Детонатор для секс-бомбы - Дарья Калинина

Женщина отвела глаза.

– Вообще-то один раз я рискнула появиться возле школы, где училась Танюша, – сказала она. – Но девочки там уже не было, а директриса мне сказала, что отец перевел Таню в другую школу. Я решила на следующий день пойти в ту, другую, школу, но вечером на меня напали какие-то хулиганы. Порезали пальто, и вот…

Она подняла голову, и подруги увидели у нее под подбородком несколько узких белых шрамов.

– И еще было около десятка синяков, сломано два зуба и ребро. Этого сейчас уже не видно, но шрамы на горле остались. А еще те люди сказали, что это мне привет от Славы, – печально прошептала Кира Михайловна. – И еще они сказали, что Танюши мне не видать все равно. Либо я сама исчезну и на этот раз без всяких фокусов, либо мне придется провести остаток жизни прикованной к кровати, так что выбора у меня нет. И я смирилась. Выкрасть дочь я не могла, Слава знал, где я прячусь. И куда бы я подалась с маленьким ребенком без денег? На молодежную стройку? Но тогда уже не было никаких молодежных строек.

– Вы могли обратиться в милицию, – сказала Дуня. – В конце концов, они должны были принять у вас заявление.

– Боже мой! – вздохнула Кира Михайловна. – Я и пыталась. Все в тот же приезд в Ленинград, который так печально для меня закончился. Потом мне позвонил милиционер, который принимал у меня заявление, и сказал, что оно куда-то подевалось. Он был очень любезен и предложил мне прислать еще одно заявление. Но я… Я побоялась. К этому времени мне всюду чудились происки моего мужа. И потом я уже познакомилась с моим майором. Он ничего не знал о моем первом браке. Я ему не сказала. Побоялась, что он побрезгует связаться с женой преступника. Да и Гриша не скрывал, что во мне его привлекает в первую очередь отсутствие детей. Он так и сказал, что у него на примете было еще две невесты. Но обе имели маленьких детей от прошлых браков. Поэтому чаша весов склонилась в мою пользу.

– Очень мило, – пробормотала Мариша. – Видимо, чудесный человек был ваш второй муж.

– После Славы мне все мужчины казались почти ангелами, – тяжело вздохнула Кира Михайловна.

– А как же получилось, что вы по прошествии времени все же стали встречаться с Таней? – спросила Дуня.

– После смерти Славы уже некому было следить за соблюдением запрета, когда-то наложенного им на наши отношения с Таней, – сказала Кира Михайловна. – Так что я позвонила Танюше, и мы встретились. Не скрою, сначала она была настроена против меня весьма решительно. Но, выслушав мою историю, признала, что я не так уж и виновата. Во всяком случае, она согласилась общаться со мной.

– Но как вы узнали, что ваш первый муж умер? – спросила Мариша. – Вы же старались держаться подальше от него?

– Вы не поверите, но есть на земле что-то такое. Можно сказать, что мне помог счастливый случай. Но в глубине души я уверена, что мне помог господь! – воскликнула Кира Михайловна. – Так получилось, что моя подруга работала медсестрой в той больнице, куда привезли Вячеслава с инфарктом. Ее удивила знакомая фамилия в списке пациентов. И она наведалась в палату, где он лежал. И убедилась, что это и в самом деле мой муж. Он не очень сильно изменился, так что был вполне узнаваем. А когда он наконец умер, она позвонила моей матери и сообщила новость. А уж та в свою очередь передала ее мне.

– Так вы что, хотите сказать, что ваши близкие были в курсе того, как обошелся с вами отец Тани? – удивилась Мариша.

– Конечно, нет! – воскликнула Кира Михайловна. – Они лишь знали, что мы с Вячеславом расстались. А Таня осталась жить с отцом. В подробности я не посвятила даже свою мать. Не решилась.

– И бабушка виделась с внучкой? – спросила Мариша.

Дуня и Кира Михайловна дружно помотали головами.

– Моя мать сделала одну попытку наведаться к Вячеславу и Тане, – сказала Кира Михайловна. – Она очень сердилась на меня за то, что я оставила Таню отцу. Просто со свету сживала. И наконец однажды докричалась до того, что плюнула мне в лицо и сказала, что едет в Ленинград к внучке одна.

– И поехала?

– Поехала, но вернулась очень быстро, – сказала Кира Михайловна. – И с тех пор ни разу ни в чем не упрекнула меня. Подозреваю, что Вячеслав провел с ней ту же терапию, что и со мной. Во всяком случае, мать после того визита больше никогда не рвалась к Тане, но зато сразу же после приезда пошла в церковь и поставила за Вячеслава свечу за упокой.

– Но он же был тогда еще жив? – удивилась Дуня.

– Вот именно, – мрачно кивнула Кира Михайловна. – Только долго нам с матерью пришлось ждать, когда та свеча подействует.

И она отвернулась.

