Юнга - Иван Валерьевич Оченков

– Военное счастье переменчиво, – подытожил Март, наблюдая за перипетиями развернувшейся перед ними эпической битвы.

– Кто это был? – спросил вернувшийся к другу чумазый как трубочист Витька, явно подразумевая сражавшегося с другом японца.

– В некотором роде мой коллега.

– Одаренный?

– Типа того.

– Тогда понятно, почему я в него так и не попал.

– Так это твои пули то и дело свистели над нами?

– Ага!

– Я так и думал, – вздохнул Март, припомнив, как они отвлекали его. – Вот что бы я без тебя делал?

– Пропал бы! – убежденно отвечал ему Ким.

Вместе они увидели, как из-за горки вырастает могучий силуэт корабля с хорошо различимым Андреевским флагом и горящей золотом надписью «Варяг» на борту.

– Какая ирония судьбы. Японцам надрал задницы «Варяг»! – устало хмыкнул Вахрамеев. – Поздравляю, Вить.

– С чем? – искренне удивился приятель.

– Мы выжили в первом бою. И наши шансы стремительно ползут вверх. До второй драки точно.

Орудия фрегата сделали еще несколько выстрелов по стремительно исчезающему в синей дали противнику и замолчали. Преследовать изрядно побитого врага русские не стали. И не потому, что проявили никому не нужное благородство. Просто риск налететь в ходе преследования на спешащие на выручку «Яхаги» силы японского воздушного флота был слишком велик. А им еще следовало оказать помощь уцелевшим.

«Варяг» приземлился и встал посреди взлетного поля. Раздраив бортовые люки, наружу по откинутым пандусам выбежали бойцы абордажной команды. Несколько групп рассредоточились, создавая внешний периметр безопасности вокруг корабля. Двое волчьей побежкой устремились к руинам аэропорта.

Март спокойно сунул маузер в кобуру и выставил руки ладонями вперед.

– Вить, будь другом, положи винтовку. Мужики работают, не будем им делать нервы. И если прикажут мордой в пол и руки за голову – не нервничай. Такая уж у них служба. Разберутся, и все будет ровно.

Но обошлось без резких движений с обеих сторон.

– Кто такие? – спросил коренастый абордажник-мичман с одинокой звездой на погонах.

– Вахрамеев Мартемьян, Виктор Ким. Пассажиры рейса «Сокчо-Сеул». Несостоявшиеся. Правда, билеты не успели купить. Мы – подданные Российской империи.

– Принимали участие в бою?

– Так точно. Пришлось немного пострелять.

– Понятно. В таком случае хватайте свои вещи и бегом на борт. Командир приказал всех наших вывезти в безопасное место.

– А куда полетим?

– На север.

– А почему не в Сеул?

– Вопрос не по окладу, – ухмыльнулся мичман. – Выполнять!

– Хорошо, только, если позволите, мы сначала перенесем на корабль раненую девушку-стажера. Это она передала сигнал о нападении на базу.

– Действуйте, – кивнул офицер. – Немного времени у нас есть, пока будем подбирать убитых и раненых.

– Убитых тоже?

– Конечно. Привезем на базу, похороним по-человечески.

– Своих не бросаем?

– Только так.

Больше всего Март опасался, что лестница, ведущая вниз, окажется завалена. И что тогда делать, он и сам не знал. Но, к счастью, все обошлось. Растащив по сторонам несколько обломков, они добрались до двери и вынесли все еще не пришедшую в себя юную летчицу. Дойти до корабельного лазарета им не дали, забрав раненую прямо у кормовой аппарели. Пришлось вернуться и принять участие в общей работе.

Убитых оказалось много. И русские, и корейцы дрались, несмотря на внезапность и силу нападения врага, очень стойко. И полегли почти все. Половина орудий ПВО оказалась безнадежно разбита, остальные они дотянули до широкой кормовой аппарели и передали с рук на руки команде фрегата. Потом носили убитых. Собирали оружие. И свое, и трофейное. Тем временем орудия «Варяга» неотрывно следили за горизонтом. Два разведбота ушли в сторону моря, расширяя зону наблюдения, третий завис над той самой сопкой, за которой так ловко укрылся фрегат.

Наконец, все было сделано, и до предела утомленные люди потянулись на борт, рассаживаясь прямо на полу широкой десантной палубы. Корпус корабля едва ощутимо завибрировал и мягко оторвался от земли.

– Поехали! – не смог удержаться от улыбки Март. – Витька, мы летим!

– Ага! – улыбаясь во все тридцать два корейских зуба, подтвердил Ким. – Летим!

В тусклом свете электрических ламп пространство грузового отсека смотрелось почти величественно. Большую его часть занимали стоящие по своим квадратам туши штурмовых и разведывательных ботов, надежно закрепленные на тросы за специальные кольца, вмонтированные в палубу. Уцелевшие в бою люди разместились между идущими через каждый метр вертикальными ребрами шпангоутов, на закрепленных вдоль бортов сиденьях. Немного придя в себя, Март поднялся и принялся обходить ближайший штурмбот по кругу, осматривая кокпит, десантный отсек, высокий киль, консоль стабилизатора, закрылки, четырехлопастные пропеллеры и двигатели, расставленные по краям коротких «крыльев» – кормовой консоли. Отдельного внимания заслуживали вынесенные по бортам черные стволы пушек – калибр сантиметра четыре, как на глаз определил он.

По трапу приглушенно простучали каучуковые подошвы ботинок. На палубу спустился молоденький мичман.

– Эй, служивые, кто из вас радист?

В ответ лишь молчание.

– Командир приказал отыскать радиста, передавшего сигнал и сведения о противнике. Кто старший?

– Фельдфебель сто второго отдельного дивизиона ПВО Волков. Офицеры все погибли. Значит, я за старшего.

– Проведи перекличку, сыщи радиста, Волков.

– Ни одного нет. Может, среди раненых в лазарете найдется? Из военных я тут всех знаю.

Март, получив острым локтем втык от Кима, который уже в нетерпении ерзал на лавочке, но, помня давний уговор с другом, молчавший о любых его делах, все же решил подняться. Соблазн оказаться в боевой рубке фрегата оказался слишком велик.

– Что тебе? – чуть пренебрежительно бросил ему, штатскому штафирке, недавний гардемарин.

– Это я радировал, – принципиально нарушая правила воинского обращения и даже не вытянувшись перед офицером по стойке смирно, что потребовало некоторого усилия и торможения от въевшегося в подкорку армейского уклада, ответил Март.

– Кто такой?

– Вахрамеев Мартемьян. Закончил учебу в приюте и направлялся с товарищем в Сеул.

– Знаешь радиодело?

– А как бы я иначе послал сигнал?

– Как отвечаешь? Почему вопросом на вопрос?

– Я не солдат.

– Тоже верно, – мичманец задумчиво почесал затылок, так что лаковый козырек новенькой фуражки наполз немного на нос.

– Кхе. Разрешите доложить, ваше благородие? – вмешался в диалог фельдфебель.

– Говори.

– Он и его друг – геройские парни. Я сам видел, и другие подтвердят, верно, ребята?

–