Зеркала (СИ) - Покусаева Мария

– Ах, он, значит, тоже с вами? – сказала я, запинаясь от злости. – И глазки мне строит, потому что у него приказ свыше? А я-то, наивная такая, думала, что это искренняя симпатия. Может, ты ему еще трахнуть меня прикажешь? Так, чтобы точно к принцам не лезла?

Кондор ошалело вытаращился на меня, видимо, не ожидая, что я могу так разозлиться. Не успела я обрадоваться, что, кажется, мне удалось его задеть или хотя бы просто сбить с его остроскулого лица всю спесь, как волшебник пришел в себя.

– Села быстро, – строго сказал он. Меня буквально уронило на стул, на который мне до того вежливо предложили сесть. – И выдохнула.

Я только пискнула, пытаясь двинуть рукой, которая безвольно свисала вдоль тела и категорически не двигалась.

Ничего себе демонстрация силы!

Чужая воля сковала меня так, что в первую минуту я пыталась вспомнить, как именно я должна выдохнуть – мои легкие словно забыли алгоритм, по которому действовали двадцать с лишним лет, и потому прежде, чем выдохнуть, я судорожно вдохнула воздух.

Словно сонный паралич, только ты не спишь.

Кондор выполз из-за стола и сел рядом со мной на пол, привычно скрестив ноги. Он лениво наблюдал за тем, как я пытаюсь пошевелиться или просто начать говорить, а я могла лишь пытаться испепелить его взглядом в ответ.

– Мне очень жаль, – сказал волшебник куда более мягко, чем говорил со мной до этого. – Что приходится успокаивать тебя таким способом. Мне слишком нравится твое чувство юмора и то, как ты соображаешь, милая, чтобы хотеть быть твоим врагом. И будет обидно делать из тебя красивую куклу. Я не люблю такие методы.

– А я, – прошептала я, когда способность шевелить губами ко мне вернулась. – Не особо верю в то, что всякие там интриганы могут делать что-то просто так. И испытывать симпатию.

Маг с выражением любопытства наблюдал за тем, как мои пальцы складывались в неприличный жест, адресованный его ненаглядной персоне.

– Правильно не веришь, – сказал он, не отрывая взгляда от моей руки. – Только вот если ты не видишь в чем-то выгоды для опытных интриганов, это не означает, что её нет. Хм-м-м…  Странно, у тебя получается.

– Что? – не поняла я.

– Ломать чары. – Он поднял взгляд на моё лицо и прищурился. – И еще некоторые другие фокусы. Отпущу, если пообещаешь не царапаться и не пинаться.

«Так ты же меня по стенке размажешь, если я начну», – подумала я и коротко кивнула.

Когда чары исчезли, я не сразу поняла, что снова могу двигаться. Что-то – уже не чужая воля, а, скорее, собственное безволие и шок от произошедшего держали меня на месте. Я провела дрожащей рукой по щеке и поняла, что щека была мокрой от слез.

Рука теперь – тоже.

Отвратительная штука – эта их магия, когда ею владеешь не ты.

Кондор продолжал сидеть на полу рядом и смотреть на меня без тени сочувствия на лице. То, что он сделал, кажется, ни капли его не волновало и не трогало – подумаешь, заставил какую-то там девчонку успокоиться. Радикальным методом. Показал, на что способен, когда не строит из себя лапочку и не шутит про злых коварных чародеев.

Которым, похоже, и являлся на самом деле.

Я попыталась открыть рот, чтобы сказать ему об этом, но не смогла – открыть открыла, но связки все еще не слушались меня. Вместо того чтобы наорать на волшебника, я позорно разрыдалась, хлюпая носом так, что еще чуть-чуть – и сорву к чертовой матери слизистую и пойдет кровь. В груди было больно, словно кто-то прошелся железным скребком и содрал что-то важное, что-то, что защищало меня, как мягкий теплый кокон, от темноты и печали.

Кажется, Кондор попытался все-таки протянуть руку и дотронуться до меня, но едва я это заметила – сразу вскочила, найдя в себе силы, и стремительно, молча и не прекращая рыдать, выскочила из кабинета.

