Секретный дневник доктора Уотсона - Фил Гровик

– Это вы тоже узнаете, – ответил Рейли. – Но такой важный экзамен вы не можете себе позволить провалить.

– У меня есть неприятные подозрения в отношении Ллойда Джорджа, – признался Холмс. – Просто пока я не могу их четко определить. Что касается Ярдли, мы не знаем, что ему известно.

– Так и есть. Он – недостающий кусочек загадки, – согласился Рейли. – Но я уверен, что вы в скором времени во всем разберетесь. Возможно, теперь он переоделся в форму своего настоящего цвета. Постоянно оставайтесь настороже, мистер Холмс и доктор Уотсон, и пусть эта мысль не оставляет вас ни на секунду, пока вы оба не окажетесь дома и в безопасности. Как бы сильно Ллойд Джордж и его невидимки не хотели спасти Романовых, очевидно, что есть и те, кто с той же страстью желает видеть их мертвыми. Эти люди тоже своего рода невидимки. Я имел дело только с Ньюсомом. Он ключ ко всему. Его положение столь высоко, что следующей ступенью должен быть сам организатор. Возможно, вы получите ответы именно у капитана Дэвида, хотя на первый взгляд он лишь звено в цепи, а не ее кузнец. И помните, что это только первый акт пьесы. Кто знает, доберетесь ли вы до финала.

Мы с Холмсом молча пытались разобраться в туманных намеках полковника.

Под конец Рейли кивнул в сторону каюты, где разместили Татьяну:

– Я знаю, что мне не нужно просить вас позаботиться о ней с особым тщанием. – С этими словами Рейли протянул нам руку: – Мистер Холмс, доктор Уотсон, я желаю вам обоим безопасного путешествия домой и от всего сердца обещаю: если я выживу после всех приключений в России, то обязательно свяжусь с вами после возвращения в Англию. А теперь извините меня, мне предстоит проститься с той, с кем прощаться гораздо труднее.

Он улыбнулся и вышел, а мы остались в каюте.

Были ли его слова правдивыми? Удастся ли нам – и Татьяне, что еще важнее, – увидеть его вновь?

20 июля 1918 года

Этот день был прекрасным, ясным и прохладным из-за ветра, дувшего с Северного моря. Мы снова путешествовали по изменчивому морю и теперь направлялись в Англию.

Холмса в каюте с утра не оказалось, как и обычно. Я предположил, что он отправился на мостик – в предыдущий вечер у нас обоих не хватило на это смелости. Я помылся и, должен сказать, получил от этого невероятное наслаждение. Первый настоящий душ за столь долгое время был истинным блаженством. Затем я отправился осмотреть Алексея – мальчик уговаривал отца подняться на верхнюю палубу, – после чего навестил царицу, которая спокойно лежала в постели. Царь попросил меня выяснить, не везут ли нас в Крым, в любимый дворец его семьи в Ливадии, и я отправился наверх.

На палубе я в полной мере оценил, какая стойкость требуется, чтобы выдержать натиск ветров Северного моря. Затем я увидел корабли сопровождения. Один из них выглядел очень знакомым. Мои изначальные подозрения подтвердились, когда я пришел на мостик.

– Да, это «Внимательный», – подтвердили мне.

На мостике я нашел и Холмса, который беседовал с Ярдли.

Капитан тепло поприветствовал меня:

– Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали?

– Отлично. И сегодня намереваюсь спать еще лучше, если в меня попадет хоть какая-нибудь пища.

Ярдли рассмеялся, но понял, на что я намекаю, и предложил нам с Холмсом пройти в его каюту, которую еще день назад занимал генерал-майор Пул. Ярдли приказал стюарду, который тоже показался знакомым, принести нам завтрак.

По пути вниз я выяснил, что Холмс вышел на мостик совсем недавно. Он тоже устал и долго спал. Они с капитаном еще толком не успели ничего обсудить, так что слова Ярдли станут новостью и для Холмса, и для меня.

Мы сели за капитанский столик.

– Скажите мне, капитан, – обратился Холмс к Ярдли, но тут же уточнил: – Простите, но капитан ли? Здесь же вы вроде бы должны быть выше рангом?

– Боюсь, что так, мистер Холмс. Вообще на военном судне я командир корабля. Но вы можете называть меня капитаном.

– Понятно. Но зачем такие сложности? Или нам следует ждать еще одного сюрприза?

– Скажите, мистер Холмс, вы на самом деле удивлены? – ответил вопросом на вопрос Ярдли.

Простая логика и честность прямого вопроса застигла нас врасплох.

– Да, – признал Холмс. – Но вы прекрасно знаете, что я имею в виду.

– Знаю, мистер Холмс, но я все еще не имею права разглашать информацию.

– Ну тогда скажите мне, если можете, на какое подразделение нашего правительства вы на самом деле работаете?

