Флот двух океанов - Сэмюэль Морисон

Каллахэн прошел канал Лунга через пролив Железное Дно, держа корабли в одной кильватерной колонне. Впереди шли 4 эсминца, затем крейсера «Атланта» (флаг контр-адмирала Скотта), «Сан Франциско», «Портленд», «Хелена», «Джюно». Замыкали строй еще 4 эсминца. Такой строй был идеальным для плавания в опасных узких проливах и для поддержания связи между кораблями. Однако он не позволял замыкающим эсминцам участвовать в первоначальной торпедной атаке. По неизвестным причинам Каллахэн не перевел в авангард 2 эсминца, имевших новейший радар марки SG, хотя они могли бы послужить в качестве радиолокационного дозора.

Токийский экспресс под командованием вице-адмирала Абэ Хироаки стремительно приближался. Он состоял из 2 линкоров в сопровождении легкого крейсера и 14 эсминцев. Их целью был обстрел аэродрома Гендерсон и позиций морской пехоты фугасными снарядами. Абэ предполагал, что американцы с заходом солнца как обычно отойдут, позволив ему свободно войти в пролив и обстрелять аэродром.

Наступила пятница, 13 ноября. Это день стал последним для 8 кораблей и сотен моряков, в том числе для 2 адмиралов. Американцы установили радиолокационный контакт в 1.24. Они сразу засекли сундуки Абэ, окруженные эсминцами прикрытия, приближающиеся со стороны острова Саво. Каллахэн не изменил курс, чтобы сделать противнику crossing-T. Это была его самая крупная ошибка. В 1.41 эсминец «Кашинг», возглавлявший американскую колонну, заметил 2 японских эсминца, которые резали ему нос. Он круто повернул влево, чтобы выпустить торпеды и не столкнуться с противником. Этот маневр частично смял американскую колонну, а через несколько минут она полностью развалилась. Внезапность была потеряна. Каллахэн прождал 8 минут, прежде чем открыть огонь. Поворот «Кашинга» и возникшая сумятица мешали отличить своих от чужих. Это дало Абэ драгоценное время, чтобы сменить фугасные снаряды, предназначенные для обстрела аэродрома, на бронебойные. Если бы хоть один американский снаряд взорвался на палубе линкоров, когда там перегружали снаряды, они были бы уничтожены.

В 1.50, как только прожектор японского эсминца уперся в мостик «Атланты», крейсер открыл огонь. Другие японские эсминцы и линкоры взяли несчастный крейсер под перекрестный обстрел. Один снаряд, попавший в мостик, оборвал жизнь адмирала Скотта и уничтожил весь его штаб. «Атланта» вышел из боя, который теперь превратился в неуправляемую свалку, безумную и отчаянную. Темноту разрывали вспышки выстрелов, взрывов торпед, мерцание осветительных снарядов.

Если и был организованный элемент в этом бою, то это лишь перестрелка между остальными крейсерами Каллахэна и японскими линкорами. «Хиэй» оказался слева от американской колонны, а «Кирисима» — справа. Хотя в начале боя ни один японский линкор не получил попаданий, адмиралу Абэ развитие событий не понравилось. «Хиэй» потопил «Кашинг», который бесполезно выпустил 6 торпед в линкор. Потом он сцепился с эсминцем «Лэффи». Расстояние было так мало, что линкор просто не смог опустить 14″ орудия, чтобы навести их на цель. Зато и взрыватели торпед эсминца не взвелись. Однако «Лэффи» обстрелял мостик линкора из пулеметов, убив его капитана. Японский эсминец всадил в «Лэффи» торпеду и потопил его. «Стеретт», следующий эсминец в колонне, торпедировал японский эсминец «Юдати», но сам получил 3 попадания и вышел из боя. «Хиэй» к этому времени пылал от носа до кормы и потерял ход. Зато «Кирисима» получил только 1 попадание.

Адмирал Каллахэн получил сообщение, что его флагман «Сан Франциско» ведет огонь по своему же крейсеру «Атланта», потерявшему ход. Он приказал прекратить огонь. Когда приказ был исполнен, то в результате пострадал его собственный корабль. «Кирисима» и 2 других японских корабля обрушили на «Сан Франциско» шквал огня. Адмирал Каллахэн, почти весь его штаб, капитан 1 ранга Кэссин Янг были убиты. Крейсер «Портленд» (капитан 1 ранга Лоренс ДюБоуз), шедший следом, получил торпеду в корму. Оторванные листы обшивки начали действовать как гигантский руль, и крейсер принялся беспомощно описывать круги. Когда он выскочил из колонны, то принялся из носовых башен обстреливать «Хиэй» с дистанции 4000 ярдов. Завершая циркуляцию, «Портленд» натолкнулся на беспомощный эсминец «Юдати» и добил его. Так завершились ночные приключения «Милашки Пи», как называли моряки свой корабль. Следующий мателот «Хелена» вел такой огонь, что противник постарался не попадаться ему на пути. Зато последний крейсер «Джюно» вышел из строя после взрыва торпеды в носовой кочегарке.

