Кубанская Конфедерация - Василий Сахаров

Кстати, о трофеях. Следующий документ от Панкратова. Его бумага похожа на те, что я только что читал, это сводный отчет о том, что имеется на складах форта из добытого питерскими поисковиками и нашими разведчиками имущества. Ох‑хо‑хо, и чего тут только нет. Старые винтовки и ружья. Станки и приборы с заводов. Четыреста пятьдесят тонн меди в слитках со склада в Ла‑Корунье. Триста семьдесят автомобильных двигателей. Комплекты запчастей. Наборы самых разных инструментов. Две покореженные гаубицы, откопанные в развалинах Седейры. Семьсот рулонов разнообразнейшей синтетической ткани. Компьютеры и телевизоры, радиоприемники и тысячи мобильных телефонов, музыкальная аппаратура и накопители информации, книги и журналы, мебель и бухты электрокабелей.

Все, что можно было найти и притянуть в форт, отправлялось на склад Панкратова. А капитан, по заранее обговоренным расценкам, расплачивался с поисковиками за хабар патронами, аккумуляторными батареями на рации, отремонтированным оружием, одеждой, продовольствием и, конечно же, золотом. Хотя, зачем питерцам драгметалл, мне не совсем понятно. Для них ведь главное это воля и приключения, а золото они в развалинах и так находят, и нам его не сдают. Так что если поисковиков потрусить, то минимум килограмм сто «презренного металла» и дорогостоящие камушки с них вытрусятся. Впрочем, это разговор отдельный, и меня он не касается, копят, значит, это им нужно, а я в их дела не лезу.

Сводный отчет Панкратова вернулся на стол, и в моих руках оказались бумаги Зубкова. В основном это заявки на поставку стройматериалов из Алжира, дизельного топлива для тракторов с наших резервуаров и высокооктанового бензина для автомашин. Ничего лишнего, все, что он просит, необходимо для продолжения работ в форте, и пока мы можем это себе позволить, заявки будут удовлетворяться на все сто процентов.

— Разреши?

Дверь в мой кабинет открылась, и появился первый участник вечернего совета, Игнач.

— Проходи, — пригласил я его.

Казак присел за стол, а следом, один за другим, появились остальные офицеры форта, Марьяна и управленцы, и через пару минут все в сборе. Открываю совещание, и оно проходит, как ему и положено пройти. Рабочие вопросы решаются сразу, ничего экстренного нет, и меня интересует лишь доклад Крепыша, который вечером принял сообщения от своих разведгрупп, ведущих наблюдение за продвижением дикарей.

Лейтенант встал, подошел к карте автономного сообщества Галисия, которая висела на стене и, указывая на точки населенных пунктов, заговорил:

— Со дня на день дикари стронутся с места и начнут миграцию, так что пора всерьез готовиться к боям и выдвигать вперед диверсионные отряды, которые начнут истребление вождей и шаманов. Всего, против нас собирается три орды, каждая численностью около двадцати тысяч «зверьков».

— Так много!? — вскрикнул Зубков.

— Это как раз таки и не много, — сидящий рядом с ним Серый хлопнул бывшего совладельца «Нефтемаша» по рыхлому плечу. — Пара тысяч бойцов и самки с детенышами, которые тоже могут быть опасны.

Крепыш дождался, пока Серый и Зубков смолкнут, и продолжил:

— Орды дикарей располагаются от нас на расстоянии в восемьдесят‑сто километров и сейчас кучкуются в следующих населенных пунктах: Рибадео, Фонсаграда и Палас‑де‑Рей, то есть, получается своеобразный полукруг. Вооружение у «зверьков» слабенькое, в основном мечи, копья, сабли, луки, боло, копьеметалки и пращи, но помимо этого имеется некоторое количество огнестрелов, бутылки с горючей смесью и гранаты. Воины все они неплохие, как известно, слабаки у них не выживают, и действовать нам придется осторожно. И дабы не было лишних разговоров и паники, хочу сразу предупредить всех гражданских, — Крепыш посмотрел на Зубкова и его помощников, — что непосредственная опасность им не грозит. Главное, соблюдайте правила элементарной безопасности и выполняйте все приказы военных. Если вам говорят, что сегодня выезд за территорию форта запрещен, значит, так оно и есть, и не надо бегать к Марьяне Николаевне с жалобами на разведку.

Главный инженер кинул опасливый взгляд на мою жену, и кивнул подбородком:

— Да, ясно все.

«Хм, видимо был некий неприятный инцидент», — подметил я.

Лейтенант тем временем закончил свой доклад и после этого Серый представил нам своего протеже на должность командира Скандинавского батальона Хассо Хромого.

Одетый в горку викинг вошел в помещение упругой походкой хорошо тренированного воина и остановился. Оглядев воина и, даже еще не разговаривая с Хассо, я остался доволен выбором Серого. Лично мне, сразу было заметно, что он наш человек. Глаза у Хромого были умные, в движениях плавный и все время настороже. Его правая рука постоянно находится на рукояти кинжала, который висит на поясе, а костяшки пальцев в загрубелых мозолях, какие присутствуют у людей, постоянно бьющих по боксерской груше. Мы с ним переговорили, я подтвердил его назначение комбатом, пообещал завтра подробней обсудить с ним организационную структуру Скандинавского батальона и его задачи, и на этом совет был окончен.

На часах 22.00. Хотелось помыться, поесть, выпить стопочку водочки и заняться любовью с желанной женщиной, которой я вчера был не в состоянии уделить внимания. Поэтому, я подхватил Марьяну под руку, и направился домой. Очередной рабочий день новоявленного феодала Саши Мечникова подходил к концу, форт Передовой продолжал жить и развиваться, на дворе был май месяц 2067‑го года, и на побережье бывшего автономного сообщества Галисия темным покрывалом опускалась теплая весенняя ночь.

Глава 25. Испания. Река Эо. 28.05.2067

— Мечник, они идут!

В наушнике я услышал голос Колыча, который командовал передовой разведгруппой, засевшей на вершине ближайшей горы по ту сторону реки.

— Понял! — ответил я, и добавил для всех разведгрупп и минометчиков: — Внимание! Пропускаем головную колонну орды, и после работы снайперов, устраиваем бойню! Не выпускать дикарей с переправы! ГОП не зевать, будьте готовы к открытию огня после первого же выстрела!

Командиры подразделений ответили, что приказ поняли, и снова все стихло. Я взял бинокль, раздвинул густой кустарник, который скрывал меня, и посмотрел в сторону узкой переправы через реку Эо, на которой мы подготовили засаду на дикарей. Речка горная и быстрая, особенно сейчас, по весне, когда в горах дожди прошли и ледники подтаяли. От переправы идут остатки древней асфальтовой дороги. Слева от нее глубокий овраг, справа крутой склон, и здесь, в длинной лесистой лощине, идущей по высотке, затаились наши основные силы. Километрах в трех от нас, на правом берегу реки, красуются радующие взор зеленые вершины хребта Мейра, и из этой веселой весенней «зеленки» к воде катится огромный серый вал из дикарей.