Проклятье речного змея (СИ) - Райская Ольга

Заречный медленно и по-змеиному плавно перетек к гардеробной и скрылся за дверью. Бежать? Так ведь догонят. Ох, что же будет, что будет?! Еще и Потемкин передвинулся и перекрыл мощной спиной выход, демонстративно сложив на груди руки. Засада! Все пути к отступлению отрезаны. О панорамных окнах я даже не думала. Даже если они и открывались, то, прыгнув с такой высотищи, костей не соберешь. Оставалось ждать расправы.

В том, что она последует, сомнений с каждой секундой оставалось все меньше и меньше. А потом вообще раздался странный звук. То ли рычание, то ли шипение, а может и то и другое вместе.

— Мамочки… — в ужасе прошептала я.

Дракон Петрович ворвался в кабинет, и его глаза уже не синели. Они… Они… Да, полыхали желтым. Теперь мне представился случай воочию в этом убедиться. Ерунда, конечно, если бы в них ко всему прочему не горела злость. На мир? На меня? На мою импульсивную бабушку? Кто их, чудовищ, разберет?

Несмотря на свое довольно взвинченное состояние, заговорил змей спокойно. Слишком спокойно, на мой дилетантский взгляд. Я бы предпочла, чтобы он перед нашей беседой где-нибудь пар спустил. Ну, там, за рыбой погонялся, стаю нерп поймал. Размялся бы на просторе, а потом уж и поговорить можно.

Вот только мечты остались мечтами, потому что беседовать Дракон Петрович желали незамедлительно, то есть вот прямо сейчас.

— А скажи-ка мне, Еленушка, — вкрадчиво начал он. — Что ты можешь сказать по поводу с-с-столь зрительных перемен в моей внешности, а?

Глаза полыхнули, словно меня огромный внедорожник фарами осветил.

— Неожиданно. Смело. И это… соответствует современным модным тенденциям… — проблеяла я, поражаясь то ли своей отваге, то ли глупости.

— С-с-соответствует современным модным тенденцс-сиям? — с нажимом переспросил Заречный.

— Я не большой специалист, — выдохнула я, наблюдая, как чешуя заползает на подбородок, спускается по шее, отвоевывая для себя новые участки драконьего тела. Красиво, конечно, но страшновато даже для потомственной ведьмы.

— С-с-сначит, мне не прис-с-снилось, что я ш-ш-шрал с-с-сырую, непотрошеную рыбу и рас-с-срывал нерп на час-с-сти? — очень недобро прошипели мне. При этом склонился Заречный так, что я явственно ощущала себя кроликом, поймавшим на свою беду взгляд голодного удава.

— Ну, да… — прошептала в ответ. — Кто ж ее в озере потрошить и чистить-то будет?

— Именно! — взревел он. — Именно, что в озс-с-сере! А кто меня туда зс-с-сасунул? — заревел змей.

— Кто? — спросила я. Мне казалось, что искренне.

— Кто? Ты еще с-с-смеешь с-с-спрашивать кто? Бабка твоя полоумная! Вот кто!

Вот зря он так. Я бы могла понять праведный гнев, упреки, даже обвинения. Но прямое оскорбление пожилого человека стерпеть не могла.

— Это ты кого полоумной назвал, идолище речное? — подскочила враз осмелевшая я. — Да если хочешь знать, не заколдуй она тебя, то ты бы не нерпами ужинал, а собой карасей давно кормил!

— Карас-с-сей? — взревел уже не шипящий, но очень разъяренный змей. — У меня вообще проблем не было, пока с вашей с-с-семейкой не связался!

— Вот и не связывался бы! Зачем полез Ведьмин скит сносить?

— Потому что тендер выиграл, чтобы территории Гольцс-с-сману не достались. На свою голову! Гольцс-с-сман мудрее оказался, отказался от участия почти на финише! С-с-собака!

— Конечно, мудрее! Он просто столкнул лбами тех, кто ему мешал и все! Тебя и бабушку! Или ты до сих пор думаешь, что все вышло случайно? — когда на меня кричат, я тоже ору.

Какое-то время мы переводили дыхание, испепеляя друг друга взглядами.

— Может, я за дверью подожду, пока вы ругаетесь? — тихо поинтересовался Потемкин.

— Сидеть! — скомандовал Заречный, и Антон сел на то, что стояло ближе всего. Этим оказалась высокая напольная ваза, сделанная в стиле модерн, в виде черного параллелепипеда.

