Вся жизнь – в искусстве - А. Н. Донин

Их дом стал для нас родным, и мы очень любили там бывать.

О Марке Марковиче можно говорить без конца, но прежде всего мне хочется сказать о том, с какой щедростью он делился со всеми своими поистине энциклопедическими знаниями в музыке, живописи, архитектуре, литературе и т.д.

Каждый раз, побывав в этом гостеприимном доме, мы уносили с собой частичку его знаний о прекрасном мире искусства

и восхищение оттого, с каким тактом, вниманием и добротой Марк Маркович умел очень ненавязчиво сеять разумное, доброе, вечное.

Каждая встреча с многочисленной семьей Валентиновых была для нас праздником.

Пригласит он, бывало, нас в гости, а на столе лежат открытки с репродукциями. Возьмешь их в руки, станешь рассматривать, Марк Маркович тут же подойдет: «Ну, как, Женечка, нравится Вам Шагал?». И разговор пойдет о художнике, его картинах, его времени, и окажется, что Марк Маркович «случайно» купил два набора таких открыток и хочет подарить один набор нам. И уходим мы с ворохом впечатлений, открытками и желанием прочесть еще чтото новое…

Позже, когда я работала в институте, я часто обращалась к Марку Марковичу с просьбой прийти, если можно, с беседами для студентов об архитектуре, музыке, литературе, и Марк Маркович никогда не отказывался.

Какие широкие аудитории собирали эти лекции Марка Марковича, как восторженно принимали его студенты, как внимательно его слушали!

А позже, вместе со студентами и знакомыми мы ходили на концерты в филармонию, где перед исполнением каждого музыкального произведения Марк Маркович рассказывал аудитории о композиторе, его эпохе, о том, что он хотел выразить в этом произведении.

Позже он стал выступать с такими беседами и на телевидении.

Дома Марк Маркович был, как он сам говорил, «под каблуком у жены» в делах хозяйственных, но его юмор, такт, умение ладить с людьми, не поддаваться унынию делали его душой дома, вокруг которого часто собирались друзья и единомышленники.

Ксана сядет за пианино, ктото из друзей принесет скрипку, гитару и… А как Марк Маркович пел!

Очень любил Марк Маркович делать подарки: то подарит редкую книгу из своей богатейшей библиотеки, то набор открыток, то оригинальную точилочку для карандашей, то журнал…

У меня до сих пор сохранилась куча таких подарков: книги, овощерезка оригинальной конструкции, кастрюляскороварка, венчик для сбивания яиц, оригинальная открывалка для консервов…

Но главное, конечно, память об этом удивительном человеке, который щедро делился со всеми своими знаниями, добротой, вниманием…

Мой учитель и наставник

Л.Л. Бородина (Борисевич)

Кем был для меня Марк Маркович? Трудно сказать одним словом, но тот факт, что мы дома постоянно вспоминаем его, говорит о том, что он «сделал свое дело» – жил так, что навсегда останется в нашей памяти…

Девчонкой я страстно любила бывать в их старом доме на улице Ошарской, на повороте 18го трамвая. И сейчас, проезжая мимо страшного бетонного монстра, построенного на этом месте, я ищу глазами тенистый сад с кустами сирени и лилиями перед домом и густым малинником сбоку. Кстати, именно Марк Маркович привил мне любовь к цветам: в нашем дворе на улице Сурикова до сих пор живы «внуки» той сирени и лилии, которые он разрешил мне откопать. С тех пор сирень – мои любимые цветы.

Этот старый дом был полон вещей, казавшихся мне удивительными: камин с кочергой, креслокачалка, самодельные покрывала на диване, всякие подушки и подушечки, полки, заставленные книгами и всякими забавными безделушками… Все это создавало атмосферу уюта и покоя. Но главное не в этом: в доме всегда царили радушие и доброта. Это было место, куда я всегда могла прийти, в радости или в горе, и где меня всегда понимали.

Рядом с Марком Марковичем я забывала свой возраст: он всегда разговаривал со мной так, что мне казалось, будто он – мой ровесник, понимающий мои проблемы. Именно поэтому я делилась с ним (а не с моими родителями) всеми тайнами, просила дать совет, и он никогда мне не отказывал. Только став взрослой, я стала понимать, как нелегко это – быть «наперсником» подростка со вспыльчивым характером, считающим себя самым умным и непогрешимым. Но ему удалось то, что может получиться только у настоящего педагога: он сумел умерить мой пыл, научил быть терпимой к другим, и своими 25 годами спокойной супружеской жизни я во многом обязана ему. Он был одним их первых, к кому я привела своего будущего мужа «на одобрение», и под руководством Марка Марковича стала постигать азы кулинарии, что, по его мнению, являлось одним из столпов благополучия в семье.

Марк Маркович был гурманом в полном смысле этого слова. У него была целая полка кулинарных книг на всех языках (только люди моего поколения помнят, что такое было в наше время купить КНИГУ, вернее «достать» ее, так как в то время все хорошее именно «доставали»). Главной преградой на пути моего обучения было отсутствие ингредиентов, упоминаемых в зарубежных книгах, а я твердо помнила наставления Марка Марковича – не заменять одно другим. Он говорил: «Попросил Веру Ивановну приготовить чтото по рецепту, а стал есть – такая гадость! Я сначала удивлялся, а потом понял: если заменить имбирь на ваниль, фенхель на укроп, а шафран на петрушку – добра не жди!». Ему привозили всякие травы и приправы из Москвы, и у него дома я впервые попробовала «Вегету». До сих пор в нашей семье ее не заменяют ни «Магги», ни «Кнорр» – только «приправа от Марка Марковича». Это он научил меня «экзотике» – например, есть котлеты с черносмородиновым вареньем. Это он помог мне с помощью словаря перевести с польского книгу о коктейлях. И сегодня, принимая гостей, я не ударяю в грязь лицом, ибо знаю, в каких бокалах подают «Silver Flip», а в каких – «Manhattan Dry».

Вообще, в моей памяти Марк Маркович и книги неотделимы. Сколько всего интересного я перечитала с его помощью! И его полки не просто заменяли мне полки библиотеки: взял – прочитал – вернул. Он беседовал со мной о прочитанном, подбирал дополнительную литературу – словом, учил и здесь. И никогда ни единым словом не дал понять, что возня со мной ему в тягость, хотя он и был очень занятым человеком.

Именно Марк Маркович подтолкнул меня начать собирать собственную библиотеку. Благодаря его обширным связям в книжных кругах, он всегда знал, когда и где будет проходить подписка на собрания сочинений различных писателей. И