Права и обязанности некроманта (СИ) - Никитина Анастасия

В конце концов, я сдалась и, выбрав подходящий момент, заговорила с Торией.

— Тори, ты, кажется, говорила, что знаешь, кто чем дышит в нашем научном загоне.

— В общем, да, — согласилась девушка, отложив работу по бытовой магии, которую старательно списывала.

— Тогда объясни мне, почему этот… Как его? Дон. Не помню фамилии…

— Ликаст, — заинтересованно подсказала Тория.

— Угу, — кивнула я. — Почему он так слушается Корве? Он же вроде тоже не из простолюдинов и в защите от глупых шуток не нуждается.

— Конечно, нет, — хмыкнула Тория, окончательно забыв про самостоятельную по бытовухе. — Таки он тебя заинтересовал! Десять золотых — мои!

— Прости, что? — слегка опешила я.

— Я с братом поспорила, — призналась подруга, слегка покраснев. — Он считал, что очищающая вроде тебя на мелочи внимание не обращает.

— Ты, что, опять что-то наболтала?! — возмутилась я.

— Ничего, что он не смог бы узнать при желании сам. Твое выступление в столовке уже на рынке обсуждают, если тебе интересно. Простолюдины в восторге. И я тут совершенно ни при чем…

— Тори, я не планирую революцию, переворот или смену династии! — застонала я, уже жалея, что начала это разговор. — И вообще ничего не планирую из того, что подсказывает тебе твоя больная фантазия!

— Да, да, — ухмыльнулась девица. — Я помню. Никаких планов. Только дружба. И вот, исключительно по дружбе, я решила полюбопытствовать, что из себя представляет парень, явно зацепивший мою подругу. Интересно?

— Рассказывай, — сплюнув в сердцах, я сдалась.

— Значит, так… — Тория устроилась поудобнее и сложила руки на коленях, как примерная школьница. — Род Ликаст вполне приличный. В меру старинный, вроде твоего. Финансовых трудностей не испытывает, как, впрочем, и любых других. Но в то же время семья ведет довольно уединенную жизнь. Их особняк в столице закрыт уже лет двадцать. С тех пор, как…

Девица сделала драматическую паузу, ожидая моей реакции. Но я, спасибо иномирной книге, уже достаточно хорошо умела скрывать свои чувства, в том числе и нетерпение, даже от эмпатов. Не дождавшись напрашивающегося вопроса, Тори поморщилась:

— Взрослеешь прямо на глазах… Или просто маски снимаешь одну за другой, а? Я ведь знаю, что тебе интересно, но не чувствую ничего, кроме вежливой отстраненности. Как ты это делаешь?

— Я ничего не делаю, — пожала плечами я, мысленно поздравив себя с очередной победой.

— Ну, конечно, — недоверчиво протянула Тори.

— Конечно. Кстати, ты уже списала работу? Я могу…

Такого пренебрежения к своим шпионским талантам Тория уже стерпеть не могла и, отмахнувшись от вопроса, торопливо принялась вываливать информацию.

Итак, Род Ликаст. Ни в чем предосудительном не замеченный. Люди спокойные. В меру богатые, в меру одаренные. Жили себе и жили, как все. Двадцать три года назад глава Рода женился. И вот тут-то и начались странности. Через год или два после пышной свадьбы семейство вдруг забросило светскую жизнь и переехало в загородное поместье. И все бы ничего, но больше они в столицу так и не приезжали. Казалось бы, о них должны забыть. Но, нет… Лет через десять после скоропалительного отъезда общество буквально взорвала страшная новость: когда глава Рода находился в отъезде, некие негодяи ворвались в особняк, зверски убили его супругу и большую часть слуг. Каким-то чудом удалось спастись только десятилетнему наследнику. Старший Ликаст ударился в паранойю. Никого не принимал, ни с кем не общался несколько лет. А потом вдруг скоропалительно женился вновь, и все пришло в относительную норму: ничем не примечательное семейство провинциальных аристократов. Вот только наследником Рода стал ребенок, рожденный второй супругой тиса Ликаста. А о старшем сыне и первой жене все будто забыли.

— Как тебе история? — завершила рассказ Тория, пристально вглядываясь в мое лицо.

— Дурацкая история, — пожала плечами я. — Но я ведь тебя не об этом спрашивала. Меня удивило, почему Ликаст так слушается Роя. А ты мне всю его семейную хронику вывалила. И на вопрос так и не ответила, — не удержалась под конец от маленькой шпильки я. При всем моем самообладании, внимательный взгляд эмпата нервировал.

