Заземелье. Романы 1-6 - Терри Брукс

Она привела их к тяжелой металлической двери, отперла ее, и они проследовали по коридору к помещению с клетками. В дальнем конце сидел Щелчок, забившись в угол самой большой клетки. Одежка его порвалась почти совсем, грязная шерсть свалялась. Исцарапанный с головы до ног, он сидел, высунув язык. И выглядел слишком несчастным даже для кыш-гнома.

Увидев их, он вскочил и кинулся на решетку с достойной изумления яростью.. Он рвал и кусал прутья, отчаянно стараясь дотянуться до вошедших.

— Посмотрите-ка, он стал еще хуже! — изумленно воскликнула женщина. — Пожалуй, я его лучше сначала успокою.

— Нет, давайте с этим подождем, — быстро сказал советник. — Мне бы хотелось пока просто за ним понаблюдать. Я не хочу, чтобы его накачали транквилизаторами. Не могли бы вы оставить нас ненадолго… Простите, не знаю вашего имени.

— Бекендолл. Люси Бекендолл. — Она протянула руку, и Тьюс ее сердечно пожал, не потрудившись представиться сам, поскольку уже забыл, за кого себя выдает.

— На несколько минут, хорошо? — повторил он. — Мы просто постоим и посмотрим.

Щелчок носился вверх-вниз по канату, демонстрируя свои клыки и потрясая кулаками, тщетно пытаясь выговорить хоть слово.

— Конечно, — согласилась она. — Я подожду снаружи. Позовете, если понадоблюсь.

Они подождали, пока за ней закроется металлическая дверь, затем советник посмотрел на Абернети и шагнул к клетке.

— Немедленно прекрати! — гаркнул он на Щелчка. — Веди себя прилично и слушай! Хочешь отсюда выбраться или нет?

Щелчок, уже выдохшись, спрыгнул на пол и уставился на них. Помещение было замкнутым и каким-то стерильным. Абернети представил себя запертым здесь на целый день и вдруг вопреки своей воле проникся сочувствием к кыш-гному.

— А теперь слушай! — твердо заявил советник Щелчку. — Совершенно незачем устраивать такой цирк! Мы пришли за тобой, как только смогли, как только выяснили, где ты находишься!

Щелчок раздраженно указал на свой рот.

— О, конечно, ты хочешь высказаться, — гневно насупился Тьюс. — Только смотри говори тихо, чтобы тебя не услышали, не то я немедленно заткну тебя снова. Понял?

Кыш-гном мрачно кивнул. Волшебник что-то тихо пробормотал, сделал какой-то пасс, и к Щелчку вернулся голос.

— Да уж, вы не торопились! — буркнул гном. — Я здесь и помереть мог! Эти люди прямо звери какие-то! Советник чуть склонил голову:

— Прошу прощения. Но теперь мы здесь. Пришли забрать тебя отсюда и отправить в Заземелье.

Мордочка гнома покрылась мелкой сетью сердитых морщинок.

— Ну, а может, я не хочу уходить! Может, вы мне надоели, советник Тьюс. Ты и твой друг!

— Не дури! Ты хочешь остаться здесь?

— Нет, я не хочу оставаться здесь! Я хочу выйти отсюда! Но как только выйду, то желаю вернуться домой самостоятельно. Готов поспорить, что найду дорогу лучше, чем вы!

— Да ты не можешь найти дорогу в чистом поле, не говоря уж о другом мире! О чем ты толкуешь?!

— Оставь его, Тьюс! — рявкнул Абернети. — Мы и так потеряли много времени!

Все трое начали горячо препираться и еще спорили, когда дверь внезапно распахнулась и появилась Люси Бекендолл. Троица мгновенно замолкла. Женщина переводила взгляд с одного на другого, практически уверенная в том, что слышала, как существо в клетке тоже разговаривало.