— Да! Оставайтесь! — мне тоже хотелось многое сказать. — Тем более, что я не собираюсь здесь больше и секунды находиться! Желаю всем счастья!

Гордой походкой направилась к двери, хотя ноги подрагивали, а каблуки так и норовили подвернуться. Леший бы подрал все эти офисы с их дресс кодами!

— Стоять! — рыкнул змей.

— У тебя что ни слово — то команда. «Стоять», «сидеть»… А для девиц своих с выдающимся… с выдающимися… В общем, с бюстом! Ты для них применяешь команду «лежать»? — Не сочла нужным даже обернуться и просчиталась. С размаху врезалась в широкую грудь Дракона Петровича. Крупная ладонь с длинными пальцами, но уже без жутких когтей, сжалась на моем предплечье.

— А тебе не все ли равно, какие команды я с ними использую? — мурлыкнули сверху. Конечно, гордость не позволила посмотреть в лицо змею, но по голосу чувствовала — ухмыляется. Глумится! Сволочь!

— Абсолютно все равно! Пусти! — из захвата выбраться не получилось.

— Не пущу, — спокойно ответил Заречный. — Пока мне все не расскажешь. Хотя… И после этого тоже не отпущу.

— Не имеешь права!

— Имею! — Дракон Петрович прижался ко мне теснее. Отступать некуда, позади лишь закрытые двери. — К твоему сведению, у меня изменились вкусы на женскую, скажем, внешность, — шепнул он.

— Мне-то какое дело?! — злилась, да!

— Прямое, Елена, прямое. Скажи, ты зачем к змею в реку полезла?

— Мне выбора не оставили. Бабушка очень переживала, что одного негодяя прокляла. Пожалела его и попросила меня расколдовать. Но если бы я знала, что ты такой… Ни за что бы не стала!

— Почему именно тебя? — на мое негодование Заречный не обратил никакого внимания, но при этом смотрел пристально и очень внимательно.

Ай, ладно! Что уж теперь! Можно все рассказать, раз основную часть он узнал.

— Потому что эти две заговорщицы считали, что расколдовать тебя сможет только поцелуй! Девушки! — выпалила я. Не пересказывать же ему бред об истинной паре!

— И? — спокойно спросил змей.

— Что «и»? — злил он меня неимоверно. — Я тебя поцеловала, и я девушка, а ты расколдовался! На этом все! Точка!

— Расколдовался, — он прикоснулся к моему подбородку, чуть приподнимая его, и заставил взглянуть на его ухмыляющуюся физиономию, с которой стремительно исчезала чешуя.

Чудные дела творятся! Моя близость способствовала очеловечиванию змея, а его присутствие обостряло мою интуицию. Более того, я фактически переставала чувствовать свою ведьму. Нет, не верно, я становилась этой ведьмой, наполнялась силой, и наши чувства сливались в одно целое. — А ты врушка!

— Что?

— Да-да! — кивнул наглый он. — Врушка и еще трусиха!

— Но-но! — предупредила я, но Заречный снова улыбнулся.

— Впрочем, мое мнение совпадает с мнением твоих родственниц. Ты мне подходишь. А еще нужна.

— З-зачем? — озадачил. Пока великий босс гулял с гламурными девицами, его мотивация был ясна и понятна, сейчас же намерения змея ставили в тупик.

— Расколдовываться.

— Опять?

— Снова! Не нужно было первый раз халтурить! — при этом Дракон Петрович ненавязчиво, но демонстративно потер остаток чешуи на висках, намекая на мою несостоятельность. Наглец!

— Да как ты смеешь? Тебе нужно, сам и расколдовывайся! — фыркнула я.

Нет, намеком это не было. Совершенно. Вот нисколечко. Но Заречный все понял, как всегда, по-своему. Он склонился и впился в мои губы голодным поцелуем. Думаешь, крышу снесло, как в дамских романах? А вот и нет! Ну, ноги задрожали, руки, мурашки на коже вступили, тепло по телу разлилось. Куда же без тепла? А голова осталась ясной и почти трезвой, несмотря на учащенное сердцебиение. Змей все целовал и целовал, и я вдруг поняла…

— Подожди… — с трудом вывернулась из стальных объятий.

— Что? — глаза Дракона Петровича вновь сменили цвет на привычный синий, хотя и были подернуты дымкой эйфории. Чешуя с висков тоже, кстати, сошла.

Мужчина никак не желал меня выпускать и тянулся за новой порцией поцелуев. Магии много не бывает? Глупости! Чешуи нет, зрачок нормальный — значит, расколдовался. В конце концов, есть дела поважнее.