– Ну, а как отреагировал ваш второй муж, когда вы ему сказали про Таньку? Не тогда, а теперь? – спросила Мариша. – Или вы ему так ничего и не сказали?

– Почему же, – пожала плечами Кира Михайловна. – Рассказала. Он отнесся к ситуации с пониманием. Даже сказал, чтобы Таня переезжала к нам.

– Как это? – удивилась Дуня. – С какой стати?

– Гриша считал, что это не дело, когда молодая девушка живет совсем одна, без старших в доме. У молодых – ветер в голове. Жизни не знают, недолго и в беду попасть. А тем более, когда девушка не голь перекатная, с которой и взять-то нечего. А имеет тугую кубышку.

– Кто это? – удивилась Дуня. – Вы про Таньку, что ли, говорите? Так у нее кубышка, если это можно так назвать, только в последнее время появилась. И она, прежде чем разбогатела, очень много работала. Так что уж счет деньгам она точно знает.

В ответ Кира Михайловна только фыркнула.

– Ты, Дуня, про это рассуждать не можешь, – заявила она. – Ты ведь вообще думала, что отец Танюши – художник. А на самом деле у него были большие деньги. И часть этих денег после его смерти досталась Тане. Как ты думаешь, на какие деньги она делала подарки своим любовникам? И на что они жили с Вадькой? Ни Таня, ни Вадька в то время толком не работали, а отдыхать ездили по нескольку раз в год. И вообще ни в чем себе не отказывали. Все это покупалось на деньги Таниного отца. И когда Танюша решила открыть свою фирму, на ее организацию деньги она взяла оттуда же.

– О, господи! – выдохнула Мариша. – Выходит, что Татьяна была еще богаче, чем мы думали? И кто об этом знал?

– Полагаю, что кто-то из тех людей, кто, скажем так, работал вместе с Вячеславом Мефодьевичем, должны были догадываться, что он оставил что-то своей дочери, – сказала Кира Михайловна. – Ну… Ну, и Танюша могла рассказать о деньгах отца своим любовникам. Таня была иногда очень откровенна с людьми, которые, на мой взгляд, такой откровенности совсем не стоили.

– Это кто же, например? – живо поинтересовалась Мариша.

– Появилась года два назад у Танечки одна любовь, – вздохнула Кира Михайловна. – Очень странный тип, хочу вам сказать. Но Танюша просто голову потеряла из-за него. Но мне он показался очень странным, и я ее выбора не одобрила.

– И в чем странность заключалась?

– Он нигде не работал, – сделав страшные глаза, произнесла Кира Михайловна. – То есть он что-то там бормотал про работу редактора в каком-то издательстве. Но честное слово, ему бы следовало выбрать себе другую работу. Где это видано, чтобы редактор не знал разницы между Ремарком и ремаркой? И где это видано, чтобы редактор болтался целый день либо у Тани в гостях, либо в тренажерном зале? И ходил бы в спортивном костюме или другой свободной одежде. Понимаете, никаких там галстуков, я уж не говорю о накрахмаленных рубашках. А по вечерам он водил ее в кабак. За что, думаете, он мог получать зарплату? Причем деньги ему платили чуть ли не через день. Во всяком случае, их получение он обмывал никак не реже. И обязательно в дорогом ресторане. Нет, поймите меня правильно, я не против того, чтобы сходить в ресторан. Но нельзя же ходить туда каждый день?

Подруги переглянулись. С точки зрения Мариши, в ресторане можно и нужно не только ужинать, но и завтракать, и обедать. Это избавляло от кучи ненужной возни и к тому же результат обычно бывал превосходным, что редко случалось при приготовлении обеда в домашних условиях. Но у Киры Михайловны, прожившей последние годы в обществе сурового военного, был свой взгляд на вещи.

– А откуда у человека, который целыми днями проводит в безделье и веселье, могут взяться деньги? – продолжала наступление Кира Михайловна. – Ясное дело, только нечестным путем. Да и не похож он был даже внешне на редактора. Такой весь здоровущий, накачанный.

– А как звали этого красавца?

– Георгий, – ответила Кира Михайловна, и подруги снова переглянулись.

Георгия в списке последних пяти любовников Таньки не значилось. И человек с таким именем не звонил Таньке на трубку, которая до сих пор находилась у Мариши.

– И давно Танька рассталась с Георгием?

– Бог с вами! – фыркнула Кира Михайловна. – Она и не думала с ним расставаться. Напротив, их роман только разгорался, если это можно так назвать. Я была у Тани в гостях месяц назад. Мне необходимо было показаться врачу. А гостиницы так дороги, что я остановилась на недельку у Тани. Она была, разумеется, не против. Но этот Георгий! Он буквально доставал меня своими звонками. Один день звонил ей просто постоянно! И все время по междугородке. Я даже сделала ему замечание, неужели, сказала я, вам, молодой человек, нечем заняться?