Сердце Солнечного воина - Сью Линн Тань

– Зачем? Мама ведь жива, – вырвалось у меня.

Он уставился на картину, его плечи сгорбились.

– Говорят, дым ладана несет наши молитвы богам. Я не думал, что это правда, но каждый день зажигал палочки в надежде, что мои слова каким-то образом дойдут до нее.

В этом мы с ним были похожи: любили мечтать о невозможном и упрямо идти к цели.

Что-то сжалось в моей груди. Все эти десятилетия, несмотря на неумолимость разлуки, мои родители тосковали друг по другу. Печаль, сожаления и заблуждения, запятнавшие их прошлое, не уменьшили любви.

– Отец, тебе не нужны благовония. Скоро ты снова увидишь маму и сможешь сказать ей все сам.

Невероятно яркий свет вспыхнул в его зрачках.

– Ты нашла эликсир?

Я вытащила нефритовую бутылку из рукава и протянула ему. Когда филигранная золотая пробка поймала свет свечи, то засияла, словно объятая пламенем.

– Он же принадлежит Небесному императору. Как ты его достала? – хрипло спросил отец.

– Украла.

Мне было не стыдно забрать эликсир у императора, хотя я терзалась угрызениями совести, принимая его от Чжии. Его Небесное Величество достаточно отнял у моей семьи: бессмертие отца, свободу матери, а теперь и наш дом.

– Это был большой риск, дочь моя, – серьезно сказал он.

Я улыбнулась в ответ. Не хотела говорить ему, чем именно рисковала ради лекарства: к чему обременять его совесть? Главное – что он вернется к нам.

Отец взял бутылку и выдернул пробку. До меня донесся запах персиков, такой яркий и насыщенный, что захватил все чувства. Закрыв глаза, отец поднес флакон к губам и запрокинул голову, его горло сжималось с каждым глотком. Он действовал без колебаний, нетерпеливо: все-таки ждал этого больше половины своей жизни. Наступила тишина, нарушаемая только нашим дыханием. Я опустила голову, почти боясь поднять глаза. Свет заливал стены богатыми оттенками янтаря. Солнце взошло? Мой взгляд метнулся к окнам. Нет, было еще темно, ни проблеска зари на горизонте. Когда дыхание отца участилось, я повернулась к нему. Он сгорбился над столом, качая головой, как будто ошеломленный.

– Такой горький, хотя так сладко пахнет. – Отец повернулся ко мне, дрожь пробежала по его телу.

– Тебе холодно?

Вскочив на ноги, я стала искать плащ, в душе бушевали сомнения: неужели его болезнь неизлечима? Мог ли император вместо эликсира подложить обманку? И все же аромат персиков ни с чем нельзя было спутать.

Распахнув дверцы шкафа, я выхватила оттуда тяжелый плащ. Повернулась к отцу – и увидела перед собой незнакомца. Морщины на его лице исчезли, как песок, разглаженный приливом. Глаза прояснились, белки заблестели, а отметина на подбородке стала более заметной. Однако угольно-черные волосы сохранили отметины седины на висках – следы смертности, которые не мог стереть даже эликсир.

– Получилось. Больше ничего не болит. – Он сжимал и разжимал пальцы, удивленно поднося их к лицу. – Дочь, только те, кто прожил смертную жизнь до конца, знают, что нельзя принимать это как должное.

Облегчение нахлынуло на меня.

– Отец, бессмертные тоже боятся гибели. Мы можем слабеть, можем умирать, – напомнила я ему.

– Ты права. Опасность таится в обоих мирах, но время – безликий и беспощадный враг. Это нечестная битва, когда противник неумолим, а поражение неизбежно.

Я внимательно осмотрела его.

– Эликсир было больно пить?

Он присел, чтобы подобрать пустую бутылку.

– Словно кожу оцарапали сотней шипов. Твоя мать, наверное, тоже страдала, но она сильная. – Его тон смягчился.

Да, мама приняла эликсир, когда страх затмил голос разума. Хотя некоторые звали ее эгоисткой, в попытке спасти нас она проявила невероятную храбрость, ринулась в неизвестность, ради новой жизни оставила позади все, что любила. Кому как не мне знать, что, обретя бессмертие, мама в тот день потеряла частичку себя.

