Повелитель драконов - Корнелия Функе

— Да, Гималаи, где, как говорят, находится это таинственное место, и в самом деле не принадлежат людям. Может быть, поэтому мне и не удалось найти Подол неба. Потому что я человек. Я думаю, тебе бы это удалось. Но как сделать, чтобы Крапивник не пришел туда вслед за тобой?

Барнабас Визенгрунд растерянно покачал головой.

— Назад Лунг тоже вернуться не может, — пробормотал он. — Не то он приведет Крапивника к драконам севера. В самом деле нелегкая ситуация, друг мой!

— Да уж! — вздохнула Зибеида Халиб. — Но я думаю, так должно было случиться. Вы не дослушали до конца старую легенду о драконах. Пойдемте, я покажу вам кое-что, прежде всего тебе, Повелитель драконов, — она взяла Бена за руку и повлекла за собой в полуразвалившуюся гробницу.

КРАПИВНИК УЗНАЕТ ОБО ВСЕМ

— Плюй! — рявкал Крапивник. — Да плюй же, никчемный карлик!

Он сидел среди дюн с дергающимся от ярости хвостом, а вокруг громоздились горы песка, которые разметал Галькобород, чтобы его освободить. На счастье Крапивника, горные гномы мастера копать.

Галькобород с трудом набирал пересохшим ртом каплю слюны, и сплевывал ее в миску, которую соорудил из раскушенного кактуса.

— Ничего не выйдет, ваше золотое сиятельство! — ворчал он. — Посмотрите сами! Мы заживо изжаримся на солнце, прежде чем наберется достаточное количество жидкости.

— Плюй! — прорычал Крапивник и сам добавил лужицу собственной ядовито-зеленой слюны.

— Ух ты! — Галькобород с таким восторгом нагнулся над миской, что его шляпа чуть туда не слетела. — Ваше золотое сиятельство, это было потрясающе! Целый пруд, нет, целое озеро слюны! Ура, получается! Невероятно! Вот, в ней отражается солнце. Будем надеяться, что все не испарится сразу.

— Встань так, чтобы твоя тень падала на миску, дурак! — прорычал Крапивник и плюнул еще раз.

Плюх! По кактусовой миске поплыла зеленая лужица. Плюх! Галькобород внес свою лепту. Они плевали наперегонки, пока даже у Крапивника не пересохло в глотке.

— Отойди! — рявкнул он, оттолкнул гнома в горячий песок и уставился красным глазом в лужицу, которую они вместе наплевали.

Мгновение зеленая жижа оставалась мутной, но вдруг она заблестела, как зеркало, и в миске из кактуса возникла темная фигура ворона.

— Наконец-то, — прокаркал ворон, роняя камень, который он держал в клюве. — Где вы были все это время, хозяин? Я бросил больше камней в это море, чем бывает звезд на небе. Сожрите этого кобольда! Немедленно! Вы только посмотрите!

Он возмущенно поднял левое крыло, на котором все еще висел камушек, брошенный Серношерсткой. Слюна кобольда — вещь прочная.

— Перестань верещать! — зарычал Крапивник. — И забудь про кобольда. Где Мухоножка? Что он делал, когда подслушивал ответ джинна? Напихал себе изюму в уши? В этой чертовой пустыне, куда он меня послал, нет даже кончика драконьего хвоста!

Ворон открыл клюв, снова закрыл его и опять открыл.

— Пустыня? Какая пустыня? — изумленно прокаркал он. — О чем вы говорите, хозяин? Серебряный дракон давно улетел за море, и Мухоножка с ним вместе. Последний раз я видел его на спине морского змея. Разве он вам не докладывал? — ворон снова обвиняюще поднял крыло:

— Это колдовские штучки кобольда. Поэтому я вас и звал. А Мухоножка и пальцем не шевельнул, чтобы помешать этой мохнатой морде.

Крапивник нахмурился.

— Над морем? — прорычал он. Ворон немного наклонился вперед.

— Хозяин! — позвал он. — Я вас очень плохо вижу, хозяин.

Крапивник с раздражением еще раз плюнул в миску.

— Да! — откликнулся ворон. — Да, теперь я вижу вас лучше.

— Над каким морем? — закричал на него Крапивник.

— Вы его знаете, хозяин! — ответил ворон. — Вы и этого змея знаете. Помните ту ночь, когда вы вышли на охоту за купающимися драконами? Я уверен, что это тот самый змей, что помешал вам тогда.

— Замолчи! — рявкнул Крапивник. От ярости он чуть не разбил лапой кактусовую миску и, пыхтя, погрузил когти в песок. — Ничего я не помню! И тебе советую забыть. А теперь сгинь, мне нужно подумать.

Ворон испуганно отпрянул.

— А кобольд? — робко прокаркал он. — Как же быть с кобольдом?

— Сги-и-инь! — завопил Крапивник. Отражение ворона расплылось и исчезло, и в зеленой лужице снова отражалось лишь солнце пустыни.

