Сбежавший жених - Елена Малиновская

– Никогда не был силен в магии сумеречных созданий, – негромко пробормотал Седрик, словно извиняясь за то, что не увидел находившегося прямо перед нашими носами.

Оказалось, что мы смотрим прямо на избушку. Покосившаяся от времени, одной стеной она врастала в холм. Распахнутая настежь дверь хлопала под порывами ветра. Печная труба завалилась на бок. А от вида пустых оконных рам мне стало окончательно не по себе. Словно дом щерился на нас в злой беззубой ухмылке.

– Морган здесь? – с настоящим ужасом вопросила я. – Но если он болеет, как вы посмели оставить его в столь жутком месте? Он, наверное, уже замерз!

– Вот что-что, а смерть от холода ему никак не грозит, – перебил меня Дани. – Напротив, ему нельзя перегреваться.

Я вскинулась было возразить ему, сказать что-нибудь резкое и обидное о том, что он обязан был доставить Моргана к людям, где о нем обязательно бы позаботились. Но осеклась.

У этой избушки тоже была тень. И она принадлежала гигантскому, тяжело раненному животному. Это было понятно по тому, с каким трудом оно шевелилось, будто металось в горячечном бреду.

Мышка, все время путешествия спокойно проведшая на руках Седрика, внезапно подняла голову и заскулила так, будто оплакивала кого-то хорошо знакомого.

– Морган, – беспомощно прошептала я. Затем рванулась в избушку, закричав во все горло: – Морган!

Я успела услышать, как Седрик кинулся за мной, затем властный окрик Дани, обращенный к нему.

– Стой! – приказал дракон. – Они сами разберутся. Ты там не помощник.

А затем дверь избушки захлопнулась за мной.

Неполную минуту я стояла в маленьких тесных сенях, ожидая, что вот-вот некромант присоединится ко мне. Но этого не произошло. По всей видимости, он все-таки внял предупреждению Дани и решил не вмешиваться.

Я несколько раз глубоко втянула в себя воздух, выдыхая каждый раз его через рот. Затем почему-то задержала дыхание, словно перед прыжком в омут, и вошла в дом.

Тут было необычно тепло и душно для этого времени года. Да, пожалуй, Дани был прав: умереть от переохлаждения Моргану точно не грозит. Тут как бы не задохнуться от влажной жары. И, недолго думая, я скинула куртку, поскольку моментально начала потеть.

Под самым потолком плясал крохотный лепесток пламени. Красноватые отблески этого огня падали на узкую низкую кровать, застеленную каким-то тряпьем. Пожалуй, она была единственным предметом обстановки в этом жилище, если не считать столика рядом с нею, который оказался полностью уставлен склянками и банками. А еще на стенах были развешаны пучки лекарственных трав. Я узнала тяжелый горький запах полыни, приятный аромат мяты и мелиссы, дурманящий вереск.

Неожиданно ворох тряпья на кровати пошевелился, и мне мгновенно стало не до разгадывания трав.

– Морган? – дрожащим голосом позвала я. – Это ты?

Тряпье зашевелилось опять, затем полетело на пол, когда человек, скрывающийся под ним, сел, тяжело привалившись спиной к стене.

– Морган… – беспомощно повторила я и испуганно прижала ладонь ко рту, не в силах поверить, что передо мной действительно он.

Со времени моего видения, где я видела Моргана истерзанным и больным на каком-то сеновале, прошло всего несколько часов, а несчастный изменился еще сильнее и намного более пугающе. От него в буквальном смысле остались одни кости. Не лицо – а череп, туго обтянутый кожей. Глаза ввалились настолько, что казалось, будто их нет вовсе. Из груди с натужным сипом вырывается дыхание, и чудится, будто в любой момент оно может прерваться совсем.

– Морган… – Я всхлипнула, ощутив, как мои глаза обожгли горячие слезы злости на себя, что нашла его так поздно, и жалости к нему. – Что они с тобой сделали?

– Иди ко мне, – прошелестел в темноте его голос. Только он остался прежним, доказывая, что передо мной действительно найн Морган Атлен, который совсем недавно был полным сил и энергии магом-стихийником.

Я всхлипнула еще раз – и слезы градом полились по моим щекам. А в следующее мгновение я бросилась к Моргану, обняла его со всей силы, испугавшись, что вот-вот он навсегда покинет меня, скрывшись в царстве теней.

Морган аж крякнул от моего порыва и сдавленно закашлялся. Затем со знакомой иронией проговорил:

– Тамика, милая, я тоже очень рад тебя видеть. Но, прошу, умерь свой пыл. А то ты мне все ребра так переломаешь.

Я испуганно охнула и разжала свои объятия. Но отстраняться не стала, вместо этого устроила голову на груди Моргана и слушала, как страшно клокочет у него в груди при каждом вздохе.

А еще меня поразило, насколько он был горячий. Я словно прижималась к раскаленной печке. По-моему, люди не могут иметь настолько высокую температуру.

