Ленинград-43 - Влад Савин

Бывшая авиагруппа «Цеппелина», сократившаяся до двух эскадрилий, занимала полевой аэродром совсем недалеко от океанского побережья. В штабе здраво рассудили, что палубным пилотам привычнее летать над морем — и оттого главным занятием была охота за транспортными самолетами, «Дугласами» и летающими лодками. Это было Хартману по душе — тем более что в первые дни янки иногда появлялись в воздухе днем, и что может сделать транспортник, даже вооруженный пулеметной башней, против четверки «мессов», внезапно свалившихся из-под облаков? Имея сверхострое зрение, Хартман замечал цель издали, даже в сумерках, а один раз и ночью, при свете луны. Пять сбитых Си-47 и «каталин» всего за одну неделю, а сколько будет еще?

Проблему с русским асом Эрих отчасти решил, переговорив с кригс-комиссаром. Точное содержание разговора так и осталось в тайне, но после комиссар объявил всем летчикам группы, что их боевой товарищ Эрих Хартман, это национальное достояние Германии, и если с ним что-то случится, это будет не просто пятном на репутации группы, но и предметом расследования гестапо. Так что Хартман, вылетая в составе четверки или восьмерки, надеялся, что от русского аса его будут прикрывать, не жалея себя — русский может промахнуться, а гестапо нет.

В тот день было все как обычно. Они взлетели еще в темноте, чтобы с рассветом быть над морем, имея шанс поймать припозднившийся транспортник. Как бывало, не раз, Хартман первым заметил цель, «Дакота», Си-47, курсом на Порту. Все было так просто, что стало уже надоедать, доворот, выход в атаку, сейчас этот янки полетит в воду горящей кометой. Здесь, на высоте, уже было светло, и потому Хартман сразу заметил какое-то движение справа и выше. На него летел остроносый истребитель в характерном русском камуфляже.

Один на четверых, и атакует — если это не самоубийца, то ас, тот самый! Откуда они узнали, что я здесь — у них тоже есть разведка, наверное и этот транспортник был приманкой? И он будет атаковать меня, прорываться ко мне, не думая о себе — иначе его расстреляет НКВД за невыполнение приказа, так рассказывали нам на Остфронте. И очень может быть, он меня убьет — даже после сам погибнув, но ведь русские все бешеные! А я не хочу, не надо, жизнь прекрасна, зачем мне эта лотерея! Хартман все же был отличным пилотом с быстрой реакцией. Крикнув, «уходим», он свалил мессершмидт в пике и включил форсаж. Ему хотелось сейчас лишь оказаться как можно дальше от своего убийцы.

Выровнявшись над водой, он мчался так несколько минут, выжимая из мотора все. Боялся оглянуться и увидеть, что русский гонится за ними. Только не меня, ведь позади еще трое, более удобные цели, сбей хоть кого-то из них! Он мчался, пока не услышал по радио голос Шмидта, ведущего второй пары — мы уходим в океан, что мы там забыли?

Эрих наконец решился посмотреть назад. Русского, к счастью, нигде не было видно, зато все трое его звена были налицо. Что они подумают о причинах бегства, Хартмана беспокоило мало — зато сам он остался живой. И в следующий раз будет намного более осторожным — даже увидев одиночный транспортник, сначала тщательно осмотреть небо, не прячутся ли где-то «охотники за охотниками», неужели он забыл Орел, июнь месяц, когда его подловили именно так?

Самое паршивое, что до аэродрома они не долетели. На форсаже бензин расходуется быстрее в разы, назад хватило лишь дотянуть до берега, а там садиться на первую попавшуюся площадку. Хартман отделался ушибами, но фельдфебель Экерт, ведомый второй пары, погиб. И самолеты были сильно побиты.

Но это, на взгляд Хартмана (доложившего, что вел бой с целой эскадрильей американских палубных истребителей), было самой малой из неприятностей. Ведь не признают же виновным его, национального героя?

Этот же день. Это же место

Немцев было четверо. Целых четверо, или всего четверо — против него одного. Хотя можно не лезть в бой — похоже, немцы еще его не заметили. И облака рядом.

— Su-ka-blyad… - сквозь зубы сказал Джимми. Несколько дней назад он не мог бы и помышлять принять бой с четверыми. Но все, что было прежде, сейчас казалось ему бесконечно далеким, будто прошли не дни а годы.

Для начала, ему очень повезло с техником. Впрочем, техников на этом аэродроме было явно больше, чем самолетов. Стив Белью был мастером своего дела, а еще, веселым и общительным парнем, и главное, он казалось, совершенно не замечал, что Джимми чернокожий. Что было немыслимо для истинного белого американца.

