Великий побег - Сьюзен Филлипс

Проезжие купили два горшочка. У Бри голова закружилась от успеха, но ее радостное возбуждение мало–помалу сошло на нет, когда больше никто не остановился.

Она убивала время, сметая паутину, убирая старые птичьи гнезда и прибивая расшатавшиеся доски на место. Наконец, она была готова открыть первую банку фасадной краски, из обнаруженных в кладовой, масляно–желтого оттенка, которую Мира, подозревала Бри,  выбрала именно для этой цели. Она сама никогда ничего в жизни не красила, но повидала, как работали маляры, и чего ж тут трудного?

Как обнаружилось через несколько часов, труднее, чем казалось с виду. Шея у нее затекла, в руку впилась заноза, а на ноге имелся отвратительный порез. Только Бри вытерла пот со лба, размазав по нему краску, как услышала, что медленно подъехал какой-то автомобиль. Обернувшись, она увидела, что подъехал и остановился красный кадиллак последней модели. Оживление при виде наконец-то появившегося клиента испарилось, стоило Бри увидеть, кто приехал.

– Доскам-то краски досталось, или она вся на тебе?

Несносный громогласный гогот Майка воспринимался так, словно ногтями провели по классной доске, и Бри огрызнулась, когда он подошел к ней:

– Я прекрасно справляюсь.

Вместо того чтобы убраться, он внимательно осмотрел, что она сделала.

– Похоже, краски тебе не хватит. Древесина ее просто впитывает.

Бри уже и сама заметила, но у нее не было денег, чтобы потратиться еще на краску, и она не могла придумать, что с этим делать. Он слегка пнул одну из почти пустых банок носком сделанного из цветной кордовской дублёной кожи мокасина и отступил назад, изучая провисшую полку.

– Почему Тоби тебе не помогает?

– Это ты его спроси.

Она опустила валик в поддон, накапав солидную порцию краски на единственную пару приличных сандалий.

– Точно спрошу. Где он?

Если бы чувство обиды не завладело ей, она бы ни за что не ответила.

– По соседству, со своей новой подругой.

– Ему следовало помогать тебе.

Он выбрал банку с медом из стоявшей на земле картонной коробки, бросил банкноту и вернулся в машину.

Пока Майк отъезжал, Бри осознала, что ее трясет. Один его вид будил в ней красочные воспоминания. В ее жизни все пошло наперекосяк с той поры, как он подстерег их с Дэвидом.

Хотя она не стала красить заднюю часть лотка, краски Бри все равно не хватило. Пока она выскребала кистью дно банки, снова появился кадиллак с сидевшим на переднем сиденье рядом с Майком насупившимся Тоби. Майк опустил стекло, пока его друг вылезал из машины.

– Он забыл, что собирался помочь тебе сегодня.

Тоби сердито хлопнул дверцей, показывая, что ничего он такого не забывал.

Майк вылез из машины и подошел к багажнику:

– Давай, бой. Хватай это и помоги мне.

Хотя Тоби было только двенадцать, Бри не нравилось, когда его так называли. Дэвид тут же уволился с одной из зафрахтованных лодок, когда повздорил с клиентом, назвавшим его «бой». Однако Тоби беспрекословно подчинился Майку. Не боялся ли его мальчик? Бри узрела две новые банки с краской, которые вытащил из багажника юный помощник.

– Что это?

– У тебя кончилась. – Майк вынул из багажника поддон для краски, несколько кистей и еще один валик. – Я привез добавку. Так, пустяки.

Мускулы свело.

– Я не хочу, чтобы ты покупал мне краску. Не хочу, чтобы ты вообще что-то мне покупал.

Майк пожал плечами и повернулся к Тоби:

– Давай открывай.

– Нет, – запротестовала Бри. – Забирай обратно свою краску вместе со всем остальным.

Тоби посмотрел на нее с отвращением, подобрал брошенную ею в грязь отвертку и сунул под крышку одной из банок.

– Тоби, что я сказала. Не вздумай открывать…

Крышка отскочила.

Никогда Бри не удавалось заставить кого-то сделать то, что хотелось ей. Она не могла заставить Тоби слушаться ее или вынудить Майка оставить ее в покое, она даже не смогла превратить Скотта в верного мужа.

Майк обмакнул валик в краску.

– Тоби, хватай кисть и начинай красить по второму разу эту панель.

Ни единого знака протеста Тоби не выказал. Для нее он не сделал бы и простейшей вещи, но когда указания исходили от какой-то расистской задницы, мальчик превращался в образец послушания.

– Я бы сам тебе помог, – сказал Майк, но… – Он сделал красноречивый жест, показав на безукоризненные серые летние брюки. – А, черт. – И, схватив валик, набрал масляной краски и начал работу.

Бри страшно не нравилось, что происходит, но она понятия не имела, как все это прекратить. Майк Муди, назойливо встревающий туда, где его не ждали, в общем, какой и всегда.

– Красивый цвет, – заметил он.

Ей тоже был цвет по душе, но она не собиралась вступать с Майком в светскую беседу.

– Не работай рядом со мной, – потребовала она. – От тебя несет этим твоим одеколоном.

Наконец-то она умудрилась нарушить его фальшивое добродушие.

– О чем это ты? Да ты знаешь, сколько стоит эта штуковина?

– Хороший вкус нельзя купить, Майк. Точно так же, как и манеры.

Тоби бросил кисть. Лицо его перекосилось от гнева.

– Почему ты не можешь с ним хорошо обращаться?

Майк ни секунды не замешкался:

– Хотелось бы чего-нибудь выпить. Как насчет этого, Бри? У тебя есть лимонад или еще что в доме? Холодненькое остудит любые горячие головы.

Горячились только Бри и Тоби. Наигранная приветливость Майка оставалась непоколебимой. А потом он прекратил красить. Не потому что пошел навстречу ее желаниям, он усек приближавшийся пикап. Очевидно, узнал машину, поскольку поспешил к дороге и проголосовал.

Пикап остановился, и на лице Майка расплылась широкая улыбка завзятого продавца.

– Джейсон, дружище, – обратился он к длинноволосому юнцу за рулем. – Ты знаком с Бри Ремингтон?

Она была Бри Уэст. Ее уже лет десять не звали Бри Ремингтон.

Парень ей кивнул. Майк как бы ненароком положил руку на крышу машины.

– Бри сейчас продает мед Миры. Готов поспорить, твоя матушка скажет «спасибо», если ты привезешь пару горшков. Все знают, что мед Миры хорошо помогает от мигрени.

– Заметано, Майк.

Вот так она провела остаток дня, с Майком, то красившим валиком, то голосующим клиентам. Бри держалась от него подальше, насколько могла. Опыт научил ее, что какие бы добрые деяния не совершал Майк Муди, к ним непременно прилагалась куча всевозможных условий.

На исходе дня лоток стоял, сияя глянцевой желтой краской, а Бри продала восемнадцать горшков меда. И все время, пока Майк шел к своей машине, она так и не смогла отыскать в душе самого простого «спасибо».