Сочинения - Леопольд Захер-Мазох

— Постараюсь исполнить в точности все твои предписания, апостол, и надеюсь, что ты будешь мною доволен.

— Знай, что ты не слепое орудие в наших руках. Господь одарил тебя необыкновенными способностями. Если в Киеве тебе представится возможность действовать и в каком-либо другом направлении, не стесняйся ничем, исполняй твое призвание, не отступай от заповедей Божьих и нашего святого учения и ты не ошибешься.

Тебе предстоит совершенно новый образ жизни. Ты будешь принята во всех аристократических салонах и сможешь накинуть сеть на все городское общество. Посещай театры, концерты, балы, гулянья, окружи себя поклонниками. Я возлагаю на тебя огромные надежды. Нет ли у тебя там других знакомых, кроме Ядевского?

— Там живет приятель моего покойного отца, участковый пристав Бедросов.

— Отлично! Этот человек будет нам очень полезен! — апостол задумался.

— Не будет ли еще каких-нибудь приказаний? — спросила Эмма после минутного молчания.

— Нет, я передал тебе все, что было нужно. Ступай с Богом!

— Разве ты не наложишь на меня епитимии? Я желала бы очистить мою совесть до отъезда в Киев.

— Хорошо. Следуй за мной.

И он повел ее через двор в небольшую капеллу, где царил таинственный полумрак. Над алтарем перед распятием теплилась лампада, озаряя слабым светом только лик Божественного страдальца.

— Подожди меня здесь, — сказал апостол. — Покайся в грехе, смирись перед Господом и твоим милосердным судиею!

Эмма крестообразно распростерлась на полу перед алтарем и начала усердно молиться, обливаясь горькими слезами. Изредка в ночной тишине раздавались глухие стоны и тихое пение псалмов; из леса доносился крик совы.

Шорох приближающихся шагов заставил кающуюся грешницу подняться на ноги.

Перед нею стоял апостол с плетью в руке… Эмма упала на колени и склонила голову, ожидая заслуженной кары…

Кроткими очами и с грустной улыбкою на устах взирал на это истязание увенчанный терновым венцом Спаситель.

V. Блуждающий огонек

На следующий день после обеда Эмма приехала со своей матерью в село Конятино.

«Это что-нибудь да значит», — подумала Ядевская, поспешно накидывая на плечи турецкую шаль, и быстрыми шагами пошла навстречу нежданным гостям.

Казимир был уже в гостиной и очень удивился, когда Эмма с приветливой улыбкой подала ему руку. Будто она переродилась или как змея переменила кожу. Скромный полумонашеский наряд ее исчез бесследно. На ней было красивое белое платье с голубыми бантами, волосы были заплетены в две роскошные косы, глаза блестели, на губах играла радостная улыбка.

— Прикажите распрячь ваших лошадей, дорогая соседка, — упрашивала Ядевская. — Я не отпущу вас без ужина, вы у меня такая редкая гостья!

Малютина взглянула на свою дочь, та едва заметно кивнула, и радушное приглашение было принято.

Выпив чашку кофе, Эмма предложила Казимиру погулять с ней в саду.

— Что с тобою? — воскликнул он, сходя по ступенькам террасы. — Ты сегодня так мила, что я тебя просто не узнаю!

— Заметь, друг мой, — ответила Эмма, — что женщины становятся необыкновенно любезны, когда намерены обратиться к кому-нибудь с просьбой.

— Чего же ты от меня хочешь?

— Об этом после.

На клумбах еще осталось несколько запоздалых астр и георгинов. Эмма нарвала цветов, села на скамейку у бассейна, сплела венок и надела его себе на голову. Казимир молчал, не сводя с нее глаз.

— Ты мне очень нравишься, когда сидишь так смирно, — сказала она, протягивая ему обе руки, — будь всегда таким же умницей.

— Почему же ты запрещаешь мне любить тебя?

— Я желаю, чтобы ты был моим другом, но боюсь довериться тебе — меня пугают твои страстные порывы.

— Признайся, что ты любишь другого, и я перестану жаловаться на судьбу.

— Не могу же я признаваться в том, чего нет! Поверь, если бы мне вздумалось полюбить мужчину, то я избрала бы тебя.

— Золотые пилюли!

— Клянусь, что никто, кроме тебя, не будет моим мужем! Доволен ли ты этим? Но к этому я прибавлю, что не намерена выходить замуж.

— Девические фантазии!

— Попробуй уговорить меня, и ты убедишься, что я мраморная статуя, не хуже вот этой царицы амазонок, которая прячется там, в густой зелени.

— Чем же я могу быть тебе полезен? — спросил Казимир после непродолжительной паузы.

— Я хочу попросить тебя…

— Почему же не приказать?

— Потому что ты мой друг, а не раб.

— Говори же, в чем дело?

— Дня через два я еду в Киев, не проводишь ли ты меня?

— С величайшим удовольствием!

— Итак, решено — мы поедем вместе.

— Долго ли ты там пробудешь?

— Быть может, до весны.

— Отлично!

— У меня есть дела, которые задержат меня в Киеве на несколько месяцев.

— Тебе есть, где остановиться?

— Я буду жить у своей старой тетушки. У нее собственный дом на Подоле, но мне нужен мужчина в качестве защитника. Не хочешь ли ты быть моим рыцарем?

— И ты еще спрашиваешь? — вскричал юноша. — Боже, какое счастье сулит мне грядущая зима! Сколько приятных вечеров проведу я с тобой, сидя у камина!

— Дай мне слово, что ты не нарушишь моего душевного спокойствия.

— Постараюсь быть таким же хладнокровным, как ты.

— Я вовсе не хладнокровна. Просто во мне нет страстных порывов, и тебе советую их сдерживать.

За ужином Эмма подняла свой бокал, чокнулась с Казимиром и шепнула ему:

— За счастливое будущее!

На прощание, садясь в коляску рядом с матерью, она протянула ему руку и прибавила:

— Можешь поцеловать ее, я тебе не запрещаю.

Юноша впился губами в изящную маленькую ручку, которую у него быстро отняли.

— До свидания! — раздалось в ночной тишине, и сытые вороные лошади помчались по дороге, поднимая целое облако пыли.

Весь следующий день Казимир провел со своей матерью, а вечером принялся укладывать чемодан. На этот раз расставание было для него не так тягостно, как прежде — его манил за собою чудный призрак.

Рано утром он был уже на ногах и вышел в сад, где вскоре столкнулся со своей матерью. Глаза старушки были заплаканы. Она села рядом с сыном на скамейку и молча пожала ему руку.

— Обещай мне, — начала она, с трудом сдерживая душившие ее рыдания.

— Что такое, милая мама? — спросил молодой человек, горячо целуя ее руки.

— Будь осторожен… Эмма…

— Да она и слышать не хочет о моей любви!

— Она так говорит, но я этому не верю… Предчувствие редко обманывало меня… она теперь не случайно тебя преследует… тебе грозит опасность.