Тайные наслаждения - Джорджетт Хейер

– И ты обнаружил его?

Щеки вдовы залила краска гнева. Вперив обвиняющий взгляд в Карлайона, Элинор требовательно осведомилась:

– Милорд, будьте добры, ответьте мне на один вопрос! Вы знали об этой потайной лестнице, когда привезли меня сюда?

– Да, разумеется, я знал о ней, но полагал, что она заколочена много лет назад, – невозмутимо ответил его светлость.

– Нет, это уже слишком! – вскричала Элинор. – Но почему же, в таком случае, вы ни слова не сказали мне?

– Я опасался, что от этого ваша неприязнь к особняку лишь усилится, – пояснил он.

Девушка с трудом взяла себя в руки.

– Как вы могли подумать такое? – с сарказмом осведомилась она. – Ведь это – единственное, чего мне недоставало, дабы почувствовать себя уверенно и спокойно!

Карлайон улыбнулся.

– Действительно, у вас есть причина быть недовольной мною, – признал он. – Прошу прощения! Насколько я понимаю, лестница, вопреки моим предположениям, не заперта?

– Заперта? Ничего подобного! В дом может войти кто угодно и когда угодно!

– Да, это совершенно нежелательно, – невозмутимо согласился он. – Если вы еще не сделали этого, думаю, самое время заколотить вход.

– Вы меня поражаете, милорд! На такую заботу я не смела и рассчитывать! Позвольте сообщить вам, что, если бы я не поддалась на уговоры вашего брата, эта дверь была бы заколочена еще вчера и сейчас он не лежал бы здесь с рукой на перевязи! Кстати, Никки, вложи в нее руку, умоляю тебя! Доктор Гринлоу говорил, что она должна оставаться неподвижной!

– О, это сущие пустяки, кузина! Нед, я уверен, ты позволил бы мне оставить ту дверь незапертой! Чем больше я думаю о случившемся, тем сильнее убеждаюсь в том, что тот тип – де Кастр, я имею в виду, если только это и в самом деле был он, – явился сюда с некой тайной целью. Я сказал кузине Элинор, что мы должны попытаться выяснить, в чем эта цель может заключаться, и выразил желание провести ночь в маленькой гостевой спальне, куда выходит потайной люк, на тот случай, если наш приятель вздумает предпринять еще одну попытку.

Карлайон согласно кивнул.

– По правде говоря, – признался Никки, – я и вполовину не был уверен, будто это действительно произойдет.

– А я так и вовсе этого не ожидала! – подхватила Элинор. – Умоляю вас поверить мне, сэр: ничто на свете не заставило бы меня поддаться на уговоры Никки и позволить ему ночевать в той комнате, имей я хоть малейшее представление о том, что случится потом! Я в отчаянии! И если вы сердитесь на меня, я к вам не в претензии!

– Моя дорогая мадам, как я могу сердиться на вас?

– Нед, я осознаю, что все пошло наперекосяк, но ведь я был прав, когда оставил потайную дверь открытой, верно? – спросил Никки.

– Да, пожалуй. Насколько я понимаю, ваш таинственный незнакомец действительно вернулся?

– Да, и я последовал за ним на лестницу. Это было так здорово! Подумать только, я пережил настоящее приключение, и только потому, что меня временно исключили из университета! А ведь я никак не ожидал, что из этого выйдет что-то путное, честное слово!

– Вот что бывает, когда провидение вмешивается в ход событий, – согласился Карлайон. – Но как же ты дал себя подстрелить?

– Мне чертовски не повезло! Тот тип следовал в библиотеку, а я как раз сошел на последнюю ступеньку лестницы, когда он вдруг остановился и оглянулся. Я быстро шагнул назад, чтобы он меня не заметил, наткнулся на этот дурацкий рыцарский доспех, который кузине Элинор вздумалось поставить у самого подножия лестницы, и загремел вместе с ним на пол!

– Я не ставила его туда! – с негодованием возразила Элинор. – Он уже стоял там!

– В общем, не знаю, кто его туда поставил, но я полагал, что вы могли бы найти для него более подходящее место. Впрочем, это не имеет особого значения, однако факт остается фактом: доспех испортил все дело. В руке у меня был твой пистолет, отделанный перламутром, Нед. Я крикнул этому типу, чтобы он не двигался с места, потому что я держу его на мушке, но он выстрелил, прежде чем мне пришло в голову, что он задумал, и я опять грохнулся на пол. Пальнув в ответ, я разбил фонарь, который он держал в руке, но в него самого, скорее всего, не попал, потому что тип сбежал через переднюю дверь еще до того, как я успел позвать на помощь. Но самое отвратительное то, что мне до сих пор неизвестно, что ему здесь понадобилось, и очень боюсь, что теперь, когда он понял, насколько серьезна игра, он больше здесь не появится. Вот так и получилось, что я собственными руками все испортил!

– Да, очень жаль, что он наткнулся на тебя, – подтвердил Карлайон. – Однако нет смысла горевать о том, чего нельзя исправить. Это все весьма интересно, Никки.

– Еще бы! Случившееся недурно разнообразило наше существование, не так ли? – вставила Элинор.

Лорд задумчиво взглянул на девушку, однако ничего не сказал.

– О чем ты думаешь, Нед? – взволнованно поинтересовался Никки.

– Я жалею о том, что Джон уехал в Лондон, – дал неожиданный ответ Карлайон. – Впрочем, ничего страшного! Послезавтра он снова будет здесь!

– Джон! – воскликнул Никки. – Но какой от него толк, хотел бы я знать?

– Он рассказал мне кое-что, и теперь я не могу отделаться от ощущения, что это имеет непосредственное отношение к случившемуся.

Никки, буквально светившийся от восторга, промолвил:

– Ох, Нед, неужели… Возможно ли… Понимаешь, сегодня утром я сказал кузине Элинор, что этот тип вполне может оказаться одним из агентов Бони, но потом ты заявил, что это де Кастр, и я решил, что ошибался!

– Да, по меньшей мере, такое весьма неожиданно. Тем не менее, полагаю, уже не в первый раз отпрыск одной из эмигрантских фамилий решает связать свою судьбу с Бонапартом.

– Какой ужас! – заявила мисс Бекклз, качая головой. – Его бедных родителей остается только пожалеть. Но, боюсь, молодым людям нередко свойственно легкомыслие.

– Этого не может быть! – возразила Элинор. – Я сама была знакома с несколькими такими семействами, и одна лишь мысль о чем-то подобном вызвала бы у них глубокое отвращение!

– У людей старшего поколения – несомненно, мадам, но также можно не сомневаться и в том, что карьера Бонапарта и созданный им режим породили горячее сочувствие к его делу в некоторых молодых сердцах. В конце концов, в этом нет ничего удивительного! В Англии им не на что особенно рассчитывать, да и на Бурбонов, как легко можно догадаться, они не возлагают особых надежд. Но все это лишь догадки и домыслы! Мы слишком забегаем вперед.

Никки, который сидел нахмурившись и сведя брови в ниточку над переносицей, сказал:

– Это очень хорошо, Нед, но каким образом Евстасий связан с французскими шпионами? Я, например, и предположить не мог, что у него осталась хоть капля здравомыслия!