— Дружат они, — буркнула Тори, слегка смутившись.

Шпилька попала точно в цель, но меня это не порадовало. Я-то рассчитывала узнать, что кроется за странным поведением парня. А вместо этого получила экскурс в его семейные дела. Выводы напрашивались весьма простые. Тис женился по расчету, потом жену угробил. А неугодный сын случайно выжил. Наемники там просчитались или мальчишка успел сбежать, не суть важно, но второй раз такой номер тис провернуть не рискнул и попросту отстранил сына от наследования. Благо мать умерла, и заступаться за него было некому. Немного удивляло, почему не вмешались родственники погибшей женщины, но мало ли, какие тут причины. Вон, мои родственнички из прошлой жизни вообще премию обещали тому, кто меня «очистит». Слава Последней Гостье, об этом узнали в Обители, и цеховая солидарность меня спасла.

Больше мы эту тему в тот вечер не поднимали. Но я видела, как хмурилась Тория за ужином и как сразу после него побежала в сторону главного входа, и была уверена, что еще услышу от нее имена семейных скелетов Ликастов. А вот в том, что мне нужно это знать, уверенности не хватало. Как и в том, что я вообще имею право совать свой нос в чужие тайны. Но Тори уже взяла след, и остановить ее мне было не под силу.

— Какой, однако, интересный эффект, — удивленный голос профессора Лэнгли напомнил мне, что посторонние воспоминания не самое лучшее, чем можно заняться на практических занятиях по артефакторике.

Я покосилась на свои пальцы и мысленно выругалась. Задумавшись, я сплавила два камня, совершенно не подумав, что они, вроде как, считаются несовместимыми. Камешки оказались очень даже совместимыми, и теперь получившаяся капля светилась мягким, но довольно ярким светом.

— Что вы добавили для стабилизации?

Профессор Лэнгли присел рядом, перекрыв обзор Виктору, но даже не заметив этого.

«Если бы я сама знала», — мысленно огрызнулась я, лихорадочно разглядывая собственное творение. Но ничего, кроме собственной волосинки, неведомо как угодившей в конструкцию, не видела.

— А… Уже вижу. Что ж. Смело. Очень смело, — покивал Лэнгли и вдруг обернулся к Виктору. — Вы на сегодня можете быть свободны, тис… э-э-э… молодой человек.

Виктор сморгнул, но спорить не стал и под нетерпеливым взглядом профа быстро вымелся из класса.

— Читали трактат Ризали? — профессор отобрал у меня свежесозданного светлячка и легко провел пальцем по волоску, вплавившемуся в поверхность гладкого камня. В вопросе было больше утверждения, чем собственно вопроса, поэтому я не посчитала нужным ответить, лихорадочно соображая, что или кто такой Ризали. — Я собирался показать вам его работы только на будущий год. Однако вы все больше и больше меня радуете. Жажда знаний непобедима?

— Знания — единственная ценность в этом мире, — равнодушно отозвалась я, повторив слова самого Лэнгли.

— Верно, — хмыкнул он и неожиданно сменил тему. — Как вы думаете, Лира, стоит ли рассказывать глупцу про радость понимания? Бездарку об ощущении мощи на кончиках пальцев, когда вокруг кольца зарождается магическое плетение?

Я на мгновенье замешкалась: резкий переход выбил меня из колеи. Но все же ответила:

— Вряд ли. Они не поймут.

— Верно, — с заметным удовлетворением кивнул он. — А теперь представьте, что таких глупцов-бездарков толпа. А вас, знающих истинную силу магии — единицы. Вам читали историю… Да вы и без этого отличаетесь острым умом. Что обычно делает толпа с теми, кто от них отличается?

— Толпа их не любит, — помимо воли признала я.

— Толпа их убивает, — жестко поправил Лэнгли.

— Не всегда…

— Тоже верно, — он усмехнулся, — вы мыслите в правильном направлении. Чтобы безнаказанно выделиться из толпы, надо быть сильнее толпы, умнее, жестче. Но прежде чем вы подниметесь на эту ступень, вам придется быть хитрой, изворотливой. Вам придется подстраиваться под их глупые табу и мракобесие. Иначе вы просто не успеете дойти до того уровня, когда мнение толпы перестанет вас не только интересовать, но и представлять опасность. Вы понимаете меня, Лира?