— Мухоножка! — зарычал Крапивник. Он вскочил и с пыхтением заколотил хвостом по песку. — Эта-а-а воню-у-у-учая тварь! Ублюдок тонконогий! Остроносый кретин! Он и вправду осмелился солгать мне-е-е! — глаза Крапивника полыхали огнем. — Я его растопчу! — вопил он на всю пустыню. — Раздавлю, как орех, проглочу, как его братцев! Р-р-р-р! — он разинул пасть и так громко зарычал, что Галькобород задрожал, бросился на песок и натянул шляпу на уши.

— Марш ко мне на спину, чистильщик панциря! — рявкнул на него Крапивник.

— Сей момент, ваше золотое сиятельство! — пролепетал гном. Ноги у него подгибались, когда он бежал к хвосту своего хозяина, однако наверх он взобрался так быстро, что шляпа чуть не слетела у него с головы.

— Теперь наконец домой, ваше золотое сиятельство? — спросил он.

— Домой? — Крапивник хрипло засмеялся. — Мы сейчас отправляемся на охоту. Но прежде ты расскажешь предателю Мухоножке о моей ужасной гибели в пустыне.

— О вашей…

— Я испекся, болван! — рявкнул на него Крапивник. — Испекся в горячем песке, занесен огромным барханом, изжарился и высох — выдумай, что хочешь. Но звучать должно правдоподобно, так правдоподобно, чтобы предатель запрыгал от радости и, ничего не подозревая, вывел нас на добычу!

— Но, — Галькобород, отдуваясь, взобрался на огромную голову хозяина, — где же вы теперь найдете Мухоножку?

— Не волнуйся, найду, — ответил Крапивник. — Я примерно себе представляю, куда отправился серебряный дракон. Но нам нужен для твоего представления хороший большой водоем. А если тебе не удастся разыграть свою роль так, чтобы он поверил каждому слову, — Крапивник скривил пасть в отвратительной усмешке, — я сожру тебя, гном!

Галькобород содрогнулся. Крапивник обмакнул черный коготь в лужицу слюны — и исчез, словно призрак, из Великой пустыни. Лишь следы его огромных лап остались на песке да опахало Галькоборода. Но ветер пустыни вскоре навеки замел и то и другое.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОВЕЛИТЕЛЯ ДРАКОНОВ

В гробнице Повелителя драконов было темно, хотя снаружи нещадно палило полуденное солнце. Лишь несколько пыльных лучей проникало туда сквозь трещины в стене и падало на странный орнамент, украшавший стены гробницы. Под каменным куполом было так много места, что даже Лунг мог там повернуться. От пожухших листьев, покрывавших землю вокруг каменного саркофага, поднимался острый незнакомый запах.

— Смотри, — сказала Зибеида Халиб, подводя Бена к саркофагу. Сухие листья шуршали у нее под ногами. — Видишь эти буквы? — специалистка по драконам провела рукой по каменной плите, покрывавшей саркофаг. Бен кивнул.

— Мне потребовалось много времени, чтобы разобрать эту надпись, — продолжала Зибеида. — Многие буквы разъел соленый морской ветер. Из местных жителей никто не знал, что было написано на гробнице. Никто не помнил древних легенд. Но с помощью двух дряхлых старух, которым бабушки когда-то рассказывали о Повелителе драконов, мне удалось воскресить забытые слова, и в тот момент, когда я увидела, как Лунг везет вас с Серношерсткой по деревне, они на мгновение стали реальностью.

— И что же здесь написано? — спросил Бен. Сердце сильно забилось у него в груди, когда госпожа Халиб повела его за собой в склеп. Он не любил кладбищ, боялся их — а тут ему пришлось стоять, можно сказать, прямо в могиле. Но запах, исходивший от листьев, успокаивал его нервы.

— Здесь написано, — ответила Зибеида Халиб, проводя рукой в кольцах по полустершимся буквам, — что Повелитель драконов вернется в обличье юноши, чья кожа бледна, как свет полной луны, чтобы спасти драконов от их величайшего врага.

Бен недоверчиво посмотрел на саркофаг:

— Тут так написано? Но… — он растерянно обернулся к профессору.

— Это сказала пророчица? — спросил Барнабас Визенгрунд. Зибеида Халиб кивнула:

— Да. Она присутствовала при кончине Повелителя драконов. А некоторые говорят даже, что это были его собственные слова.

— Вернется? Но он ведь был человек? — спросила Серношерстка, хихикнув. — Вы, люди, не возвращаетесь из загробного царства. Вы там теряетесь или забываете мир, из которого пришли.

— Откуда ты знаешь, что это верно для всех людей? — спросила Зибеида Халиб. — Я знаю, ты можешь навещать загробное царство, когда пожелаешь. Все сказочные существа это могут. Кроме тех, что погибли насильственной смертью. Но есть люди, которые считают, что и нам нужно только получше познакомиться со смертью, чтобы возвращаться, когда захотим. Так что, может быть, в Бене и вправду есть что-то от древнего Повелителя драконов.