Лазо - Моисей Губельман

Однажды хозяин квартиры вошел в комнату своего квартиранта необычайно возбужденным:

— Сенсация, господин Козленко! — воскликнул он.

— А что такое?

— Вы не слышали? Говорят, что это чудовище Лазо здесь!

— Простите, не понимаю, — сказал чертежник. — Какой Лазо?

— Вы ничего не знаете о Лазо? Удивляюсь, — недоуменно пожал плечами квартирный хозяин. — Ну, этот прапорщик, который принес столько огорчений атаману Семенову!

— Ах да, да! Что-то как будто где-то слышал.

— Ну вот. А теперь, говорят, пробрался сюда.

— Скажите, пожалуйста! — сочувственно заметил чертежник. — Действительно… История…

В этот же день на квартире рабочего-коммуниста Николая Меркулова собрались члены подпольного Дальневосточного областного комитета партии.

— В городе Лазо оставаться больше невозможно, — сказала секретарь обкома Мария Михайловна Сахьянова. — Всюду его ищут. Какие будут суждения по этому вопросу?

Суждения были очень короткими. Все единодушно решили, что необходимо уберечь Лазо от грозящей ему опасности, законспирировать его и скрыть в надежном месте.

На другой день чертежник Козленко предупредил хозяина квартиры о том, что он должен уехать из Владивостока.

— Работы нигде найти не могу, не на что жить.

— Какая жалость! Куда же теперь?

— Попытаюсь пробраться на запад.

— Желаю успеха!

И, попрощавшись по-дружески с квартирохозяином, чертежник с женой, забрав свой сундучок, уехал.

Куда?..

После трагической ночи с 28 на 29 июня, когда интервенты и белогвардейцы совершили контрреволюционный переворот, во Владивостоке начался террор. В ту же ночь был арестован председатель Совета К. Суханов, бывший петроградский студент, речь которого на собрании сибирских землячеств произвела на студента Лазо такое большое впечатление. Вместе с К. Сухановым[26] арестовали члена Исполнительного комитета Совета Д. Мельникова и многих других ответственных работников Совета и партии.

…Контрразведчики разыскивали большевиков для расправы над ними. Жить в городе стало невозможно. Комитет партии предложил группе руководящих работников перебраться в тайгу. В вырытой в надежном месте землянке решили поселить Сергея Лазо и его неизменного адъютанта по Забайкальскому фронту Мишу Попова, который в это время также находился в Приморье.

Выехать из Владивостока было не легко. Следовало иметь разрешение и пропуск коменданта крепости. Технический отдел подпольного комитета партии работал блестяще, и пропуска, изготовленные им, с приложением казенной печати принимались контролерами контрразведки за настоящие. Лазо и Попов благополучно добрались по железной дороге до 26-й версты, а отсюда пошли к землянке по таежным тропам.

Землянка была маленькая, человека на два-три, а к приходу Лазо в ней находилось уже восемь товарищей: сучанский шахтер Иван Давыдов, студент Виктор Владивостоков, председатель Центрального бюро профсоюзов Владивостока Григорий Раев, член Владивостокского исполкома Федор Шумятский, член Благовещенского исполкома В. Павилихин, секретарь Благовещенского совета Боборыкин, автор этой книги и красноармеец Сальников.

Тепло и радостно встретили Сергея Лазо и Мишу Попова друзья, знавшие их по совместной борьбе на Забайкальском фронте.

Вскоре Лазо заявил товарищам:

— Надо немедленно взяться за строительство новой землянки, а то мы здесь задохнемся. Я уже присмотрел подходящее место на самом верху ущелья, где все заросло «чортовым деревом». Там никто до нас не доберется.

Место действительно было отменное. Кругом густой лес и непроходимый колючий кустарник. Пожалуй, даже зверю трудно было пробраться через эти самой природой созданные заграждения. У подножья крутой отвесной скалы и началось строительство «дворца».

В характере Лазо была прекрасная черта: задумав какое-либо дело, он не успокаивался до тех пор, пока не доводил его до конца. Так было и с «таежным дворцом», как в шутку называли новую постройку. Все были мобилизованы на строительство. Работали с утра до поздней ночи. Больше всех трудился Лазо, показывая пример другим. Он таскал из глубокой лесной чащи тяжелые бревна, ставил стропила и подпорки, клал венцы и ни разу при этом не пожаловался на усталость или мороз, который изрядно давал себя чувствовать. Работая, он негромко напевал и подбадривал товарищей.

Недели две упорного и напряженного труда — и удалось построить довольно хорошее помещение, в котором можно было разместить человек пятнадцать. В сравнении с прежней землянкой действительно «дворец». Он имел более четырех метров в ширину и метров десять в длину. В нем была настоящая дверь, три маленьких окошечка. Спали на нарах, покрытых толстым слоем мягкой травы и соломенными циновками, — чудесная постель по тем временам! Ни одной лампы, конечно, не было, — их заменяли коптилки. К вечеру окошечки закрывались с наружной стороны, хотя в этом и не было особой надобности: глухая стена леса защищала «дворец» от посторонних взоров.

Новое жилье потребовало и новых забот.

В старой землянке была сложена из камня печурка, и это вполне всех устраивало. Теперь надо было думать о настоящей печке: обогреть большое помещение печуркой оказалось невозможным.

Но где взять такую печку?

— Выстроили дворец, достанем и печку. — сказал Лазо.

Утром он неожиданно исчез, никого не предупредив. Прошел день — Лазо не возвращался. Обитателей «дворца» охватила тревога. Вечером поднялась снежная буря. Тайга шумела. На поиски Лазо была послана разведка. Она бродила всю ночь и вернулась без него. Всех обуревали тяжелые мысли. Не заблудился ли он? Не попал ли в руки врагов? Так прошел еще день. Ночью, сквозь свист и завывание ветра, вдруг послышался шум и треск, словно неподалеку от «дворца» через чащу пробиралось несколько человек. Все взяли винтовки, приготовились к обороне. Но вот между деревьями показалась крупная фигура человека. Он шел, покачиваясь под какой-то громоздкой ношей, задевая ею за деревья, ломая сучья. Фигура приблизилась.

— Сергей! — воскликнул кто-то.

Действительно, это был он, нагруженный железной печкой, трубами к ней, постелью, продовольствием.

— Не замерз, Сергей?

Я мороза не боюся,Я у печки согреюся… —

торжествующе запел он, свалив свой груз у ног таежников.

Все радовались благополучному возвращению Лазо, благодарили за трофеи, добытые, как оказалось, под самым носом у врага. Однако самостийность, самовольный уход из землянки были осуждены, и Сергей обещал впредь не совершать подобных путешествий.