команде, словно сумасшедшие заголосил:
— Дааааа, б…! Дааааа!
«Повезло что ли?» — подумал Прудников и, обернувшись, увидел, что мяча-то в сетке и нет.
— Даааа! — Заорал он сам и, вскочив на ноги, бросился к своей обезумевшей от счастья команде.
* * *
Целых два часа я безуспешно крутил на кухне ручку настройки радиоприёмника, чтобы узнать хотя бы счёт матча против Парагвая. Но кроме свиста и скрежета на риске, где было написано слово «Токио», ничего не было. Моя же Тамара несколько раз порывалась со мной о чём-то поговорить, но видя, что мне этот результат важен, отвлекать не стала. И лишь когда я перестал мучить радио, вошёл в гостиную и пробубнил, что такой матч можно было бы показать и по телевизору, Тома, оторвавшись от пишущей машинки, сказала:
— Я понимаю — там твои друзья. Но чем ты им поможешь, если услышишь репортаж того, как твои парни в Японии играют?
— То есть ты напрочь отрицаешь силу мысли? Я правильно понял? — Улыбнулся я. — Тогда ты плохо смотрела фильм «Старик Хоттабыч» — трах-тибидох и мяч в воротах. А между тем дома играть намного проще, чем на выезде, где весь стадион болеет против тебя.
— Не говори ерунды, — усмехнулась моя невеста. — На стадионе эмоции хлещут через край, а по телевизору что? Ничего. Ладно. Я вот что хотела сказать, сегодня ко мне подруги придут посмотреть, как мы здесь устроились, а дома никакой еды. Не кашей же их кормить.
— Ясненько, — буркнул я и, порывшись в пиджаке, вынул последние двадцать рублей. — Вот всё что осталось после того, как я заплатил за этот югославский гарнитур — диван и два кресла. За холодильник ещё надо деньги вернуть спортивному обществу «Спартак». К встроенным полкам двери и стекла нужно приобрести, а то у нас обстановочка пока как в столярной мастерской.
— А куда ещё двести рублей испарилось? — Подозрительно посмотрела Тома в мои честные глаза.
— За древесину переплатил. Если внимательно присмотреться, то можно заметить, что все встроенные полки и гардеробная у нас из дуба. — Я присел рядом и приобнял свою женщину. — Ничего 5-го сентября товарищеский матч с ГДР, за который в случае победы будет премия. Тем более завтра я уезжаю на базу, а там деньги мне уже не понадобятся. Так что гуляем на всю двадцатку.
— Ещё телевизор надо купить, магнитофон, печатную машинку, а то у этой редакционной клавиша западает. — Тамара загнула три прелестных пальчика. — Кровать. Сколько можно спать на одном матрасе?
— Если будет так, как я задумал, то