Прямо в дверь, которая открылась за мгновение до того, как я коснулась ее.

Мимо ошарашенного таким моим появлением Ренара, открывшего дверь с другой стороны, мимо узких окон, за которыми была тьма, через коридор и темную гостиную – куда-то в глубину зачарованного замка, из которого было не выбраться.

Не ночью, так уж точно.

Коридоры были пусты, только волшебные кристаллы зажигались, стоило мне свернуть за очередной угол – рядом со мной и чуть впереди, как болотные огоньки, словно сам замок подсказывал мне, слишком злой и все еще рыдающей, куда нужно идти.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, поворот коридора за поворотом, галерея за галереей – до дверей, за которыми меня ждали мои комнаты.

Тоже темные.

Тоже пустые.

И, наверное, в тот момент это было хорошо.

Чудеса и чудовища

Темнота за пределами комнаты была такой густой, что, казалось, прилипала к окнам с другой стороны, как амальгама – к зеркалу. Ренар подошел ближе и немного сощурился, всматриваясь в сумрачную поверхность оконного стекла, за которой смутно виднелись очертания гор и яркая растущая луна, зависшая над ними в ожидании своего близнеца.

Кондор стоял рядом и молчал, скрестив руки на груди и чуть сгорбившись – это он-то, с детства приученный держать спину прямо, словно от этого зависит равновесие мира. Он смотрел в пол, криво усмехаясь, и, кажется, совершенно не чувствовал себя виноватым.

Кто-то другой, знавший его хуже, так бы и решил.

Ренар, увы, слишком привык замечать то, что умело прятали за равнодушием, злостью или показным спокойствием.

– Я думал, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал беспечно, – что ссориться вы начнете чуть позже. Но вот я открываю дверь – и что я вижу? Леди проносится мимо меня, словно за ней гонится рой диких фэйри, сама злая, как оса, едва не сбивает меня с ног и исчезает в темноте. Что ты ей сказал?

Он развернулся к Кондору и тоже скрестил руки на груди.

Ну, давай. Колись.

– Не сказал. – Кондор с неохотой выпрямил спину и перестал рассматривать паркет. – Сделал.

На лице его не было ни злости, ни злорадства, ни даже проблеска того восхитительного презрения, с которым он умел смотреть на людей, которые выводили его из себя, – только невероятная усталость.

Ренар приподнял брови, даже не пытаясь скрыть удивление.

– Я знаю не так много действий, – сказал он, выделив последнее слово. – В ответ на которые оскорбленная леди разворачивается и убегает. И ни одного, на которое был бы способен ты.

Кондор вздохнул и устало провел рукой по волосам, убирая их со лба.

– Я вспылил, – признался он. – И заставил ее сесть и остыть.

– С помощью магии, конечно? – понял Ренар.

– С помощью магии. – Волшебник кивнул и привалился спиной к стене прямо рядом с окном, в которое только что смотрел сам Ренар. – Ненавижу чары подчинения. – Он прикрыл глаза, словно тусклый оранжевый свет кристаллов раздражал его. – Но оно само собой получилось.

– Вспылил ты, а остывала она? – Ренар усмехнулся. – Что-то не сходится. Но я понял. – Он подхватил бутылку брендивайна, которую принес с собой и которая ждала своего часа на подоконнике, и не без усилия вытащил из нее пробку. – На мои плечи ложится важная миссия – если не вернуть расположение леди, то как минимум вызвать в ней желание выслушать твои извинения.

– Я не… – начал было Кондор с явным раздражением, но махнул рукой. – Ладно. Я извинюсь еще раз. Главное, чтобы к утру она перестала злиться.

– Если я правильно понимаю, – сказал Ренар, прикинув расклад. – Не перестанет. Когда тебе так явно демонстрируют твое бессилие, это, знаешь ли, выводит из себя.

Кондор бросил на него злой взгляд и пересек комнату, чтобы сесть за стол.

– А когда это делает кто-то, от кого ты зависишь, – продолжил Ренар, сощурившись на чародея. – Ты начинаешь его ненавидеть и бояться. Но я пришел не для того, чтобы читать тебе нотации. Это работа твоей тетушки.