«Боль – мой обычный спутник», – сказала она. Но это не значит, что ей стало легче. Скоро я верну маме отца. Меня охватила такая легкость, что на мгновение все печали отступили. Они еще вернутся, но сейчас узел в груди ослаб.

– Дочь, благодарю тебя.

Я поклонилась, подыскивая уместные слова. Сейчас я в полной мере осознала, кто передо мной: Хоу И, Истребитель солнц, Повелитель драконов, муж моей матери, мой отец. Мы были почти чужими людьми, нас связывали лишь имена и кровь. Но затем он протянул руку и обнял меня… Отец обнял меня именно так, как я мечтала все эти годы.

Солнечный свет струился в окно лучами бледно-золотого цвета. Подкралось утро; это был не сон, который исчезнет с уходом ночи. Я не смела больше задерживаться: вдруг кто-нибудь почувствует наше присутствие, силу эликсира.

Тишину нарушил гортанный звук, полный боли. Я повернулась к отцу. Его трясло, на шее вздулись вены.

– Тебе плохо? – Я взяла его за руку, чтобы помочь ему сесть, но он оттолкнул меня.

– Отойди!

Отец пошатнулся вперед, чуть не свалившись через стол. Обхватил себя руками так, что костяшки побелели, словно боролся с каким-то невидимым врагом. Дверь загрохотала, как будто снаружи разгулялась буря, но небо оставалось спокойным. Не обращая внимания на предупреждение, я схватила отца за руку – его тело взмыло в воздух, словно невидимый кулак тащил за лодыжку. Ладонь отца выскальзывала из моей, и я сжала ее крепче.

– Эликсир, – прохрипел он. – Все смертные, кто вознесся, должны предстать перед Небесным императором.

Я не смела и представить, что произойдет, если мой отец появится в зале Восточного света.

– Это слишком опасно. Император напал на наш дом. Он охотится за мамой и мной.

Его челюсти сжались, горло перехватило.

– Я не могу держаться: слишком сильно тянет.

– Призови свою магию! – вскричала я, обращаясь к своей.

Он покачал головой и потрясенно признался:

– Ее нет.

Может, эликсир был неполным? Неужели император оставил его незавершенным, опустив какой-то жизненно важный этап, который мог сделать только он сам? Моя магия устремилась вперед, ища силу, которая поймала отца в ловушку. Мне было плевать, если я обнаружу себя, если сюда помчатся Небесные солдаты, главное – удержать родителя. Кто в такой момент думал об имперских законах? Усталость сковывала конечности, недавние события уже изрядно исчерпали мою силу.

– Не сдавайся, – хрипло выдавила я.

Серебряный свет струился из моих пальцев, окутывая отца сияющим щитом. Этого было недостаточно; поток, что тянул его прочь, усилился. Отец от напряжения выпучил глаза, волосы бешено хлестали по лицу. Я сильнее сжала его руку.

– Эта тяга… она идет изнутри меня, – просипел он.

Конечно. Враждебная сила не налетела с небес, а текла по его венам из-за принятого эликсира. А я-то размечталась, что отец выпьет его – и мы вернемся в небо, чтобы воссоединиться с матерью. Следовало давно понять, что так просто ничего не происходит.

Закрыв глаза, я снова обратилась к своей магии, на этот раз направив ее отцу в горло, по следу эликсира, который блестел как мерцающая змея. В моих ушах раздался глухой стук – его сердце билось очень быстро, перекачивая лекарство через кровь. Золото перемешивалось с алым, ярче, чем кровь любого смертного. Все пропитывал этот медовый аромат, ставший приторно-сладким, как начавший портиться фрукт. Моя сила хлынула в вены отца, вырвав его из хватки эликсира. Кропотливая работа, похожая на попытку распутать свернутую паутину. Из горла отца вырывались сдавленные хрипы. Я делала ему больно? Несомненно, судя по тому, как он вздрогнул, но я не смела останавливаться. Секундная заминка, и его вырвут из моей хватки и умчат к Небесному императору, к величайшей опасности. Усталость пробирала до костей, боль ползла от основания позвоночника к шее, я едва держалась на ногах.

Сжав челюсти, я подавила инстинктивное желание отдохнуть, вновь устремилась вперед, выжигая скверну эликсира, пока наконец тяга не ослабла. Пылающее золото, бегущее по его венам, превратилось в крохотные искры света,