– Что они с тобой сделали, – пробормотала я, кулаком вытирая упрямые слезы, которые и не думали останавливаться. – Эти противные гадкие драконы! Ну ничего, они за все ответят!

Рука Моргана, гладящая меня по волосам, дрогнула, и он негромко спросил:

– Надеюсь, с Дани и Селестиной все в порядке?

– Пока да. – Я фыркнула, не понимая, почему он переживает за этих личностей, и мстительно добавила: – Но это ненадолго! Селестина дожидается нашего возвращения в зачарованных особым образом веревках. А Дани привел нас сюда. Однако Седрик твердо намерен отдать его под суд за убийство сьера Густаво!

– Да, с моим поверенным действительно некрасиво вышло, – задумчиво сказал Морган. – Даниэль погорячился. Но моего брата тоже можно понять. Он узнал, что все эти годы я был жив и что меня воспитали те, кто повинен в смерти наших родителей! Естественно, после такого известия почти любой потерял бы выдержку и самообладание.

– Да о чем ты говоришь?! – не выдержав, крикнула я в полный голос. – Что за чушь? Дани не может быть твоим братом! Он – черный дракон, а ты – человек!

– Правда? – с болезненной гримасой перебил меня Морган. – Ты на самом деле уверена в том, что я все еще человек?

Я отстранилась из его объятий и внимательно посмотрела на него. Затем перевела взгляд на его тень.

Она уже не принадлежала человеку. Но она и не была драконьей. То и дело его тень пыталась вырастить крылья, и каждый раз при этом Морган вздрагивал. И внезапно я поняла, что каждое такое неудачное превращение – это самая настоящая пытка для него.

«Интересно, сколько это продолжается? – с глухим сочувствием пробормотал внутренний голос. – День, два, неделю? Или все то время, пока ты его не видела?»

– Что ты с собой сделал? – тихо спросила я. – Зачем ты это с собой сделал? Это же убивает тебя!

– Я – дракон, Тамика, – прошептал Морган. – Я был рожден драконами, и в моих жилах течет драконья кровь. Даниэль действительно мой брат. Но не родной, а двоюродный. А вот Селестина – моя родная сестра. Естественно, старшая. В тот день, когда случилась трагедия с моими родителями, она была в отъезде. – Подумал немного и насмешливо исправился: – В отлете, если быть совсем точным в формулировках.

После столь долгой для него тирады Морган замолчал, жадно хватая ртом воздух. Я терпеливо ожидала, когда он отдышится и продолжит. По всей видимости, это только начало истории.

И я была права. Немного отдохнув, Морган вновь заговорил.

– Я должен был принять свою тень еще очень и очень давно, – сказал он. – По традиции у драконов это происходит в год. Но, как ты помнишь, мои родители не дожили до моего первого дня рождения. А нейн Ильрис… Он прекрасно знал, кем я являюсь, но вздумал отнять мою тень и навсегда оставить меня человеком. Ему не составило особого труда сделать так, чтобы я не услышал призыва сумрака. Я был несмышленышем, сопливым младенцем. Разве мог я дать ему достойный отпор? Воистину, самая легкая жертва!

– Я полагала, что нейн Ильрис взял тебя на воспитание после гибели твоих родителей и сделал это совершенно бескорыстно, – осторожно произнесла я. – Выходит, он преследовал какие-то свои цели?

– О да, еще какие цели он преследовал! – Морган зло скривился. – Даниэль уверен, что именно нейн Ильрис приложил руку к гибели моих родителей. Возможно, расправиться с ребенком у него не хватило решимости. А скорее всего, он забрал меня как своеобразный боевой трофей. Он хотел наблюдать за тем, как я взрослею, потом старею и умираю. Это было бы для него подтверждением его окончательного триумфа над родом Атлен. Наследник древнего драконьего рода – в руках злейшего врага его родителей. Я ведь считал нейна Ильриса отцом, был готов целовать его руки в знак благодарности за то, что он приютил меня и воспитал. А теперь оказалось, что именно он – виновник трагедии моей семьи.

– Ты в этом абсолютно уверен? – недоверчиво переспросила я. Морган болезненно сморщился, недовольный, что надо подтверждать свои слова, и я торопливо добавил: – Прости, но все это как-то очень странно… Ты знаешь нейна Ильриса много лет. Конечно, его вряд ли можно считать образцовым опекуном, особенно если вспомнить ту историю с Клариссой. Но все же, согласись, он был добр к тебе. А тут явился некий Дани, который, смею тебе напомнить, учинил разгром в твоем столичном жилище и походя убил человека, не причинившего лично ему никакого зла, наговорил тебе гадостей про Ульеров – и ты тут же готов всему этому поверить. Почему? Я уж промолчу про то, в каком ты сейчас состоянии. Ты ведь умираешь, Морган! И кто, как не Дани и Селестина, виной этому?! А ты им веришь!