Практическое руководство по злу - overslept
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У нас есть долг, дядя, — сказала Корделия.
— К гребаному Дагоберту из Ланге? — Клаус рассмеялся. — Я бы не бросил этому ублюдку медяк, если бы он просил милостыню на улице. Мы ничего не должны этому человеку.
— Думайте за пределами наших границ, — сказала блондинка. — Подумайте, что будет, если Принципат расколется.
— Это значит, что мы больше никогда не отправим монеты на юг людям, которые никогда не видели Могилы, — холодно сказал принц Ганновена. — Это значит, что зеленые мальчики, которые никогда не сражались с крысиными, не смогут наслаждаться весной, пока мои люди умирают ради них.
— Левант сожрет, по крайней мере, Орсе, — беспристрастно оценила Корделия. — Скорее всего, и Сеговию. Тенерифе станет либо одним из Свободных городов, либо зависимым от Гелике. Империя Ужаса захватит Байе и Орн раньше, чем пройдет десять лет.
— И почему это наше дело? — Хмыкнул Клаус.
— Когда Мёртвый Король поднимет свои армии и пересечет озера, — тихо сказала Корделия, — кто будет с нами?
Она встретилась взглядом с дядей.
— Когда Цепь Голода собирает мощь для вторжения, кто укрепляет нашу силу? — сказала она.
— Мы сдерживали их еще до того, как появился принципат, — ответил ее дядя.
— Мы превратили их в нацию, которая распространяется отсюда до Валенсиса, — сказала Корделия. — Вот почему Принципат существует, дядя. Из-за того, что Триумфальная убила стольких из нас, нам пришлось объединиться как нации, иначе нас сожрут наши соседи.
— Значит, теперь ты хочешь, чтобы мы истекали кровью из-за какого-то принца в шелках, — с горечью сказал Клаус. — Так всегда бывает, не так ли? Юг устраивает беспорядок, а мы платим по счетам.
В этом была доля правды, и, несмотря на то, что Корделия избегала многих обычаев своего народа, она сама не переставала испытывать эту горечь. Неужели она должна была доверить судьбу своего народа такому жадному идиоту, как принц Ланге? Принцессе Эквитанской, которая скорее возьмет золото Праэс, чем склонит голову ради Принципата?
— Нет, — сказала она. — Не в этот раз.
— Корделия? — воззрился на нее Клаус.
Корделия впервые за много лет почувствовала, как ею овладевает безмятежность. Наконец-то ее путь был свободен. Если никто другой, то я.
— Пошлите гонцов, — приказала она. — В каждую башню, в каждый холд, в каждую крепость. Мы собираемся на войну. Все, кого мы можем позволить себе забрать из обороны, идут с нами.
Седеющий мужчина нахмурился.
— И за кого мы сражаемся?
— За Первого Принца Принципата, — сказала она. — Корделию Хасенбах, первую ее имени.
Боги спасите нас всех, но она вытащит нацию от этого безумия. Чего бы это ни стоило.
Том III / Героическая интерлюдия : Предъявление обвинения
— Шестьдесят седьмая: всадить стрелу в злодея во время его монолога — вполне приемлемый метод победы. Герои, верящие в обратное, не выходят на пенсию. — Двести героических аксиом, неизвестный автор
Делос был организован в несколько ярусов. Это напомнило Ханно город, в котором он родился — Арвад. Будучи меньше, чем Смирна, столица Талассократии, он имел порядки строже, чем более крупный город. Однако были и различия, всё более очевидные по мере того, как он проводил здесь больше времени. В Арваде люди жили и умирали на том социальном уровне, на котором родились, в то время как на Делосе должности в Секретариате и сопутствующие привилегии были… переменчивы.
Архитектура города полностью отражала и эти внутренние порядки: за стенами районы были построены на платформах по часовой стрелке, которые поднимались по спирали всё выше и тоньше, пока не достигли Дома Чернил и Пергамента. Район, в котором проживал человек, определялся комитетами Секретариата, а договорённости подлежали ежемесячному пересмотру в соответствии с результатами работы и стажем. Неудачный отчёт мог привести к тому, что вас понизят в должности в округе, а достижение пятидесяти лет на государственной службе может принести вам особняк в тени городского центра власти.
Также, планировка города облегчала его оборону во время осады. Войска Тирана однажды прорвались через ворота и обнаружили, что нижний район превратился в смертельную ловушку: лестницы, ведущие во второй район, обрушились или были заблокированы, таким образом стены домов наверху фактически превратились в каскад внутренних стен. Геликейский безумец всё равно почти победил. В первую волну он не посылал свою профессиональную армию: только наёмники и принудительные призывники из народа Аталанте. Явное пренебрежение, с которым Тиран использовал их жизни, почти сломило оборону, пока не вмешался Ханно со своими соратниками.
Сообщение о том, что в городе есть герои, преждевременно раскрыло команду Ханно, но это было лучше, чем позволить Делосу пасть. В любом случае, его команде было необходимо пролить кровь. Сёстры никогда раньше не видели полномасштабных сражений, а Доблестная Защитница работала только в одиночку. Всё, что Бард знала и не знала, было утоплено в море плохого алкоголя, но, насколько он понимал, её Роль не предназначалась для борьбы.
Что касается его? Быть Белым Рыцарем — означало быть орудием войны в руках Небес. Годы, проведённые в Палате Заимствованных Жизней, показали ему Роль, стоящую за его Именем — по мере того, как его навыки росли, они превратили туманное понимание этого в неопровержимый факт.
Ханно был ветераном сотни сражений, каждое из которых было более отчаянным, чем предыдущее, но до этого дня он сам не проливал крови. Скорее всего не проливал. Колдовство Гигантов было за пределами понимания людей, даже тех, кого коснулись Высшие Боги. Реакция Тирана на отражение его первой атаки была… неожиданной, хотя и не совсем непредвиденной. Стены Делоса были шестидесяти футов в высоту, а толщиной почти в половину этого — самые впечатляющие навесные стены в Вольных Городах с изрядным отрывом, что делало штурм города невероятно трудным. Злодей, вместо того чтобы уморить защитников голодом в осаде, построил несколько больших каменных башен и наполнил их осадными машинами.
Секретариат скептически отнёсся к тому, что эти машины могут представлять угрозу, и
