Повелитель драконов - Корнелия Функе

Мальчик тревожно озирался.

— Вот еще! — Серношерстка насмешливо хохотнула. — Мы нашли его среди ящиков. Среди ящиков и картонных коробок на другой стороне земли, и он никогда и слыхом не слыхал о драконах и кобольдах.

— Это правда, — сказал Лунг, вытягивая шею через плечо Бена. — Но он стал, Серношерстка, настоящим Повелителем драконов. А их на свете немного. Их было немного даже в те времена, когда драконы еще свободно ходили по земле, ни от кого не скрываясь. По-моему, — он поднял голову и обвел глазами присутствующих, — совершенно неважно, есть ли в нем что-то от древнего Повелителя драконов; главное, что он здесь и, может быть, и вправду поможет нам победить Крапивника. В одном не приходится сомневаться, — Лунг легонько ткнул Бена мордой и сдул ему волосы со лба, — кожей он бледен, как луна. А сейчас, по-моему, даже немного бледнее.

Бен смущенно посмотрел на дракона.

— Пф-ф, — Серношерстка подняла пахучий листок и поднесла к носу. — Я тоже повелитель драконов. Сколько себя помню. Но об этом никто и не вспоминает.

— Но ты уж точно не бледная, как луна, — заметил Мухоножка, смерив взглядом ее мохнатую мордочку. — Цветом ты больше похожа на грозовые тучи, если хочешь знать мое мнение.

Серношерстка показала ему язык.

— Твоего мнения никто не спрашивал! — фыркнула она. Барнабас Визенгрунд откашлялся. Он стоял, задумчиво опираясь на древний саркофаг.

— Дорогая Зибеида, — сказал он. — Как я понимаю, ты показала нам эту древнюю надпись, потому что считаешь, что Лунгу не стоит сворачивать с пути. Несмотря на ужасного преследователя. Верно?

Специалистка по драконам кивнула:

— Да. Лунг уже добрался так далеко, и в пути у него нашлось столько помощников. Я просто не могу поверить, что все было напрасно. Мне кажется, пора драконам раз и навсегда избавиться от Крапивника, а не прятаться от него. Разве представлялся когда-нибудь более удобный случай? — она переводила глаза с одного на другого. — Вот перед нами дракон, которому уже нечего терять, маленькая кобольдиха, способная прогнать заколдованных воронов, мальчик — настоящий Повелитель драконов, о котором, к тому же, говорится в древнем пророчестве, и гомункулус, который знает почти все тайны своего хозяина, — она всплеснула руками, и браслеты ее зазвенели. — А также люди, мечтающие о том, чтобы драконы снова свободно летали по небу. Да, по-моему, Лунг должен продолжать путь. А я расскажу ему, как перехитрить луну.

В гробнице стало тихо-тихо. Все напряженно ждали, что скажет дракон. Лунг уставился в землю, размышляя. Наконец он поднял голову, обвел всех глазами — и кивнул.

— Я полечу дальше, — сказал он. — Может быть, то, что написано на этом камне, — правда. Может быть, надпись действительно говорит о нас. Но прежде чем мы полетим дальше, пусть Мухоножка попытается выяснить, где сейчас его хозяин, — он вопросительно посмотрел на гомункулуса. У Мухоножки задрожали колени, но он кивнул.

— Попробую, — прошептал он. — Не будь я Мухоножка, вылупившийся из колбы.

Когда все вернулись в деревню, она словно вымерла. Полуденная жара сморила и людей и животных. Воздух был, казалось, слишком густым для дыхания. Даже детей было не видно. Но в хижинах пекли и варили, и повсюду за пестрыми занавесками слышались возбужденные голоса.

— Вся деревня надеется, что ты принесешь им счастье, — сказала Зибеида Халиб Лунгу, когда они шли к ее хижине. — Они верят, что счастье сыплется с чешуи дракона, как золотая пыльца, и оседает на крышах наших хижин и на рыбачьих сетях и что оно останется там и тогда, когда ты со своими друзьями будешь уже далеко.

— Нам нужно лететь сегодня же ночью, — сказал Лунг. — Чем раньше мы вылетим, тем труднее будет Крапивнику нас догнать.

Зибеида Халиб кивнула:

— Да, это правда. Но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе перехитрить луну, тебе придется сегодня ночью дождаться, пока она не поднимется совсем высоко. Иди сюда, — она повела Лунга и остальных на задворки своей хижины, где был отгорожен участок сухой земли. Там росли цветы с колючими листьями. Бутоны их были крепко сжаты.

— Большинство растений, — пояснила Зибеида Халиб, прислоняясь к изгороди, — получают, как вы знаете, питание от солнца. Но с этим цветком дело обстоит иначе. Он питается лунным светом.

— Поразительно, — тихо сказал Барнабас Визенгрунд. Вита перегнулась через изгородь, чтобы получше рассмотреть странные растения.