— Произошла какая-то ошибка, — заявила она, явно испытывая неловкость. — Там стоят два джентльмена, которые представились как профессор Аткинс из Вашингтонского университета и мистер Дрожкин из Вудлендского зоопарка. Они предъявили документы. А у вас есть удостоверения личности?

— Безусловно, — быстро ответил Абернети, улыбаясь и кивая. — Тьфу! — Он быстро пошел к ней, шаря по карманам, что-то бормоча себе под нос и качая головой. Дойдя до Люси Бекендолл, стоящей в дверях, он крепко взял ее за плечи, развернул и выставил за дверь, которую тут же захлопнул. — Советник Тьюс! — заорал он, навалившись всем телом на дверь, в которую немедленно начали стучать снаружи. — На помощь!

Волшебник засучил рукава, поднял тощие руки и послал колдовской импульс. Замок и ручка сплавились и застыли.

— Ну вот, теперь они не войдут! — с удовлетворением сообщил он.

— А мы не выйдем! — рявкнул Абернети, направляясь к нему. — Так что уж лучше придумай скорее, что нам делать дальше!

Советник Тьюс развернулся к Щелчку:

— Есть только один выход, господин Щелчок, — вместе с нами обратно в Заземелье. Если ты останешься здесь, они тут же затолкают тебя в клетку. И кто тогда тебе поможет? Мне очень жаль, что ты во все это вляпался, но нашей вины в этом нет. И у нас нет больше времени на дискуссии. — Стук в дверь сменился тяжелыми ударами. По замку били чем-то металлическим. Советник, сжав губы, ткнул костлявым пальцем в гнома. — Лишь представь, что они с тобой сделают! Эксперименты! Тесты! Всякие зелья! Так как, Щелчок? Заземелье и свобода или клетка на всю оставшуюся жизнь?

Щелчок облизал грязные губы, глаза его засверкали от страха.

— Забери меня отсюда! Я пойду с вами! Я больше не буду скандалить, клянусь!

— Правильный выбор, — пробормотал Тьюс. — Отойди подальше.

Кыш-гном отбежал в дальний угол. Советник сделал пару пассов, и дверь клетки распахнулась.

— Выходи! — рявкнул чародей. Щелчок послушно выполз наружу и съежился, как побитая собака.

— Прекрати! — повелел Тьюс. — Ничего с тобой не случилось! Встань!

Щелчок поднялся, нижняя губа у него тряслась.

— Я не хочу снова видеть эту девочку! И ее болотного щенка! Никогда!

Советник не обратил на него внимания, рисуя каблуком круг на цементном полу. Закончив, он велел гному с Абернети шагнуть внутрь. Они тихо стояли друг подле друга, а чародей, поглубже вздохнув, закрыл глаза и сосредоточился.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — не удержавшись, спокойно проговорил Абернети.

— Цыц! — рявкнул чародей.

За дверью грохот сменился шумом голосов. Подкрепление прибыло, рассеянно подумал Абернети. Затем что-то тяжелое ударило в дверь. Они стараются ее вышибить! Косяк заходил ходуном. Посыпалась штукатурка. Кто бы там ни ломился, они очень быстро окажутся внутри.

Глубоким, ясным и четким голосом советник начал произносить заклинание. Погруженный в себя, он не слышал ни ударов, ни шума. Только этого не хватало, подумал Абернети. Стоит чародею отвлечься, он может перепутать заклинание. И во что он, Абернети, тогда превратится? В свеклу? Писец взглянул на Щелчка. Кыш-гном наклонил голову и крепко зажмурился, обхватив себя тоненькими ручками. Ну конечно, подумал Абернети. Все мы боимся.

Советник продолжал творить заклинание, на лбу у него выступил пот. Абернети видел, какие усилия прилагал волшебник. “Превращает меня опять”, — подумал он. И отчаянно возненавидел все это. Абернети внезапно захотелось заорать, остановить чародея, заставить его сделать что-нибудь другое. Но он