Ярко-алое - Анастасия Парфенова

Оперенный змей гибкой лентой вылетел из зеркальных отражений. Скользнул меж золотых люстр, украшенных гербами островов, кланов и провинций. Порывом ветра промчался над головами — люди с возмущенными возгласами приседали, спасая платья и прически. Змей спиралью опустился к запрокинувшему рогатую башку демону и замершему рядом с ним советнику Ари.

Ах да. Ками этикет не писан. Есть чему позавидовать.

Тимур помог подняться супруге, подождал, пока она несколькими прикосновениями к коду привела себя в порядок.

Рядом выбрался на свет господин, нырнувший во время переполоха за огромную яшмовую вазу. Тимур напрягся, но приложения его уже опознали темноволосого варвара. Им оказался не кто иной, как земной дипломат Норддал. Советник Канеко нахмурился, пытаясь понять, что заставило его в первый момент среагировать на господина атташе, точно на угрозу. Сандрараджан не выглядел среди пестрого маскарада особенно чуждым, но чувствовался в нем ореол нездешности. Что-то сдержанное, скрытое, странное.

Сыну Земли к лицу был терракотовый, расшитый золотистым жемчугом шервани — длинный сюртук, застегивающийся до воротника и надетый поверх узких штанов. Волосы землянин скрыл высоким тюрбаном. Если присутствие ками ему было не по нраву, на смуглой его коже и грубой аватаре это никак не отразилось.

— Господин Норддал? Вы в порядке?

— Благодарю, все хорошо. — В сторону советника и его супруги оказалась обращена профессиональная улыбка. — Боюсь, жителю метрополии не так просто привыкнуть к столь близкому соседству свободных искинов. Позвольте вас уверить, я над этим работаю.

Повисшая буквально на пару секунд пауза грозила перерасти в неловкость.

— Ками сегодня непривычно демонстративны, — сказал Тимур, просто, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Я было решил, что тот рогатый шутник выбрал аватарой самого колоритного пращура. И как-то не подумал, что сам пращур может явиться на бал в любом облике, который угоден его непостижимой душе.

Брови, меж которыми горела красная точка, чуть приподнялись.

— Вы верите, что обитавший в Древней Терре демон может заглянуть на светский прием, поболтать со старыми друзьями?

— Почему бы и нет.

— Действительно почему?

Сандрараджан покачал головой — не осуждая и не удивляясь, а скорее, раздумывая. Советник Канеко прокрутил в уме сказанное. Сообразил, что в девятнадцатом веке у предков еще не было Паутины.

— Разве может что-то помешать божественным и бессмертным?

— Ответ на этот вопрос наши миры ищут уже не одну сотню лет. А вы, высокородная госпожа? Вы задумывались о подобном? Или для вас даже сам вопрос лишен смысла?

И вновь едва заметная пауза. Да что же это сегодня с безукоризненным господином атташе? Спросить такое у дочери творцов? В лицо?

Воистину удобно быть варваром.

Тимур сжал руку Кими, улыбнулся:

— Госпоже супруге моей на роду начертано быть хранителем веры и защитником духовности. Но это не означает, что нет у нее собственного мнения.

Кимико взглянула на него. Перевела непроницаемо-черные глаза на почтительно выпрямившегося Норддала.

— Я, — легкий поворот головы, черная прядь у виска, — предпочитаю разделять веру и историю. И не путать построенный Кикути Нори мир огненных небес с легендарной Страной восходящего солнца.

— Но сегодняшняя Акана является наследием древней Японии.

— Вы так считаете?

— Признаться, да. — Варвар белозубо улыбнулся. — Это, если можно так выразиться, официальная культурная позиция планеты. И вы не можете отрицать, что при желании здесь можно найти определенное сходство.

— Внешнее сходство. Но полностью разная суть.

Господин атташе весь будто подобрался. Поведение его почти выходило за рамки светской беседы. Почти.

— Мм, — решил вмешаться Тимур. — Как-то мы обсуждаем все беспредметно. Пример?

Кимико, идеально послушная супруга, тут же повернулась к нему:

— На Акане официальной письменностью считается латиница.

— Иероглифы мы тоже используем. Официально. Еще пример?

— Вопрос во многом сводится к навешиванию ярлыков. — Высокородная госпожа смотрела прямо, безмятежно, вновь напомнив ему самое безупречное оружие. — В метрополии вы называете нас империей. И сами себя запутываете. Владыка Нори никогда не пытался утверждать, что является потомком японского императорского дома. Роль, которую Кикути играли в жизни Аканы, беспрецедентна. Это что-то уникальное, наше собственное, и проведение поспешных аналогий еще дальше уводит от понимания. Так — во всем. Возьмите любой аспект жизни. Если присмотреться более внимательно, первое пришедшее в голову сравнение оказывается чуть ли не обратным действительности.

