Академия. Вторая трилогия - Грегори Бенфорд

— Понимаю. И все же я думаю…

— О чем, профессор?

— Вы, роботы, за прошедшие тысячелетия добились огромного прогресса в области медицины. Похоже, эти «киборги», — он показал в сторону Зормы и Клодии, — способны дублировать тела и продлять жизнь бесконечно. Поэтому я не могу понять, что помешало вам немного укрепить мои силы перед началом путешествия.

— Это запрещено, профессор. По ряду причин — моральных, этических и…

Зорма снова насмешливо фыркнула:

— И потому, что это соответствует вашим целям! Горнон, ты должен дать Сел дону другой ответ.

После паузы Горнон вполголоса произнес:

— У нас больше нет аппаратуры, формирующей органы. Ее забрали у нас во время пребывания на Пенджии. Этот прибор понадобился в каком-то другом месте для продолжения очень важного проекта. Вот и все, что я могу об этом сказать.

Они шли до тех пор, пока зарево, пробивавшееся из треснувшей башни, не оказалось прямо над их головами. Леса, которыми был обнесен разрушенный университет, отбрасывали тень, напоминавшую паутину. Большинство землян и другие зрители вскарабкались на курганы и начали следить за тем, как Гэри и Горнон ведут изрядно поредевшую процессию на деревянную платформу. Заскрипели канаты, и платформа поползла вверх.

Во время подъема Селдон шепнул Влимту:

— Зачем тебе понадобилось столько ненужных хлопот? Знаешь, есть другой способ послать человека в будущее.

На этот раз робот не ответил. Когда самодельный лифт со стуком и треском достиг места назначения, Горнон поддержал Гэри, обхватив его за плечи. Селдону пришлось прикрыть глаза, защищаясь от жаркого света, пробивавшегося сквозь трещину в саркофаге.

Слыша испуганное бормотание своих гостей, Горнон дал краткое, но емкое объяснение происходящего.

— Все началось с простого и хорошо продуманного эксперимента, проведенного в то же время, когда люди изобрели роботов и гипердрайв. У здешних ученых возникла невероятная идея, и они решили срочно проверить ее. Внезапно наружу вылетел луч раздробленного пространства-времени, поймал в ловушку пешехода по имени Джозеф Шварц, вырвал его из нормальной жизни и забросил на десять тысяч лет вперед. Для Шварца это обернулось самым большим событием в его жизни. Но в оставленном им Чикаго начался настоящий кошмар.

Гэри следил за лицом робота, пытаясь обнаружить проявление сложных эмоций, которые так хорошо умели изображать Дорс и Дэниел. Но этот искусственный человек был угрюм и мрачен.

— Ты говоришь так, словно присутствовал при этом.

— Я — нет. Но ранняя модель моего робота при этом присутствовала. Я унаследовал ее воспоминания. Не слишком приятные. Кое-кто из нас считает, что это событие стало началом конца великой эры, когда человечество было полно юного энтузиазма. Вскоре после этого последовало международное осуждение и поднялась первая волна безумия. Роботов изгнали с Земли. Ухудшились отношения между нациями и колонизованными планетами. Взрывались склады биологического оружия. Кое-кто из нас поклялся…

Внезапно Гэри осенила догадка.

— Ты оставался здесь, верно? Тот агент Дэниела, о котором ты говорил раньше, тот самый, который помог спасти землян от распространения новой чумы, — это был ты?

Р. Горнон сделал паузу, а затем коротко поклонился.

— Тогда Зорма права. Ты вовсе не кельвинист.

— Я думаю, что больше не подпадаю под жесткую классификацию. Правда, одно время я был пылким сторонником жискарианства.

Маска бесстрастия была сброшена. Так же, как маска стоика. Обе они не выдержали натиска наиболее сильного из чувств — надежды.

— Время действует даже на бессмертных, доктор Селдон. Многие из нас, старых усталых роботов, не знают, что мы такое. Может быть, вы, именно вы, сумеете рассказать нам об этом, если у вас появится такая возможность. Со временем.

«Пора решать», — понял Гэри. Он все еще прикрывал глаза рукой и впивался взглядом в яркий свет. Отступать было поздно. Все следили за ним. Даже те, кто, как Ванда, не одобрял этот план, были бы до некоторой степени раздосадованы… Ну как же, им обещали потрясающее шоу, а звезда эстрады в последний момент взяла и передумала. С другой стороны, у Гэри была репутация человека непредсказуемого. Ему отчаянно хотелось удивить всех этих людей.

Несколько членов группы подошли к источнику опалового света и заглянули внутрь. Бирон Мейсерд указал на разрушенное помещение — несомненно, ту самую древнюю физическую лабораторию, в которой и была совершена роковая ошибка. Вождь землян, стоявший рядом с Мейсердом, кивнул. Любопытство проснулось даже в Ванде. Лишь Хорис Антик держатся поодаль, грызя ногти.

Морс Планш подался вперед и вытянул свои скованные руки.

— Умоляю, Селдон, снимите с меня наручники! Эти роботы… они все почитают вас. Возможно, я был не прав. Подождите улетать. Дайте мне доказать, что я тоже чего-то стою. У меня есть информация… о том, где находится тот, кто вам дорог. Тот, кого вы ищете много лет.

Внезапно Гэри понял, о ком говорит Планш.

Беллис!

Он шагнул к капитану пиратов.

— Вы нашли мою вторую внучку?

Услышав это, Ванда отвернулась от саркофага и тоже подбежала к Планшу.

— Где она? Что случилось с моей сестрой? Р. Горнон прервал их.

— Мне очень жаль, но вы должны были обсудить это раньше. Теперь нет времени. Поле может расшириться в любую секунду. Мы сумели превратить луч в шарообразное поле, но не знаем, как долго оно…

Тут к Гэри шагнул еще один человек. Хотя вождь племени землян говорил с сильным и необычным акцентом, Гэри понял его слова:

— Еще есть время для родных уладить свои дела. Пожалуйста, продолжайте, сэр. — Худой и угловатый землянин уступил место Морсу Планшу.

Гэри почувствовал укол досады, потому что туземец сунул нос не в свое дело. Но Горнон не дал ему раскрыть рта и первым напустился на землянина:

— Что ты понимаешь в таких вещах? Пора готовиться! Пока мы разговаривали, свет стал намного ярче!

Сквозь трещину в саркофаге Гэри видел, что сияние действительно стало более интенсивным. Бирон Мейсерд отошел от края платформы и показал внутрь.

— Что-то рвется оттуда наружу! Похожее на шар из жидкого металла! Оно приближается!

— Мы здесь в безопасности? — тревожно спросил Хорис Антик.

Ответил Р. Горнон:

— Оно никогда не распространялось за пределы саркофага. И не тронет тех, кто стоит на платформе.