Кристина против миллиардера - Стелла Грей

А ведь она намекала, пыталась сказать, подвести тему, но я категорически заявил ей, что детям в моей жизни места нет, и вообще я бесплоден.

И вот это конкретное обстоятельство нервировало до чертиков.

Не могло быть у меня детей, врачи утверждали, что не было, нет и не будет. Почти полностью стерилен, будто вакуум в космосе.

Тут же в голову закралась мысль о том, что, быть может, Кристина была беременна еще до встречи со мной. Сколько я ее знаю? Пару месяцев, такое теоретически вполне возможно, и будет самым логичным обвинить женщину в попытке повесить на меня чужого ребенка.

Вот только узнал об ее интересном положении я совершенно от чужого человека, что уже не укладывалось в картину развода меня на бабки. А во-вторых, были еще обстоятельства, когда Кристину увезли из моего дома в больницу с почками.

Я ведь общался с ее лечащим врачом, был в курсе, сколько антибиотиков ей кололи. Даже моих медицинских познаний хватало, чтобы понимать — беременную бы так не лечили, да и врач сообщил бы об интересном состоянии пациентки. Наверное.

Выходило, что если про ребенка правда, то Кристина забеременела уже после выписки, примерно тогда, когда мы начали встречаться.

В горле пересохло…

Я потянулся к коммутатору и позвал секретаршу.

— Эльвира, подними мои контакты за прошлые годы, Самуила Яковлевича, к которому я ездил на обследования раньше. Соедини меня с ним.

— Минуточку, — пообещала девушка.

И я принялся ждать. Казалось, секунды растянулись в часы. А потом… то ли связь барахлила, то ли доктор не хотел брать трубку. В итоге соединили нас только минут через двадцать, когда я уже успел изрыть весь интернет по запросу “беременность у мужчин при бесплодии”.

Знаю, сформулировал по-идиотски, но иначе в этот миг мой мозг работать отказывался.

— Самуил Яковлевич, — поздоровался я, с ходу вспомнив даже фамилию доктора, Катц. — Вас беспокоит Орехов Артем. Был у вас на обследовании несколько лет назад.

— Здравствуйте, — раздался с той стороны немного скрипучий старческий голос с легким акцентом. — Помню вас, Артем Дмитриевич. Таки помню. Весьма интересный случай. Что-то беспокоит?

— Не то чтобы. Но да, — невнятно ответил я. — Тут, понимаете ли, моя женщина, кажется, беременна.

— Так кажется или таки беременна? — заинтересовался доктор.

— Я не знаю, но… — посвящать врача во все хитросплетения отношений с Кристиной не хотелось. — Я не понимаю, как это возможно. Вы же сказали, я не могу иметь детей. Но сейчас получается, что либо вы ошиблись, либо…

Второй вариант я озвучивать не стал, он был и так слишком очевиден.

— Хм… ошибки, конечно, возможны, но мы всегда перепроверяем такие диагнозы, как ваш, и он был точен еще несколько лет назад, — задумался с той стороны Самуил Яковлевич. — Господин Орехов, а вы могли бы подъехать в клинику? Мы бы взяли пару анализов, чтобы убедиться.

— Могу, разумеется. Когда?

— Через час сможете? Я предупрежу медсестер, чтобы вас ждали.

— Тогда выезжаю немедленно.

Стоит ли говорить, что у клиники я был уже через сорок пять минут, и на ресепшен действительно ждали. Приветливая медсестричка встретила меня, отвела под белы рученьки в уютную комнату ожидания, вручила баночку для анализов и, кивнув на кипу газет с полуголыми девицами, выдала:

— Самуил Яковлевич попросил материал для спермограммы. Как справитесь, приносите — сделаем анализ, и с результатом сразу к доктору.

Понимая, что смущаться глупо, тем более что необходимость назрела в медицинских целях, я сделал свое “грязное” дело, чисто механически, безо всякого удовлетворения. В голове даже мыслей не было о возбуждении, скорее, я уже пребывал в состоянии стресса оттого, что могу оказаться потенциальным отцом целому ребенку.

Настоящему, живому, кричащему и — что самое невероятное — своему родному…

Еще через полтора часа мне вручили кипу распечаток и вместе с этими бумагами сопроводили в кабинет к медицинскому светилу.

В последний раз я был здесь несколько лет назад, но даже несмотря на прошедшее время, тут ничего не изменилось.

Внутри кабинета доктора Катца все так же было максимально презентабельно для врача его уровня. То бишь уже ничего не выдавало медицинский кабинет с инструментами и аппаратами, тут, скорее, был офис для серьезных разговоров и библиотека редкой литературы.

Все тот же стол из красного дерева, пресс-папье из янтаря, стучат магнитные шарики на полке с книгами, а в углу огромный бар в виде глобуса.

Помнится, в прошлый раз доктор налил мне оттуда коньяк и сообщил, что у меня никогда не будет детей.

В этот раз все пошло несколько иначе.

Я сидел в глубоком кожаном кресле, а напротив, задумчиво изучая анализ, расположилось светило репродуктивной медицины. Самуил Яковлевич сверял новые анализы со старыми в моей медкарте, хмурился, что-то обводил ручкой, иногда подчеркивал.

— Ага! — наконец едва ли не победно воскликнул он. — Есть контакт!

— Что это значит? — не понял я.

— Что при определенной доле везения вы все-таки могли зачать ребенка, — самодовольно, будто этого его личная заслуга, заявил Катц. — Вот взгляните.

Он протянул мне мои же анализы и принялся тыкать в строку с цифрами.

— В медицине иногда случаются чудеса, — туманно начал доктор. — Ваш случай чудесным исцелением назвать, конечно, нельзя, примерно девяносто семь процентов сперматозоидов по-прежнему нежизнеспособны, однако — что удивительно — появилось несколько вполне живых и готовых к демографическим подвигам процентов.

Я неверяще смотрел в распечатки, и да — они утверждали, что шансы стать отцом у меня все же были.

— Поэтому, — доктор улыбнулся. — Понимаю, поздравлять пока вас рано, но вполне вероятно, что вы действительно счастливчик. Хотя анализом ДНК все же не пренебрегайте, но это уже — строго после рождения ребенка. И никак иначе.

Я взъерошил волосы на затылке, покачал головой и поднялся.

— Благодарю вас.

— Ну что вы, голубчик, это не я. Это вы сами постарались.

Я усмехнулся, вспоминая, что и правда очень старался последние недели. Каждый день практически.

Распрощавшись с доктором, я отправился домой. Позвонив на работу, сообщил, что сегодня в отъезде и меня ни для кого нет. Заехав по дороге в магазин, купил цветов и хороших конфет для Макса.

К особняку подъезжал на подъеме, желая только одного: поскорее услышать о своем отцовстве и поздравить с этим нас обоих. Или правильно говорить, нас троих?

Обстоятельства благоволили мне. Кристина была дома и даже вышла ко мне навстречу, радостно улыбаясь.

“Настроение хорошее, — воодушевился я. — Работаем!”

— Привет, — сказал вслух, поцеловав Кристину и протянув ей цветы. —