Ярдли показал на свою форму и рассмеялся:

– Если не ошибаюсь, то мой китель ни в коей мере не напоминает форму Гренадерского гвардейского полка.

– Значит, вы на самом деле моряк?

– До мозга костей, мистер Холмс. Далеко не в первом поколении. Много моих предков служило на флоте. Мой прапрапрадедушка – хотя одна приставка «пра» может быть лишней – вместе с Нельсоном участвовал в Трафальгарском сражении.

– А ваш отец, возможно, знаком с сэром Рэндольфом Ньюсомом? – сделал попытку удивить капитана Холмс.

Глаза у Ярдли округлились, улыбка стала шире.

– Отлично, мистер Холмс! – Ярдли слегка похлопал в ладоши. – Откуда у вас эта информация?

При подтверждении невероятной теории Холмса и работы метода «обоснованной догадки», как его называл сам прославленный детектив, я почувствовал, как волосы у меня зашевелились. Ярдли нечаянно дал нам подтверждение махинаций Ньюсома. В цепи оказывалось еще больше звеньев, Ньюсом тянул ее в противоположную сторону от Ллойда Джорджа, причем отец Ярдли оказывался крепко привязан к этому противоположному концу. Тем не менее, поскольку сам капитан не видел ничего плохого в этой информации и даже гордился своим и отцовским участием в деле, похоже, он понятия не имел об истинных намерениях Ньюсома. Ярдли думал, что на самом деле призван спасти царскую семью, Холмса и меня, и, вероятно, надеялся стать героем.

Поскольку было очевидно, что капитан совершенно не понимает, какие обличающие доказательства только что нам предоставил, Холмс продолжал говорить спокойно, как и до этого:

– Я тоже не могу раскрыть определенную информацию. Скажите мне, капитан, какие обязанности вы выполняете, когда не заняты здесь.

– Ну, наверное, это я могу вам сказать. Обычно, мистер Холмс, я нахожусь в море. В той или иной роли я плаваю на различных судах фактически с детства. Однако примерно три месяца назад меня временно откомандировали в Разведывательное управление Военно-морского флота по особой просьбе сэра Рэндольфа. Отец предупреждал, что мне следует ждать подобного перевода. Не боюсь признаться, что тогда мне эта мысль совсем не понравилась. В конце концов, мистер Холмс, я же моряк. Моряки должны находиться на корабле, в гуще событий, в особенности во время войны.

– Насколько я понимаю, вы участвовали в боевых действиях.

– О да. Я участвовал в Дарданелльской операции на полуострове Галлиполи, охотился на немецкие подводные лодки. Могу добавить, что там я добился серьезных успехов.

– Тогда почему у сэра Рэндольфа возникло столь горячее желание оторвать вас от того, чем вы любите заниматься?

– По правде говоря, все дело в моем отце. Он адмирал. Он заявил, что я нужен сэру Рэндольфу для выполнения поручения, которое он может доверить только мне. Очевидно, что они тайно договорились между собой. Когда старый друг семьи вроде сэра Рэндольфа о чем-то просит, ему нельзя отказать. Все просто. Я знал, что они с отцом приготовили какой-то туз в рукаве, и понимал, что дело действительно очень важное.

– А когда вы наконец обо всем догадались?

– Как вы сами видели в Харвиче, я все еще был новичком в разведывательном деле и сказал несколько больше, чем следовало. Хотя на самом деле это была мелочь.

– Но вы хорошо выучили урок, капитан. Из вас было и слова не вытянуть во время развертывания всего этого дела.

– Что ж, большое спасибо. Но поначалу я на самом деле не знал, какая операция планируется. Примерно через неделю после вашего отплытия пришел приказ, что я должен отправляться в залив Скапа-Флоу. Именно там собирались силы вторжения, и атака, можно сказать, начиналась оттуда, хотя мы какое-то время стояли в Мурманске.

– Если не возражаете, капитан, то теперь расскажите, как вы вновь оказались с нами.

– Конечно. В Скапа-Флоу я прибыл на этот корабль и был включен в группу сопровождения генерала Пула. Он лично встретил меня и посоветовал наслаждаться путешествием, потому что по прибытии мне придется заняться делами. Он сказал, что сразу же после высадки в Архангельске, который наши люди возьмут без каких-либо проблем, мне предстоит с сопровождением отправиться в Вологду для встречи с сэром Джорджем Бьюкененом, нашим послом в России. Пул пожелал мне удачи. В общем-то, это все.

Мы с Холмсом снова переглянулись. Теперь в деле оказался замешан генерал-майор Пул. Но каким образом? И кто его послал? Мы знали только, что Пул получил указания отправить молодого Ярдли на встречу с Бьюкененом. Генерал вполне мог лишь выполнять приказ. Но когда вокруг нас плели такой хитрый кокон, как мы могли быть уверены в чьей-либо незаинтересованности?