Из 4 замыкающих эсминцев самым коротким бой оказался для нового «Бартона» — всего 7 минут. Попадания 2 торпед разломили эсминец пополам, и он пошел на дно с большей частью экипажа. «Монссен» превратился в пылающую руину, получив 37 снарядных попаданий. Замыкающий эсминец «Флетчер» имел новейший радар типа SG. Он помог ему пройти через этот кипящий котел, не получив ни царапины.

Когда пробили 4 склянки, ночной бой был в самом разгаре. Перед спасшимися моряками разворачивался феерический спектакль. Зеленоватое мерцание ракет и осветительных снарядов смешивалось со светом безмолвных звезд. Красные и белые струи трассеров изгибались дугой и пересекались в небе. Погреба взрывались, выбрасывая букеты ослепительного белого пламени. Нефтяные пожары венчались колоннами желтого огня, перемешанного с черным дымом. По всему горизонту тлели корпуса брошенных командой кораблей, которые раскалились докрасна и светились тусклым багровым светом. Гейзеры пролетевших мимо цели снарядов были теперь перемешаны с нефтью и обломками.

13 ноября в 2.26 командир «Хелены» капитан 1 ранга Гувер, старший из офицеров на уцелевших кораблях, приказал всем кораблям, которые были способны двигаться, отходить через пролив Силарк. За ним смогли последовать только «Сан Франциско», «Джюно» и 3 эсминца. Однако в 11.00 подводная лодка I-26 потопила «Джюно», который унес с собой 700 человек команды.

Это была самая жестокая битва со времен сражения у Фламборо Хед эпохи англо-голландских войн XVII века, когда одна из сторон гнала другую, стараясь истребить все корабли до последнего. Потери в кораблях оказались на удивление сбалансированными. 2 американских легких крейсера и 4 эсминца против 2 японских эсминцев и тяжело поврежденного линкора. «Хиэй» находился в таком состоянии, что наши летчики на следующий день добили его. Однако японский обстрел аэродрома был сорван, и адмирал Ямамото немедленно сместил адмирала Абэ, который больше в море не выходил. С другой стороны, Каллахэн свою задачу решил. Он спас аэродром Гендерсон, который мог оказаться более серьезным, чем в середине октября, и наверняка сорвал бы воздушные операции американцев. А так они на следующий день уничтожили 11 японских транспортов, груженых войсками.

Таким образом, все ошибки были зачеркнуты результатом. Никто не может обвинять погибших в ту кровавую ночь, в том числе двух отважных моряков и джентльменов, Дэниэла Дж. Каллахэна и Нормана Скотта.

Рассвет занялся над спокойным серо-стальным морем, полным следов смерти и опустошения. Горы Гуадалканала окрасились пурпуром, а потом стали темно-зелеными. Моряки на поврежденных кораблях обеих сторон стояли или спали прямо у орудий, с сожалением думая, что между кораблями не бывает перемирия. Между островами Саво и Гуадалканалом стали видны 8 поврежденных кораблей, из них 5 американских. «Атланта» кое-как дополз до Кукума и высадил команду. Однако крейсер находился в безнадежном состоянии, и его затопили.

Каждая сторона начала готовиться к следующему ночному бою. Адмирал Кондо, который крейсировал у Онтонг Джавы, повернул на юг со своими крейсерами и эсминцами, чтобы встретить линкор «Кирисима» и прикрыть войсковой конвой контр-адмирала Танака, который состоял из 11 транспортов в сопровождении 11 эсминцев. Авианосец Кинкейда «Энтерпрайз» и 2 новых линкора, спешили с юга. День и ночь «Биг Э» наполнял стук молотков и шипение сварочных аппаратов. Команда отчаянно пыталась отремонтировать носовой элеватор. Кинкейд решил, что лучше он отправит 9 «Авенджеров» и 6 «Уайлдкэтов», чтобы пополнить авиацию генерала Гейджера на Гуадалканале. А по пути пусть самолеты сделают все, что смогут. Они нашли «Хиэй», медленно ползущий вдоль берегов Саво и всадили в него 2 торпеды. После этого самолеты сели на аэродроме Гендерсон, заправились, прихватили с собой несколько «Доунтлессов» морской пехоты и нанесли новый удар. «Хиэй» потерял ход. Потом В-17 из Эспириту Санто уложили в эту же корзинку еще одно или два яичка. Примерно в 18.00 «Хиэй» медленно погрузился кормой вперед. Это был первый вражеский линкор, потопленный американцами.

Но в эту ночь аэродром подвергся жестокому обстрелу 2 тяжелых крейсеров, которые адмирал Микава послал из Рабаула.

Когда начался день 14 ноября, летчики, механики и безлошадные моряки выползли из своих лисьих нор. Аэродром Гендерсон ожидал один из самых бурных дней в его и так достаточно веселой истории. Первая волна американских самолетов повредила удирающий тяжелый крейсер «Кинугаса», который потом потопили бомбардировщики с палубы «Энтерпрайза».