— А я не американец — ответил Стив — мы за океан в девятьсот двенадцатом приехали, я совсем мальцом был. За лучшей долей, билеты на пароход третьим классом купили уже, и так вышло, что пришлось следующим ехать, чтобы всей семьей. А тот, первый пароход, на который мы не попали, назывался «Титаник». И мамка узнав, назад хотела, мол, бог нам знак дает — а батя ей, геть, дура! Чем малых, меня то есть и двух братиков еще, кормить будем?

В тот, самый первый день, они сделали три вылета. Армейские на плацдарме с утра обрывали телефоны, требуя прикрытие с воздуха. Их эскадрилье дали квадрат в сорок миль, и велели сбивать всех встречных гуннов. Джимми получил позывной «Иван» — очевидно, из-за красных звезд на своем самолете. В первый вылет наткнулись среди облаков на четверку ФВ-190, те уклонились от боя, и парни приободрились — выходит, кто-то боится и их тоже! Затем заметили десятку «фоккеров», неспешно разворачивающихся над линией фронта, атаковали удачно — один стал падать, другой задымил, остальные тут же сбросили бомбы, и удирать пришлось «киттихокам». Затем сбили Джека, вот только что они летели восьмеркой, среди чистого неба — и вдруг пара «мессеров» свалилась на них сверху, обстреляла и ушла на предельной скорости, гнаться было бесполезно — но истребитель с девяткой на киле беспорядочно кувыркался вниз, без дыма и пламени, и Джек даже не пытался выпрыгнуть, наверное был убит сразу.

Во второй вылет они, снизившись, увидели большую змею немецкой колонны, ползущей через перевал. Джимми доложил, с земли приказали атаковать. Они прошли на бреющем и прочесали дорогу из пулеметов. Гуннам хорошо досталось — идя на второй заход, Джимми видел несколько пылающих машин. Он высадил весь боезапас, и тут появились «мессы» — удачно, что после гибели Джека все очень внимательно смотрели по сторонам, и кто-то вовремя заметил рой приближающихся точек, на вид совсем не страшных. И Джимми заорал, уходим — было не до геройства, патронные ящики у всех были если не пусты, то близки к этому, а немцы явно горели желанием поквитаться — но облака были рядом, нырнуть в них было делом нескольких секунд.

В третий раз им подвесили по три пятисотфунтовых бомбы, целью была немецкая кампфгруппа, наступающая от Авейру. Танки! Если они прорвутся, то через пару часов будут здесь, сказал майор, отчего-то бледный. И тогда, парни, вам некуда будет садиться. Самолеты еле ползли. Джимми снова ошибся в расчетах, и долго кружил в облаках, пытаясь сориентироваться, а замыкающее звено, Гек с Дилом, так вообще где-то потерялись, отстав. Потом Дил вышел на связь, он заметил танки, назвал ориентиры. И почти сразу же раздался крик Гека: «Я подбит! Гунны!» Джимми с парнями рванули туда.

Сначала они увидели ленивые пыльные хвосты на земле — это шли танки. Шли в сторону моря. Наверняка это была та самая кампфгруппа. Бомбы бросали с пологого пике, попала ли в цель хоть одна, в дыму и пыли не было видно. Дил больше не отвечал, наверное тоже был сбит. Не успели они набрать и пять тысяч футов, появились гунны. Две четверки «мессеров», с разных сторон. Джимми скомандовал уходить в облака — он трезво оценивал свои возможности. Слава богу, облака к вечеру стали гуще.

Возвращались поодиночке, на разной высоте, в сумерках. Джимми отпугнул пару охотников, пытавшихся атаковать Энжа, который пришел первым. А потом приполз и Дил, у него отказало радио — разбило осколками. Их бы послали и еще, но стемнело. А Джимми так устал, что уснул прямо в кресле у капонира. В то время как Стив и другие техники спешно латали их самолеты — мелкие повреждения, пробоины от осколков и пуль, были почти у всех.

Утром их подняли затемно, немцы вели артподготовку, значит, вот-вот должны были появиться их штурмовики. Они пробарражировали почти два часа, гунны так и не появились. Потом их самих отправили на штурмовку. С земли стреляли, много, и Джимми подумал, вот Стиву снова будет работа — но не сбили никого. А затем появились «мессера», на этот раз не свалились сверху, а выскочили из-за горы, пара, затем еще одна. Дил загорелся, прыгнул. Но и один «сто девятый» тоже попал Джимми в прицел, и устремился к земле с хвостом черного дыма, оставшаяся тройка рванулась вверх, в сторону солнца, и быстро пропала из виду. А когда Джимми уже решил, что немцы сбежали, они появились сразу с двух сторон, восемь с одной, восемь с другой. И снова им повезло удрать, немцы были опытными бойцами, если бы догнали, посбивали бы всех. И зенитный огонь в этот раз был точнее — Бак не дотянул до аэродрома, сел на вынужденную, слава богу, на своей территории.