Рождение легиона - Gedzerath

– «После озвученной альтернативы… С этим трудно не согласиться» – буркнула я, понимая, в какую ловушку я вляпалась. Но увы, принцессы были правы – нельзя было так нагло и демонстративно плевать на волю богинь – «Но я хотя бы могу надеяться на снисхождение?».

– «Ни в коем случае!» – весело громыхнула Луна, шутливо хлопая меня по крупу – «Теперь ты вся моя, и тебя не спасет даже твой муженек, поднаторевший на моей службе в мелком крючкотворстве. Отдыхай и набирайся сил, а когда достойные лекари решат, что ты не нуждаешься в их опеке, тебе вручат инструкции, которым следовать ты будешь непреложно! Понятны ли тебе мои слова?».

– «Склоняю выю пред вами, богини» – нехотя проворчала я дежурную фразу, и в самом деле, даже попытавшись изобразить куртуазный поклон, но уткнулась носом в жесткую, как губка, пористую поверхность матраца – «Все будет исполнено, Госпожа. Но…».

– «Но?» – вскинула брови Луна – «Ужель ты вновь решила оспорить двух повелительниц единое решенье?».

– «Но будет ли мне позволено получить обратно хотя бы одеяло?» – как можно жалобнее проблеяла я, под действием морозного раствора, вновь начиная коченеть, как сосулька – «Пожааааааалуйста! Пуппижалуйста! Хнык-хнык!».

– «Да, сердиться на нее и вправду очень сложно» – улыбнулась Селестия, направляясь к выходу – «Пойдем, сестра, пока эти черные глаза и дрожащая нижняя губа не смягчили нас настолько, что вместе с подушкой, мы отдали бы ей и весь Кантерлот в придачу. Поправляйся, Скраппи. Мы будем следить за тобой. И кстати – я думаю, ты захочешь это сохранить».

– «Что это?» – с недоумением спросила я, вертя в копытах маленькую записку, но принцессы уже покинули палату, оставив меня в полном недоумении. Кажется, это было приложение к чьему-то свитку – на мятой поверхности его сохранились даже следы сургуча и испачкавшейся об него веревочки.

«Здравствуйте, уважаемые Лиф и Санни Беррислоп. Эти строки пишет вам сигнифер Легиона, Черри Дроп, пока ваша дочь мучает очередной лист бумаги, старательно пытаясь написать вам письмо. Я являюсь заместителем Скраппи Раг, и я верю, что стараюсь изо всех сил быть ей хорошей подругой. Она не раз спасала меня от смерти, и хотя это может и звучать несколько пафосно, но я считаю, что обязана ей всем – жизнью и даже счастьем, надежду на которое я уже забыла.

Прошу прощения за длительное вступление, но оно было необходимо для того, чтобы вы мне поверили. И я должна признаться – все не так, как Скраппи собирается написать вам в своем письме.

Все гораздо хуже.

Я понимаю, почему меня не взяли в тот поход – в казармах должен оставаться один из офицеров, а от калеки, вроде меня, в походе были бы одни проблемы, хотя я, как хорошая подруга, должна была бы и догадаться, что она обязательно учинит что-нибудь эдакое, но чтобы такое… В общем, она вернулась, но с ней все плохо. Я не имею в виду несколько ран, по счастью, не опасных, и о которых она наверняка предпочтет никому не говорить, но думаю, что-то надломилось в ней самой, и мне кажется, вам стоит приехать, чтобы ее поддержать. Она говорит, что просто устала, но когда наши войска торжественно входили в город, она плелась сзади, а потом просто потеряла сознание, упав на какую-то лавку, где ее и нашли сослуживцы, доставившие ее почему-то именно сюда, а не в госпиталь. Прохожие утверждают, что она была пьяна, но не верьте этому, прошу – от нее не исходило ни малейшего запаха спиртного, а нашедшие ее легионеры говорят, что у нее случился приступ судорог… Но она отказалась обращаться к врачу. Опять. Говорит, что ее вновь упрячут в госпиталь, а у нее есть долг по отношению к погибшим бойцам. Конечно, мы не оставим ее, и вся эта канитель с прахом, рассылкой повесток и соболезнований не ляжет лишь на ее спину, что бы она там себе не навоображала, а поддержка родных будет очень кстати. Я уже выслала вам по почте билеты без срока погашения, поэ…

Пишу быстро, заканчивать письмо некогда. Скраппи все-таки попала в госпиталь, но принцессы ничего не говорят, и к ней не пускают. На докладе у Госпожи она просто упала и потеряла сознание, после чего больше не вставала. Теперь она бьется в судорогах буквально каждый час и уже не приходит в сознание! Госпожа испугана, но не показывает виду. Только что прилетел ее муж – меня хочет видеть принцесса. Приезжайте срочно – кажется, чтобы спасти ей жизнь, они хотят убить ее жеребенка!

Черри Дроп»

– «Да уж, поправишься тут, после такого» – проворчала я, пряча записку под матрац и бросая взгляд на заиндевелый, отвратительно полный флакон, от одного взгляда на который меня начинало колотить и без этого ощущения холода, разливающегося по моим внутренностям – «Ох… О нет, только не сейчас! Я же не готова!».

Увы, желания наши зачастую расходятся с тем, что планирует для нас судьба. Взглянув на открывшуюся дверь, я постаралась стать как можно более незаметной, и даже закопаться в пористый матрац, но увы, это было невозможно, и увидя напряженный, сердитый взгляд, которым одарила меня Кег, пристально глядящая на меня поверх голов осунувшихся, словно постаревших родителей, торопливо входящих в палату, я поняла, что все мои мучения еще только начались.

*Тум-ту-тудум-тум*

*Ту-ру-рум-тудум-тум-тум*

Нарядный оркестр, одетый в одинаковые, ярко-алые мундиры, маршировал по парку, выдувая из инструментов какой-то бравурный марш. Сияющая медь труб и белоснежное полотно огромного барабана радовали глаз отдыхающих не меньше, чем последние листья на полунагих ветвях кленов, яркие костры которых почти угасли, сменив буйство цвета на грустную, осеннюю гамму увядания, состоящую из всех оттенков коричневого. Редкие листья, сохранившие свой цвет, привлекали внимание гуляющих, и нередко, задравшие головы пони натыкались друг на друга, полностью поглощенные разглядыванием этих редких сокровищ уходящей осени. Забавно, но несмотря на весь снобизм кантерлотской публики, эти столкновения не вызывали взаимного отторжения или ссор – может, потому что наши потомки, как я привыкла называть про себя этих разноцветных лошадок, крепче стояли на четырех ногах, а может, еще по какой причине, но поохав, пони раскланивались друг с другом, и расходились прочь, бродить по влажным, усыпанным листьями аллеям. Несмотря на приближающуюся зиму, солнце мягко светило сквозь обнажившиеся ветви, щекоча своими лучами непоседливых жеребят, буйными стайками носившихся по парку и бесстрашно нырявших в кучи листьев, заботливо сложенных под деревьями. Их не пугали ни сырость, ни осенняя прохлада, и лежа на скамейке, я с удовольствием любовалась визжащими от счастья непоседами, непроизвольно поглаживая задней ногой пригретый солнышком живот.