— Я никогда и не слыхала о таком цветке, Зибеида, — сказала она. — Где ты его нашла?

Специалистка по драконам улыбнулась:

— Я нашла семена на холме, у гробницы Повелителя драконов. Цветы, которые там, видимо, когда-то лежали, давно рассыпались в прах, но семена все еще валялись вокруг саркофага. Я собрала их, положила на несколько дней в воду, а потом посадила. Результат вы видите. Листья, по которым вы ступали в гробнице — остатки моего последнего урожая. Я всегда сушу там эти цветы, чтобы получить новые семена. Назвала я их, конечно, «драконьи цветы» — а как же еще? — Зибеида Халиб улыбнулась и провела рукой по плотно сомкнутому бутону. — Они раскрываются только при лунном свете, и тогда их голубые лепестки благоухают так сильно, что ночные бабочки кружатся вокруг них, как вокруг лампочек. Но самое удивительное вот что: чем дольше светит на них лунный свет, тем сильнее делается их собственное свечение, пока наконец лунный свет не собирается на листьях, словно капельки росы.

— Невероятно! — Барнабас Визенгрунд смотрел на драконьи цветы как зачарованный. — Ты нашла их случайно или тебе кто-то рассказал об этом растении?

— Что такое случайность, Барнабас? — ответила Зибеида Халиб. — Я помнила о древних легендах, где драконы летают по небу средь бела дня. Но это встречается лишь в самых-самых древних историях. И я спросила себя: почему? Почему с какого-то времени драконы стали летать лишь при лунном свете? Я искала ответ в надписях на гробнице, а нашла семена — если хочешь, случайно. Я думаю, что Повелитель драконов напал на след этой тайны. Ведь дракон, вылечивший его своим пламенем, прилетел, как рассказывают, в безлунную ночь, — она взглянула в золотые глаза Лунга. — Я думаю, силу он получил от этих цветов. Я думаю, что роса, собирающаяся на их листьях, напоена силой луны.

— Ты так думаешь? — Серношерстка пролезла под изгородью и понюхала колючие листья. — Но проверять ты не проверяла, правда?

Специалистка по драконам покачала головой:

— Как я могла проверить? До Лунга я никогда не видела живого дракона. А больше ни одно живое существо не может подыматься в воздух с помощью одной лишь луны.

— Слыхал? — Серношерстка повернулась к Лунгу. — Может случиться, что ты камнем упадешь с неба, если положишься на эти колючки.

Лунг тряхнул крыльями:

— Может быть, мы обойдемся и без них, Серношерстка. Может быть, мы успеем добраться до Подола неба задолго до черной луны. Но что, если снова случится так, как тогда над морем? Что мы будем делать, если луна покинет нас над горами?

Серношерстку передернуло:

— Ладно, ладно, ты прав, — она сорвала лист с одного из цветов и осторожно откусила кончик. — Вкус недурной. Правда, больше похоже на мяту, чем на лунный свет, если хотите знать мое мнение.

— Их нужно съесть? — спросил Лунг специалистку по драконам. Зибеида Халиб отрицательно покачала головой:

— Нет. Достаточно слизнуть росу с листьев. Но, поскольку цветы ты не можешь с собой увезти, я стала, с тех пор как Барнабас рассказал мне о тебе, собирать лунную росу. Сегодня ночью я это тоже сделаю и тогда смогу дать тебе в дорогу полный флакон. Если луна тебя покинет, пусть кто-нибудь из твоих друзей капнет несколько капель тебе на язык. Ты сам почувствуешь, сколько тебе нужно. До следующего полнолуния роса останется прозрачной, как вода, но потом помутнеет. Так что если тебе понадобится еще на обратную дорогу, придется тебе снова заглянуть ко мне.

Лунг кивнул и задумчиво посмотрел вдаль.

— Я сгораю от нетерпения, — тихо сказал он. — Мне так хочется наконец увидеть Подол неба.

СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ

Мухоножке очень понравился устроенный людьми праздник — пение, смех и танцы, дети, гоняющиеся друг за другом по песку в полосе лунного света, светлой дорожкой отражающегося в морских волнах.

Гомункулус сидел с Беном, Серношерсткой и Визенгрундами перед хижиной Зибеиды Халиб. Лунг прилег на берегу, и видна была только его голова — так плотно обступили его местные жители. Каждому хотелось погладить чешую дракона, взобраться на украшенную зубчатым гребнем спину или присесть между лап. Дракон сносил все это с самым приветливым видом, но Серношерстка знала его достаточно хорошо, чтобы заметить его нетерпение.

— Видите, как у него уши подрагивают? — сказала она, отправляя в рот пригоршню риса. Рис был с изюмом, сладким миндалем и пряностями — это было так вкусно, что Серношерстка впервые за свою долгую жизнь не могла оторваться от человеческой еды.