Тимур припомнил, как совсем недавно читал об Императорском Тайном Совете эпохи Мэйдзи, что рекомендовал владыке Хризантемового Трона те или иные решения. Император почти всегда их подписывал.

Сравните это с тайным советом, членом которого являлся он сам. Коалиционное правительство официально не признавало власти Нобору. Но по сути занималось исполнением переданных владыкой Кикути через кого-то (Асано, Ари, самого Тимура) приказов.

Да. Аналогия получалась… Действительно неполная.

— Над этим стоит подумать. Я благодарю вас за разговор, госпожа. Он был мне нужен. — Землянин сложил ладони перед грудью, глубоко поклонился. — Молю вас простить варварскую настойчивость.

Тимур нахмурился, следя, как господин атташе исчезает в толпе. Прямая, очень ровная спина, широкие плечи. Канеко сообразил наконец, почему осанка дипломата казалась ему странной. Она напоминала военную выправку, причем заложенную на очень глубоком физическом уровне. Не через программные приложения. На Акане такая моторика говорила бы о закрытой военной школе. Из тех, куда допускаются лишь дети боевого самурайского сословия.

Что-то в коротком обмене репликами заставило интуицию Неко неуютно царапаться. Профессиональный глянец дипломата был на месте. Но вот построение беседы соответствовало скорее жестким, агрессивным гильдейским переговорам. Канеко сделал себе заметку: проверить, что нового случилось за последние дни в неассимилированных анклавах. И держите меня ками, если советник Джеффер вновь не начал на пустом месте мутить воду.

Тимур поднял руку супруги к губам в немом извинении. Шагнул, увлекая ее за собой на танцевальную площадку. Движениями его все плотнее завладевала подпрограмма аватары. Незаметно исчезло с пояса оружие, чуть изменилась форма каблуков. Поклон. Реверанс. Опустившаяся на плечо легкая ладонь. Медленная, пока что почти невесомая музыка начала сплетать первый круг.

Спросил, все еще прокручивая в голове запись недавнего разговора:

— Значит, не империя?

— Нет, — решительно и легко завершила пируэт Кимико. — Даже при владыке Садао власть на Акане не была настолько централизована. А уж тем более нельзя называть Кикути воплощением всей планеты.

Нет. Нельзя.

Тимур отстранился от жены, она повернулась под его рукой в такт нарастающему темпу музыки, вновь шагнула в объятия.

— Хорошо бы кто-нибудь донес сию простую мысль до советника Сакураги. А то наш Янтарный дайме, похоже, уже готов сменить титул князя на «Тенно».

Кимико подняла серьезные, полные непроизнесенных вопросов глаза:

— Вы бы этого не хотели, советник?

— Само по себе оно, может, и неплохо. — Тимур кружил ее под все убыстряющиеся струнные гармонии. — По крайней мере, владыка Вишневого клана знает, что с властью делать.

В отличие от многих себе подобных.

— Одна беда — князю ведь подавай не только монархические полномочия. Он хочет еще и Протоколы Кикути, и доступ к изначальным программам, и богиню Аматэрасу в предки. Как-то слишком много получается для одного творца.

Пауза. Они все быстрее и быстрее скользили в вихре танцующих пар, позволяя аватарам управлять своими движениями. Черная прядь выбилась из прически и парила вокруг обращенного к нему спокойного лица.

Тимур счел, что все необходимое он до чужих ушей донес, и активировал подпрограмму, которая должна была защитить их от подслушивания.

— Не хочу лезть не в свое дело, особенно когда почти ничего в нем не понимаю. Но, госпожа моя, не слишком ли много вложили вы сегодня в свой образ?

Их лица оказались столь близко, что невозможно было не заметить, как расширились черные на темном фоне зрачки. И почти сразу же партнерша изящно отстранилась. Обернулась под его рукой, как того требовал играющий на нервных струнах танец. Лишь вернув непроницаемость, вновь позволила себя обнять.

— Много? — Мягкий голос. Мягкий вопрос. — Мне казалось, облик мой скромен и прост. Особенно рядом с иными.

Если б не безжалостно погашенный в глазах страх, Тимур бы решил, что ему припоминают излишнее внимание к декольте Ханы.